Миф Линкольна - Стив Берри

Хусепе в благоговении застыл перед ним.

– Это ангел света, одетый в свободные белоснежные одежды. Такой ослепительной белизны не видел никто. Любые слова бессильны передать, насколько он прекрасен.

Роуэн кивнул.

– Ты цитируешь пророка, ибо именно так Джозеф Смит описывал Морония. Именно таким мы и пытаемся его изображать.

– Но ведь он золотой, а не белый, – возразила Кассиопея.

– Мы просто хотим подчеркнуть исходящее от него сияние.

Кассиопея ему не поверила. Когда-то она прочитала о том, откуда Смит позаимствовал это имя. А позаимствовал он его из рассказов об охотнике за сокровищами по имени Уильям Кидд. Согласно легенде, Кидд закопал свои сокровища на Коморских островах. Мороний – так называлась столица островного государства. Смит так же назвал гору, где он якобы обнаружил золотые таблички, Кумора. Совпадение? Если да, то какова его вероятность?

– Это подземный храм, – пояснил Роуэн. – Он был построен Пророками давно как дом молитвы. Сейчас здесь почти никто не бывает. Но именно здесь Пророк Бригам Янг спрятал то, что передал ему на хранение Авраам Линкольн.

Кассиопея уже успела рассмотреть подземный зал. Кроме статуи и электричества, здесь не было ничего, что было бы создано человеческими руками.

– Один раз, когда я был в этом месте, – продолжал Роуэн, – здесь были выставлены испанские артефакты – кусочки железа и кости, пуговицы, ярма для переноски грузов. Последние были вырезаны из кедра и имели примерно три фута в ширину. В центре имелась выемка, чтобы надевать их на шею. На каждом конце были зарубки, чтобы было удобнее привязывать тяжелые сыромятные мешки с рудой. Просто удивительно, как они уцелели на протяжении стольких веков!

Сегодня никаких артефактов Кассиопея здесь не заметила.

– И где нам искать? – нетерпеливо спросил Хусепе.

– Одну минуточку, – сказал Роуэн. – Прежде всего нужно кое-что уладить. – Сенатор ткнул пальцем в Кассиопею. – Эта женщина – шпионка.

***

Это заявление повергло Салазара в шок.

– Шпионка? Вы ошибаетесь!

– Я? Ошибаюсь? Спроси себя, Хусепе, почему эта женщина вдруг снова вошла в твою жизнь? После стольких лет, причем именно сейчас?

– Она помогала мне.

– Как обычно помогают шпионы тем, за кем следят. Иначе как, по-твоему, они втираются в доверие? Ты вчера расспрашивал меня, как я узнал про это место. И я сказал тебе, что у меня есть источник в правительстве, близкий к нашим врагам. Так вот, этот источник не только сообщил мне местонахождение документа, но и то, что эта женщина работает на президента США.

– И вы поверили? – спросила Кассиопея. – Конечно, ваши враги хотят внести в ваши ряды разлад и смятение. И лучший способ сделать это – сообщить ложную информацию.

– Тогда откуда источник знал ваше имя? – спросил Роуэн. – Откуда ему вообще было знать о вашем существовании?

Салазар застыл в ожидании ответа.

– Могу лишь предположить, – сказала Кассиопея, – что ваш источник работает в разведке и знает, чем занимался Малоун.

– Интересно, что вы упомянули его имя. По словам моего источника, вы не просто знакомы с Коттоном Малоуном. Вас связывают романтические отношения.

– Это так? – взревел Салазар.

***

Кассиопея поняла, что угодила в ловушку.

Стефани нарочно подставила ее – не иначе как в наказание за то, что не выходила на связь, и за кражу часов. И вот теперь Хусепе разъярен.

Выбор невелик: солгать или сказать правду.

***

Салазар ждал ответа, не зная, что сейчас услышит из уст Кассиопеи. То, что она не стала с ходу все отрицать, дало ему небольшую паузу. Сердце бешено застучало в груди, дыхание стало частым и поверхностным. Голова закружилась.

И ему явился ангел. Он застал в воздухе рядом со статуей Морония. Увы, сегодня на его лице не было привычной улыбки.

– Возможно, мы ошибались в ней.

Хусепе не ответил, лишь кротко покачал головой, отказываясь признать очевидный факт.

– Тебе нечего стыдиться, Хусепе. Время притворства закончилось. Открой меня им. Пусть они знают, что Пророки на твоей стороне.

Он никому еще не рассказывал про ангела.

– Ты на что смотришь? – спросил его Роуэн.

Хусепе проигнорировал его вопрос и продолжал взирать на незримого гостя.

– Защити меня.

Он увидел на лице ангела нечто такое, чего ни разу не видел раньше. Тревогу. Правая рука тотчас нырнула под полу пиджака и извлекла пистолет.

***

Стефани медленно пробиралась сквозь тесный проход, следуя за светом и голосами. Она уже пересекла маленький зал и вскоре шагнула в большой, где незаметно притаилась за каменными наростами. Нелл слышала разговор Роуэна, Салазара и Кассиопеи. Салазар был в ярости, узнав то, что сказал ему Роуэн.

– Хусепе, – произнес сенатор, – я говорю чистую правду. Эта женщина – шпионка. Она ничем не отличается от тех, кто предал нас в Годы Испытаний. Вспомни, сколько наших братьев были брошены за решетку из-за шпионов. Я – твой Старейшина. Я ни разу тебе не солгал и не лгу сейчас.

Но взгляд Салазара был устремлен не к сенатору, а к статуе на постаменте. Подняв голову к потолку, он смотрел куда-то вдаль.

Странно.

В правой руке Салазара возник пистолет. Стефани вытащила свой.

Нет, это лишь усугубит ситуацию.

Ей был дан лишь один путь. Когда Нелл только вошла сюда, она еще не знала, что ей делать, но теперь дорога была ясна. Положив пистолет, она вышла из своего укрытия и произнесла:

– Он говорит правду.

Все трое резко обернулись в ее сторону.

– Его источник – это я.

***

Роуэн был в шоке. Что забыла здесь Стефани Нелл? Это ведь не ее ума дело.

Она медленно двинулась в их сторону. Дуло пистолета в руке Салазара смотрело прямо на нее. Роуэна насторожил безумный взгляд испанца.

– Кто вы такая? – потребовал ответа Салазар.

– Стефани Нелл. Министерство юстиции США. Скажи ему, Кассиопея, скажи ему всю правду.

– Какую правду? – выкрикнул Салазар.

Стефани посмотрела Кассиопее в глаза.

– Скажи ему то, что ты хотела сказать.

– Роуэн прав. Да, я шпионка.

На лице Салазара возникла растерянность.

– Быть того не может. Я вам не верю.

– Но это так, – сказала Кассиопея. – Эта женщина от имени американского правительства дала мне задание вступить с тобой в контакт, что я и сделала. Но я действовала в одиночку. – Она на мгновение умолкла. – Я помню тебя как доброго, порядочного человека. Эта память дорога мне. Что случилось, Хусепе? Что изменило твою душу?