Океан. Черные крылья печали - Филип Жисе

– Спасибо за предупреждение, – сказал Леопольдо, взгрустнув, бросил взгляд за спину моряка и побежал взглядом по морю.

– Надо ли мне эти проблемы? – подумал Леопольдо. – Наверное, нет. Я с самого начала знал, что это безумная идея. Я даже не знаю, жива ли Ангелика. Но если бы знал, чтобы изменилось? – Леопольдо задержал взгляд на танкере, огромном нефтевозе, появившемся на горизонте, будто мираж стал явью. – Тогда бы я не думал. Отправился бы за ней хоть на край света.

– Точно? – откуда-то из глубины души пришел голос.

Почему-то Леопольдо вспомнил о ночи накануне отъезда Ангелики в Милан. Вспомнил слова, сказанные ей тогда, слова, сказанные со слезами на глазах.

“Ты дороже всего, что у меня когда-либо было или будет. Ты смысл моей жизни. Без тебя моя жизнь станет пустой. Куда бы ты ни отправилась я поеду вслед за тобой”.

– Поеду вслед за тобой, – мысленно повторил Леопольдо. – Неважно, жива Ангелика или нет. Я должен ехать. Хотя бы для того, чтобы убедиться в ее смерти.

– Я буду вам очень благодарен, если вы поможете мне, – Леопольдо взглянул в лицо Маурисио.

– Хорошо, – кивнул тот. – Следуйте за мной. Здесь недалеко.

Они прошли один причал, второй, третий. Справа доносился шелест моря и крики чаек. Леопольдо бросил взгляд на небо. Солнце скрылось за серой пеленой облаков.

– Будет дождь, – подумал.

Они приблизились к пирсу, возле которого был пришвартован контейнеровоз. Леопольдо попытался на глаз прикинуть его размеры. В длину корабль был метров сто, не меньше. Корпус контейнеровоза был выкрашен в темно-синий цвет, лишь носовой бульб был красным. На правом борту красовалась надпись большими белыми буквами "Italia[141]".

У борта контейнеровоза сновали грузовики, на которые краны сгружали контейнеры – красные, синие, зеленые, коричневые. Причем на синих виднелась та же надпись, что и на борту судна – "Italia", а вот на зеленых можно было прочитать "Evergreen[142]".

– Ждите меня здесь, – сказал Маурисио и направился к трапу, быстро поднялся на палубу и исчез за бортовым ограждением.

Маурисио не было минут пятнадцать. Леопольдо начал, было, уже волноваться, когда услышал, как по трапу застучали каблуки. Леопольдо поднял голову и увидел Маурисио. Следом за Маурисио спускался еще один мужчина. На вид ему было лет сорок пять-пятьдесят, среднего роста, с круглым добродушным лицом. Сквозь рубашку проглядывал небольшой живот. Как и Маурисио мужчина был одет в белую форму. Когда он приблизился к Леопольдо, тот заметил мобильный телефон в кармане рубашки.

– Я тебе о нем говорил, Луиджи, – Маурисио указал рукой на Леопольдо. – Мне пора, так что оставляю вас.

– Удачи вам, – сказал Маурисио Леопольдо, поднял руку в прощальном жесте, развернулся и зашагал прочь от корабля.

– Спасибо! – крикнул ему вдогонку Леопольдо, тот, не оборачиваясь и не останавливаясь, снова поднял руку, мол, "все нормально, не стоит благодарностей".

Маурисио ушел. Луиджи и Леопольдо проводили его взглядом, затем Луиджи посмотрел на Леопольдо и сказал:

– Я Луиджи, капитан этого красавца, – Луиджи кивнул в сторону контейнеровоза. – Маурисио говорил, вам необходимо попасть на Бермуды. Я могу вас подбросить до Кубы, а оттуда вам придется добираться своим ходом. Вас это устраивает?

– Да, синьор, – отозвался Леопольдо.

– Тогда договорились. Ровно в девять утра, завтра, я жду вас наверху, на капитанском мостике. Не забудьте захватить с собой паспорт и какие-нибудь теплые вещи. Океан бывает довольно-таки строптивым. И еще. Прогулка по океану для вас будет не бесплатной. Маурисио говорил, что вы стеснены в средствах, поэтому я возьму с вас тысячу евро? Вас устраивает такая сумма?

