Последний автобус домой - Лия Флеминг
Шрифт:
Интервал:
* * *
Все лето Конни провела, с головой погрузившись в чтение. Это были «Ребенок, семья и внешний мир» Винникотта, томики Боулби[65]и Титмуса[66]и прочие книжки по социологии, которые ей удалось раздобыть. В университете освободилось место на образовательной программе по социологии, и с помощью Якоба и при своих отличных отметках она подала документы. Так что времени на то, чтобы сидеть и жалеть себя или Розу, у нее теперь не осталось.
Страдания Розы подтолкнули Конни задуматься о будущем и на что-то решиться. Столько ей надо было всего прочитать, узнать, так хотелось блеснуть подготовкой! Она уже так давно не училась, что, казалось, мозги ее заржавели. А еще ей придется научиться жить в одной комнате с каким-то чужим человеком, жить только на грант. Впрочем, бабуля Эсма помогла ей с расходами на одежду, помогла купить книги по списку, так что можно рассчитывать, что и в случае чего она тоже поддержит.
Иногда казалось, они осторожно обходят друг друга на цыпочках. Словно маленькой Анны никогда не было, и ту часть жизни Конни можно аккуратно прикрыть плотной завесой. Любовь, которую Конни испытывала к бабуле, когда была ребенком, высохла. Эсма предала ее, все они ее предали, а больше всех она предала себя сама, когда не смогла продержаться еще немного. Конни испытывала в душе ярость, и – она это чувствовала – Эсма ее улавливала, но ни та, ни другая вслух об этом не заговаривали. Еще не время. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. А сейчас она готовится стать студенткой, и подтолкнуло ее к этому несчастье с Розой. До чего же странно, что чья-то трагедия может привести и к хорошему.
* * *
Невилл вознамерился отправить Розе самый лучший букет, какой он только сможет себе позволить, а это значит, ему предстояло наведаться к тем флористам, которые украшали на свадьбу собор Святого Уилфреда. Цветочный салончик притаился в брусчатом переулке неподалеку от Хай-стрит, но, зайдя в него, ты словно попадал в пещеру Аладдина: цветы, листва, вазы – все для составления самых немыслимых композиций. Нежно благоухали лилии. Невилл застыл. Его чувства – сразу и все! – до крайности обострились.
– Могу ли я чем-то помочь? – спросил его молодой человек в джинсах и нарядной рубашке.
– Я бы хотел что-то веселое, это для больного, очень особого для меня человека. Что-то в духе того, что ваша жена приготовила на свадьбу Гормана и Сантини. Это букет для Розы.
– О, я читал в газете… Ужасно. – Мужчина неожиданно улыбнулся: – Но благодарить вы должны меня. Найджел Норрис, к вашим услугам!
– Так это вы всё украсили тогда? – И Невилл разглядел сертификат в рамочке о награждении золотой медалью в Челси. – Ах, да, мне говорили, но я подумал…
– Знаю, знаю, все так думают. Но цветы – это моя страсть, еще с детства. Просто люблю сочный чистый цвет.
– Понимаю. – Невилл оценивающе взглянул на стоящего перед ним человека. Ну да, все признаки налицо: броская одежда, аромат дорогого лосьона после бритья и, да, вот эти, словно невзначай брошенные фразы. Но теперь он будет очень осторожен. – Невилл Уинстэнли. – Он протянул руку. – Лавка «Здоровье и травы», чуть дальше по улице. Как бизнес? Успешно?
– Пока только разворачиваюсь, но после свадьбы дела пошли пошустрее, спасибо вам. Я ведь открылся всего несколько месяцев назад, но миссис Берторелли оказалась так добра… Я надеюсь еще заработать уроками: меня приглашают вести занятия по флористике в вечерней школе зимой.
Он что, пытается его зацепить? Невилл улыбнулся и оглядел товар.
– Немного этих… И вот этих… И еще вот эти мохнатые георгины. Хочу, чтобы получилось что-то театральное. Роза ведь танцовщица, хотя теперь один бог ведает…. – вздохнул он.
– У меня был друг… В вооруженных силах. Он упал с грузовика и сломал спину. Его парализовало от шеи и до самого низу. Давайте заверну вот в эту бронзовую бумагу. Как лучше, сейчас все приготовить или попозже?
Это приглашение? Невилл вдруг почувствовал знакомый трепет в паху. Неужели можно начать все сызнова? Да черт побери, если несчастный случай с Розой и научил его чему-то, то в первую очередь – что жизнь стоит того, чтобы жить!
* * *
Роза старалась слушать радио – оно должно бы хоть немного отвлекать от жалобных мыслей. Но сегодня оказался один из тяжелых дней, когда как она ни старалась, но продолжала ощущать себя никчемным куском мяса. В такие дни она желала только одного: чтобы она так никогда и не очнулась после того несчастного случая. Ну как можно быть вчера обычным человеком, а завтра – увечным калекой?
Боролась с такими мыслями здесь не она одна. Тим из соседней палаты неудачно нырнул в бассейн и сломал себе шею. Гарри попал в автокатастрофу. У Барбары осложнения от врожденной спинномозговой грыжи. Все они видели и другие дни. А теперь просто ее черед жалеть себя.
Марти приходил и рассказывал, как они с отцом строят новый дом, специально оборудованный для передвижения в инвалидном кресле. Приносил план дома, всё показывал ей, но ей хотелось закричать на него. Она хочет быть нормальной, а не на всю жизнь прикованной к инвалидному креслу! А ее карьера? А весь этот уход, туалет? Разве сможет она позволить ему ухаживать за собой?
Джой наконец навестила ее и долго рыдала в ее объятиях. Бедняга Джой, совершенно разбита чувством вины, раскаянием, занимается самобичеванием. Визит оказался таким эмоционально насыщенным, что после ее ухода Роза осталась без сил.
Заглянул Невилл, приволок букетище размером с добрый куст, все шутил и пытался ее развеселить. А в глазах его поблескивал такой огонек, что означать это могло лишь одно: он снова почуял партнера. Ну что ж, удачи ему… А она, будет ли она когда-нибудь снова лежать в объятиях Марти? От отчаяния она разрыдалась.
Вчера в палату прикатили тумбочку с телевизором, там показывали какое-то унылое варьете, танцевали отвратительно – руки как плети, музыку не чувствуют, скукота – и в голове ее снова всколыхнулось отчаяние. Да она бы куда лучше их научила! Да, пусть даже она и не сможет больше танцевать, но преподавать-то хореографические премудрости ей никто не запретит! Лемоди Липтрот, ее старая учительница танцев, тоже однажды навестила ее и спросила, чем она может помочь ей. Все хотели помочь, но сейчас ей не нужна ничья помощь. Помощь потребуется позже, когда подтвердится опасение, что она действительно беспомощная калека, и это уже навсегда. А пока что еще есть надежда. День за днем, бесконечный день за бесконечным днем, лежала она в своем недвижимом теле и училась терпению, желая, чтобы что-то наконец произошло, но ничего не происходило. Травма была сильнее.
От этой постоянной борьбы между настроениями и отчаянием голова порой раскалывалась и словно гудела. Точнее, гудело все тело. И вдруг она поняла, что гудение переместилось из ее левой ступни в щиколотку.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!