Союз еврейских полисменов - Майкл Чабон

Ландсман пытается объяснить ей, что сподвигло его на этот личный вариант сделки. Называет лишь мелочи: рыбаков и скрипачей, рекламу театра Баранова, старую Ситку, подтолкнувшую его на договор с Кэшдолларом.

— Это твое сиканое «Сердце тьмы», — усмехается Бина. — Сдохну, но еще раз такое смотреть… — губы ее сжимаются в точку. — Однако нет в твоем перечне одного маленького пунктика, скотина. Не хватает, сказала бы я, сволочь.

— Бина…

— Ты не нашел в этом своем списке места для меня. Ты-то, полагаю, сообразишь своей тупой башкой, что в моем списке твоя гнусная ряха на первом месте.

— Как? — искренне дивится Ландсман. — Это невозможно.

— Почему?

— Потому что я подвел тебя. Можно сказать, предал.

— В смысле? Что ты имеешь в виду?

— То, что я сделал с тобой. С Джанго. Я не понимаю, как ты на меня вообще после всего этого смотришь.

— Ты сделал со мной? Ты думаешь, что смог меня заставить убить моего ребенка?

— Нет, Бина, но…

— Меир, заруби на своем еврейском носу. — Она хватает его руку с такой силой, что ногти глубоко зарываются в кожу. — Ты сможешь мной распоряжаться, когда к тебе подойдет ласковый господин и спросит, нужен ли для меня сосновый ящик или хватит простого белого савана. Не раньше. — Бина с отвращением отбрасывает его руку, тут же хватает ее и гладит маленькие красные полумесяцы, оставленные ее собственными ногтями. — Ох, Бог мой, Меир, извини, прости меня…

Ландсман разумеется, извиняет и тоже извиняется. Он уже не раз перед ней извинялся, наедине и в присутствии третьих лиц разной значимости, устно и письменно, формально, чеканными канцеляризмами, а также мямля и заикаясь. Извинялся за дурацкое поведение, за глупость, за то, что покидал ее, и за то, что вынуждал принимать обратно, и еще за то, что вломился в квартиру, когда она отказалась принять его обратно. Извинялся, рыдая, молил прощения на коленях у ног ее, рубаху рвал на своей волосатой груди. Чаще всего слышал он от доброй женщины Бины слова, которых добивался. Он молил ее о дожде, и она ниспосылала живительную влагу на иссохшие посевы. Но что ему действительно настоятельно необходимо — так это сокрушительный потоп, который смыл бы с лица планеты его зловредность. Это — или благословение еврея, который уже никого не сможет благословить.

— Ничего, ничего, — бормочет Ландсман.

Она встает с дивана, шагает к урне, запускает в нее руку и выуживает пачку «Бродвея». Из кармана своего пальто достает помятую «Зиппо» с эмблемой 75-го полка рейнджеров и зажигает «папирозы» ему и себе.

— Мы сделали то, что казалось верным в тот момент. Что у нас было? Пара фактов. Куча ограничений. Мы называли это выбором, но выбора-то не было. Факты и сплошная непроходимость. Невозможность использовать даже эти куцые факты. — Бина достает из сумки свой «шойфер» и сует его Ландсману. — А сейчас, если ты меня спросишь, и если я понимаю тебя правильно, выбора тоже нет.

Ландсман замер на диване с ее телефоном в руке. Она открывает мобильник, набирает номер. Он поднимает аппарат к уху.

— Деннис Бреннан, — отзывается руководитель и единственный сотрудник представительства могучего американского ежедневника.

— Бреннан, это Меир Ландсман.

Ландсман колеблется, затыкает пальцем микрофон.

— Скажи ему, пусть поднимает задницу и тащит свою могучую башку смотреть, как ты арестуешь собственного дядю за убийство. Скажи, что у него двадцать минут.

