Без образа и подобия - Роман Артемьев

— Прародитель, мы не посмели бы ослушаться! Когда мы нашли колдуна, его аура была невредима! Мы немедленно наложили на него «клетку опеки» и не знаем, каким образом он смог ускользнуть!

В дальнейший разговор я не вслушивался. Взгляд, как привязанный, не отрывался от привалившейся к стене фигуры. Я столько раз вспоминал это лицо — прямой нос с небольшой горбинкой, презрительно изогнутые, идеальной формы губы, слегка вытянутые скулы, черные, как смола волосы. Пронзительно-голубые глаза, и после смерти смотревшие с надменным превосходством. Малик. Мертв.

Одетая в темный плащ тень заслонила от меня колдуна. Асархаддон пристально изучал мертвое тело, заклинания сменяли друг друга с умопомрачительной быстротой. Труп подергивался, на грани сознания возник тонкий жалобный вой. Какой-то вампир сунулся было к князю, но легким движением кисти тот заставил потомка замолчать. Наконец, он обернулся ко мне:

— Мне жаль, Максим. Мои слуги позволили твоему врагу умереть, и я не могу их винить — колдун оказался слишком хитер. И, тем не менее, я не отказываюсь от своего обещания. Малик не настолько опытен, чтобы скрыться от меня. — Князь жестко ухмыльнулся. — Решай сейчас, и решай быстро. Я готов убить колдуна окончательной смертью, пока он не спрятался в мире мертвых. Либо, я укажу место его возвращения, когда он воплотится обратно среди живых. Поторопись, времени немного.

Я растерялся, не зная, что ответить. Сбоку раздался голос Альберта:

— Надо кончить с колдуном. Вдруг он и в следующий раз уйдет, сука хитрый?

— Ну, нет — прорычал с другой стороны Олег. — Пусть возвращается, я подожду!

Подожду? Как долго придется ждать?

— Когда он сможет вернуться?

Асархаддон игнорировал моих сородичей, но мне ответил сразу:

— Первая подходящая ночь наступит через три цикла.

Вот и ответ.

— Я не уверен, что кто-либо из нас троих проживет почти двести лет. Убей его.

Князь изучающе наклонил голову:

— Не пожалеешь? Или, быть может, согласишься пойти ко мне на службу? Даже если ты погибнешь, я не забуду о твоем долге. Малик умрет в муках.

— Нет, прародитель — я ответил сразу, не раздумывая. — Прости, но месть — слишком личное дело, его я не доверю никому.

— Что ж, ты выбрал.

Не оглядываясь, Марсельский Палач вышел из комнаты, следом за ним потянулась свита. Молчавший все время штурма Звенислав подошел поближе к мертвому телу колдуна, посмотрел, обернулся к нам. Олег рычал, ругался, что колдун слишком легко отделался, надо было соглашаться на предложение Асархаддона. Я уже и сам начал сомневаться, правильно ли поступил. Альберт, вытянувшись, лежал рядом, каменной неподвижностью он напоминал искусно выполненную художником-абстракционистом статую. Его глаза не отрывались от трупа.

В усадьбу я не поехал, предпочел остановиться в принадлежащем кицуне ресторане. В маленькой комнатке на втором этаже, удивлявшей посетителей скудостью обстановки. С какого-то момента понятие «уют» перестало иметь для меня значение, уступив место слову «безопасность», исчезла необходимость в красивой мебели, письменном столе с радующими глаз памятными безделушками, мягкими коврами и не менее мягкой постели. Идеальный метаморф, привыкший довольствоваться малым, вот кем я стал.

Звенислав увел нас из взятой крепости, как только Альберт немного пришел в себя. Особой необходимости в спешке не было, просто какой смысл оставаться? Малик умер, а присутствие посторонних действовало вампирам на нервы. Все-таки район боевых действий, армия ордена еще продолжала сопротивление. Поэтому мы вернулись в Питер и, не сговариваясь, отправились к Олегу. Тот слегка утих и перестал ворчать, может быть, потому, что перед уходом щедро облил тело колдуна кислотой, с наслаждением наблюдая, как оно разлагается в смердящую лужицу. Пусть хоть так утолит свою жажду мести. Забавно, но мы так и не сменили боевую форму, напугав внезапным появлением выставленного Никифором охранника. Прибежавший вожак внимательно осмотрел трех жутковатых монстров, сплюнул и приказал своим не беспокоить.

Следующий день провели в каком-то странном оцепенении, вяло лежали рядом, лишь изредка перебрасывались короткими фразами. Вспоминали, думали, что делать дальше. Сам не ожидал от себя такой хандры, слишком неожиданным вышел финал. Конец ничегонеделанию положил заявившийся Дир, «взбодривший» ученика крепким пинком. Альберт мокрой тряпкой врезался в недовольно затрещавшую от такого обращения сосну, вслед за ним зашевелились и мы с Олегом. Братство Щита не стало исключать Альберта из своих рядов, по просьбе Дира нашли лазейку в законах. Старый маг, похоже, обладает нешуточным влиянием.

После торопливого прощания, следом за скрывшейся в портале парой, засобирался и я. Почувствовал необходимость привести мысли в порядок. Определиться, наконец, что делать дальше. Остаться с кицуне, на положении то ли друга, то ли наемника? Как бы хорошо лисы ко мне не относились, все-таки я не связан с ними кровными узами, а значит, чужой. Так уж устроена эта раса, на первом месте для кицуне стоит клан. Всегда.

Предложение Асархаддона всерьез я не рассматривал. Князь Марселя жесток, могущественен, заботлив к своим детям и, как показала короткая сценка с упустившими Малика воинами, справедлив. Идеальный правитель, наилучший господин для всех, кто любит служить. А меня раздражают ограничения. Служить Асархаддону честь, но пусть он найдет себе другого вассала. К тому же, он слишком силен и слишком беспощаден, такое сочетание качеств пугает. Нет, если я и стану вассалом князя, то не скоро.

Звенислав считает, его отец не рассердился на меня за отказ, формулировка которого соответствовала древним представлениям о чести. Сам мастер Питера тоже будет рад видеть меня в числе своих подданных, он даже согласен официально назвать не принадлежащее к роду детей ночи существо своим учеником. Редкое событие, вампиры не любят допускать посторонних к внутреннему кругу знаний. Очень щедрое предложение. Звенислава я уважал, наши оценки добра и зла имеют много общего. Если через тысячу прожитых лет я стану таким же — буду только рад. Только почему-то хочется плюнуть на все и уехать, куда глаза глядят.

Мир нелюди и магов, мир укрытых рас опасен, его обитатели лишены прекрасных иллюзий, правящих миром людей. Милосердие, гуманность, всепрощение… Здесь все это есть. Равно как и жестокость, подлость, предательство. Тысячелетиями со снисходительным интересом наблюдающие за жалкими потугами смертных существа следуют множеству путей, загадочных, пугающих, манящих. А я же ничего не видел. Ни подземных городов дварфов, ни ритуальных боев драконов, травящей лося стаи оборотней, надменных и прекрасных сидов — ничего. Впрочем, я видел демона и бога, говорил с князем вампиров и общался с духами мертвых, этого тоже не следует забывать. Так что, уйти? Найти Татьяну, посмотреть, как она устроилась. Навестить Братство Щита, им всегда нужны хорошие бойцы. Попробовать сунуться к дагонам, мастер Адапа оставил нечто вроде адреса, поговорить с последними представителями мудрой расы. В любом деле важен первый шаг, нужно лишь решить, в какую сторону идти. А чего я хочу?