Десант местного значения - Роман Борисович Грибанов

правда, уже изрядно поредевший, средних танков М48А3 и, самое главное, рота тяжелых танков М103.

Тяжелый танк М103 производил впечатление. Наиболее подходящим к нему названием, наверное, было «танк напуганных». Генералы, которые утверждали на него техническое задание, очевидно, во Вторую мировую войну были офицерами, которые высаживались в Европе. Не на Тихом океане, где американцам противостояла совершенно смешная японская бронетехника, а именно в Европе. На Сицилии, в Италии, во Франции. Где американские солдаты наконец-то столкнулись лицом к лицу с «тиграми», «пантерами» и прочими порождениями сумрачного тевтонского гения. И тогда американским военным стало ясно, почему их русские союзники морщатся при виде «Шерманов» и откровенно плюются при виде «Стюартов», поставляемых им по ленд-лизу. Тогда ситуацию спасло абсолютное господство в воздухе, а в редких случаях, когда погода закрывала небо для авиации, немцев просто задавили числом. Но потери при этом были весьма болезненные. Как сказал один из американских танковых командиров, «при бое с „Королевским Тигром“ соотношение 15 к 1 в нашу пользу позволяет нам с уверенностью рассчитывать на победу». А ведь у русских, которые стремительно превращались из вчерашних союзников в завтрашних врагов, танков было гораздо больше, чем у немцев. И, если быть честными, именно русские сломали хребет бронетанковым силам вермахта, перемолов и «тигры», и «пантеры», и прочий зверинец. Короче, Армия США и Корпус морской пехоты хотели получить тяжелый танк. Нет, ТАНК! Конструкторы, которые его проектировали, находились под очень большим впечатлением не только от немецких машин, но и от советского танка ИС-3, который, по факту, являлся победителем во Второй мировой войне среди тяжелых танков. Но сразу танк у них не получился, все-таки американская танковая конструкторская школа в 1940-х годах представляла собой убогое зрелище, резко контрастируя с корабельной или той же авиационной. Их метания и потуги, начиная с 1945 года и заканчивая 1951-м, выразились в ряде опытных проектов, Т29, Т34 и, наконец, Т43. И последний, как представлявший собою что-то более существенное, чем сон разума, даже был изготовлен серией в триста штук. Однако сказалась спешка с производством танка – системы управления огнем и наведения орудия работали неудовлетворительно (их нужно было заменить новыми), от силового отделения нагревалась ниша башни, а выхлопные газы попадали в отделение управления. В танк, по результатам испытаний, нужно было внести около ста различных доработок и изменений. В результате в 1955 году было принято решение отправить всю серию на хранение – Т43 на вооружение сухопутных войск не был принят. После многочисленных доработок танк, под обозначением М103А1, в количестве 219 штук в 1959 году был принят на вооружение морской пехоты. Армия, в конце концов, от него отказалась. Уж очень дорогое и прожорливое чудовище получилось в итоге у конструкторов фирмы «Крайслер».

Танк впечатлял, даже просто одним своим внешним видом. Невероятно мощная, длинноствольная пушка М58 калибром 120 миллиметров. Лобовая броня корпуса в 127 миллиметров, достигающая на стыке верхней и нижней лобовых деталей линкорной толщины, в десять дюймов, 254 миллиметра. Мощный карбюраторный двигатель AV-1790-5B мощностью 810 лошадиных сил и трансмиссия CD-850-4В, позволяющая разгонять танк массой более 58 тонн до 37 километров в час. Надежное шасси, опирающееся на семь катков. Два пулемета, один пятидесятого калибра, на башне, и один тридцатого, спаренный с пушкой. Очень хорошо забронированная башня, лобовая броня которой была 127 миллиметров, а большая маска орудия была толщиной в те же 254 миллиметра.

Лишь немногие опытные танкисты, более внимательно ознакомившиеся с танком, сменили свой восторг от его мощи на недоумение и даже разочарование. Мощная пушка требовала двоих заряжающих и была вдобавок нестабилизированной. Стрелять, чтобы куда-то попасть из нее, можно было только с остановки. Облако пороховых газов, грязи и пыли, которое образовывалось во время выстрела из такого мощного орудия, практически закрывало наводчику цель. Лобовая броня впечатляла, но толщина бортовой была всего 51 миллиметр, крыши башни 35 миллиметров, а днища и того меньше, всего 25 миллиметров. Танк получился очень длинным и высоким, высота его превышала 3,5 метра, длина 11 метров. Из-за этого он был очень заметен и неповоротлив. И наконец, мощный бензиновый двигатель был настолько прожорлив, что запас хода составлял всего 130 километров, и это по хорошим дорогам. Вдобавок выхлопные газы каким-то образом частично попадали в боевое отделение. Последние недостатки конструкторы уже вроде бы устранили, поставив на модификацию М103А2 дизельный двигатель с улучшенным дефлектором выхлопных газов и запасом хода в 480 километров, но третья дивизия эти машины не успела получить.

И вот сейчас эти монстры, неспешно переваливаясь по ухабам, вышли навстречу замешкавшейся на переправе колонне советской техники. Полностью в боевые порядки американцам тоже развернуться не удалось, не позволяла ширина распадка, по которой двигались М103. Танки шли узким клином, по четыре-пять машин в ряд и с минимальными интервалами между машинами в ряду. Несмотря на такое стесненное построение, положение у американцев было все равно лучше, чем у вытянувшейся «в одну нитку» и стоящей на месте советской колонны. Но первым заметил противника экипаж танка Т-34 командира 460-го отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона. К этому времени американский артобстрел в результате контрбатарейной борьбы начал ослабевать, советские же гаубицы заняты были обстрелом позиций вражеской артиллерии и помочь своим войскам не могли. Обстрел американских позиций вели лишь несколько минометных батарей. Казалось бы, совершенно безвредных для американских танков, но дело в том, что несколько минометов с момента американской атаки начали стрелять осветительными минами. Это позволило несколько выровнять неравное положение у советских наводчиков и водителей, не имеющих приборов ночного видения, по сравнению с американцами, у которых эти приборы были.

Более того, постоянно перемещающиеся и очень яркие источники света сделали эти приборы для американцев почти бесполезными в данный момент. И советский танк первым открыл огонь. Трассер бронебойного снаряда стремительно прочеркнул задымленное поле боя и уперся в башню одного из М103. Но вопреки ожиданиям наводчика «тридцатьчетверки» он не закончил свой полет пробитием брони и внутренним взрывом, а резко изменив свой полет, ушел в сторону. Рикошет. Следующий снаряд, досланный заряжающим. Наводчик, судорожно крутя маховички прицела орудия, чуть сдвинул перекрестие ниже. Рядом матерился командир, рыча ему в ухо: «Давай, под башню ему, суке!»

Вражеские танки уже остановились, а тот, который он выцеливает, начал разворачивать орудие в его сторону. Выстрел! И снова трассер его снаряда, упершись точно в то место, куда он метил, уходит рикошетом в сторону. Взвыл вентилятор, удаляя из башни едко пахнущие пороховые газы. Краем своего разума наводчик слышал, как по радио кричит командир дивизиона, обращаясь к самоходкам,