Ландсман пытается взвесить, измерить, представить судьбы Берко, дяди Герца, Бины, евреев, арабов, всей планеты, бездомной и лишенной благословения, обещание, данное госпоже Шпильман, обещание самому себе — хотя он и утратил веру в судьбу и в обещания.

— Я могла не ждать твою линялую шкуру, пока ты волок ее по лестнице вниз. Могла бы выйти в эту дверь.

— Ну, так почему же не…

— Потому что я тебя знаю лучше, чем ты сам. Я видела, что в тебе происходит, что тебе нужно что-то сказать. — Она отталкивает телефон от его губ и касается их своими. — Ну и говори! Сколько можно тянуть?

Думал Ландсман, что просвистел свой шанс с Менделем Шпильманом, что в ссылке своей заменгофской пропустил очередь на искупление. Но нет никакого Мессии в Ситке. Heт у Ландсмана дома, нет будущего, нет судьбы иной, кроме Бины. Земля его обетованная ограничена кружевами подола ее свадебного платья, отмечена потрепанной членской карточкой международного братства, состоящие в котором все свое волокут с собой в суме переметной и на кончике языка.

— Бреннан, у меня тут для тебя тема…

Выражаю благодарность за помощь следующим лицам, сайтам, учреждениям и организациям:

колонии Макдоуэлла, Питерборо, штат Нью-Хемпшир; Дэвии Нельсон; Сюзи Томпкинс-Бюль: Маргарет Грэйд и персоналу «Манка Инвернесс Лодж», Инвернесс, штат Калифорния; Филипу Павелу и сотрудникам «Шато Мармон», Лос-Анджелес, штат Калифорния; Бонни Пьетила и ее землякам из Спрингфилда; Полу Гамбургу, библиотекарю «Джудаика Коллекшнз», Университет штата Калифорния; Ари И. Кельману; Тодду Хазак-Лоуи; Роману Скаскиу; Библиотеке штата Аляска, Джуно, штат Аляска; Ди Лонгбоу из «Обсерватори Букс», Джуно, штат Аляска; Джейку Бассету из Оклендского управления полиции; Мэри Эванс; Салли Уилкокс; Мэтью Снайдеру и Дэвиду Колдену; Дэвину Макинтайру; Кристине Ларсен, Лайзе Эглинтон, Кармен Дарио; Элизабет Гафни; Кеннету Тюрану, Джонатану Лезему; Кристоферу Поттеру; Джонатану Бернхему; Майклу Маккензи; Скотту Рудину; Леонарду Вальдману; Роберту Чабону и Шарон Чабон; Софи, Зеке, Иде-Розе и Абраму Чабонам, а также их матери; журналу «Менделе» (http://shakti.trincoll.edu/~mendele/ index.utf-8.htm); шахматному сайту «Чессвиль» (www.chessville.com); сайту Йозефа Гавриеля Бекхофера, автора книги «Eruvin in Modern Metropolitan Areas» (http://www.aishdas.org/baistefila/eruvpl.htm); электронному словарю «Идиш Дикшнри Онлайн» (www.yiddishdictionaryonline.com); и Кортни Ходеллу, редактору и вдохновителю этой книги.

Большую помощь в написании романа мне также оказали следующие труды:

Raphael Patai. The Messiah Texts;

Uriel Weinreich. Modern English — Yiddish/Yiddish-English Dictionary;

Jenna Joselit. Our Gang;

Benjamin Harshav. The Meaning of Yiddish;

Benjamin Matisoff. Blessings, Curses, Hopes and Fears: Psycho-Ostensive Expressions in Yiddish;

Alexander Harkavy. English-Yiddish Dictionary:

Mark Slobin. American Klezmer;

Kirk Dombrowski. Against Culture: Development, Politics, and Religion in Indian Alaska;

Andrew Hope III and Thomas F. Thornton, eds. Will the Time Ever Come? A Tlingit Source Book;

J. С. Hallman. The Chess Artist;

Assiac (Heinrich Fraenkel). The Pleasures of Chess;