– Да, – кивнул Леопольдо, ощущая легкий душевный подъем, ведь тысяча евро – это вполовину меньше той суммы, о которой говорил Маурисио. Как же тут не обрадоваться.

– Вот и отлично. Значит, до завтра. Не опаздывайте. Ждать вас никто не будет, – капитан контейнеровоза развернулся и направился к трапу.

Улыбка появилась на губах Леопольдо. Странное воодушевление нахлынуло на него, когда он подумал о том, что завтра он выйдет в море. Все сомнения и страхи, овладевавшие им ранее, исчезли, уступив место эмоциональному подъему от осознания того, что должно быть он рехнулся, если собрался сделать то, что собрался делать. Он никогда прежде не был за пределами Италии, поэтому слабо представлял себе то, что ждет его там. Но сейчас это не особо его волновало, как и то, что он едет туда, где говорят не на итальянском языке, а на английском и испанском, как и то, что ему придется здорово экономить на всем, чтобы оставить деньги на обратный путь. Конечно, он возьмет деньги у отца, но хватит ли их, чтобы вернуться?

– Это безумие, – ухмыльнулся Леопольдо, окидывая взглядом борт корабля. – Безумие! А я настоящий безумец!

Чуть ближе к носу корабля он заметил еще одну надпись, но ее составляли буквы меньшего размера, чем надпись "Italia".

– La Libertà[143], – прочитал Леопольдо. Должно быть, это было название корабля.

– La Libertà.

Леопольдо улыбнулся, развернулся и направился прочь. Пора было возвращаться в Ареццо. Ему еще предстояло многое сделать – поговорить с отцом, собрать вещи, да и спать было бы неплохо лечь пораньше. Если он хочет быть здесь завтра в девять, тогда вставать ему придется очень рано.

Леопольдо забрал со стоянки машину и, нигде не задерживаясь, покатил в сторону Ареццо.

Ангелику разбудил громкий то ли щебет, то ли стрекот, к которому то и дело примешивались частые хлопки по воде. Девушка открыла глаза, достала из-под одеяла сосуд с водой, отвинтила крышку и прижалась губами к горлышку. Смочила горло теплой водой, закрутила крышку и вернула сосуд на место. Это был ее последний сосуд с водой, и воды там оставалось немногим больше половины. Если в ближайшем будущем не пойдет дождь, они обречены. Пока что им везло, и они все еще живы, хотя со дня авиакатастрофы прошел месяц. Ровно вчера был месяц. Среда, девятнадцатое сентября 2012 года. По крайней мере, именно эти число, день и год показывали часы Винченцо и синьоры Полетте. Кроме них часов больше не было ни у кого. Стоит уточнить, не было работающих часов. На руках синьора Дорети и Кирка до сих пор находились часы, но у первого они сломались на второй день плавания, у второго – разбились во время катастрофы. К счастью, часы оставались у синьоры Полетте и Винченцо. Благодаря этим часам все знали не только число и день, но и сколько времени их носит по волнам. Первое время после катастрофы эти знания обнадеживали. Все думали, как хорошо, что у нас есть часы, мы знаем время, можем предполагать, как скоро появятся спасатели. Но вот когда время их странствий начало исчисляться неделями, многие подумывали о том, что было бы лучше, если бы у них вовсе не было часов – так бы они не знали о том, сколько их носит по Атлантике. Знать, что ты не видел берега две, три, а теперь вот и все четыре недели – не самая приятная участь, особенно когда нет никакой надежды на то, что этот берег когда-нибудь появится на горизонте. О спасателях уже никто не думал. Давно осознали, что на них рассчитывать нечего. Теперь оставалось надеяться или на бога, или на скорую смерть. К несчастью смерть обещала быть не скорой, а долгой и мучительной. От жажды. Правда, у них и съестное из аварийного комплекта давно закончилось, но это по сравнению с угрозой окончания запасов воды было меньшим из зол.