Царь из будущего. Жизнь за «попаданца» - Борис Орлов

– Предлагаешь массовый политический террор? – Альбертыч нехорошо усмехнулся. – А знаешь, как в серьезных кругах твой «кегебе» именуют? «Тайный приказ», и Васильчиков у тебя вместо Малюты Скуратова! Ты что ж, стервец, со Службой делаешь?! Ишь, навострились «липу» мастрячить да кураре в вену неугодным ширять! И, думаешь, этого достаточно?!

Олег медленно поднялся и посмотрел на Политова-старшего таким взглядом, что тот осекся на полуслове.

– Я, стало быть, стервец и Службу, стало быть, испоганил? – протянул нехорошим тоном Император. Именно Император – по-другому называть его в этот момент не хотелось. Вот так же обычно Хозяин… – А ты, значит, тут – в роли бокового судьи? А кому я все полномочия дал, кому Васильчикова только что не напрямую подчинил? Кто должен был, используя свой богатейший теоретический и практический опыт, из службы Службу сделать? Покойный «ас Пушкин» или один знакомый мне генерал ГРУ?

Альбертыч взгляд императора выдержал и ответил спокойно:

– Я должен был, я. И делал! Только у тебя, Олежек, уже конвейер включился. И процесс скоро станет неконтролируемым! Какая агентурная работа, какие агенты влияния, какие литерные мероприятия? Выбивать признательные показания – это работа спецслужбы? Да твои дуболомы, кроме как в Женеву киллеров заслать, ни на что не способны! А о том, что в западных газетках тебя уже «Николаем Кровавым» назвали, – не в курсе? Никого не напоминает?

– Напоминает. А вот скажи-ка мне, Владимир Альбертыч, знаешь, как тебя в КГБ и ГПУ прозвали?

– Знаю, «Никон». И что?

– Никого не напоминает?

Они мерились взглядами минуты две. Потом Политов спокойно отвел взгляд и тихо, но твердо сказал:

– Хватит, дружок, бодаться, словно молодые бычки! Одно ведь дело делаем! Совместно работать надо! – Он помолчал и вдруг неожиданно продолжил: – Надумаешь нас убирать – так лучше сам предупреди. Скажи, так, мол, и так – ступайте, отцы, на покой. Всем легче будет…

Олег смешался и вдруг как-то виновато произнес:

– Лады. Только уж и вы, если вдруг надумаете меня… того, то лучше заранее предупредите. Всем легче будет…

За столом повисла неловкая пауза. Внезапно Олег хлопнул рукой по столу:

– Прости, Владимир Альбертович! Наговорил я тебе тут лишнего – прости. Сам видишь: у тебя работа нервная, а у меня – и того нервней. И уж извини, твоей подготовки у меня нет…

– Да ладно… – Никогда не видели смущенного генерала ГРУ? Зря! Преинтереснейшее зрелище, доложу я вам… – Ты меня прости, дурака старого. Привык, понимаешь, что надо мной – начальство еще более серьезное, нежели я сам. Если что – поможет, подскажет, подправит… А ты же у нас – как ледокол, впереди прешь, и пока – тьфу-тьфу! – вроде во льдах не затирает. Прости, что не то ляпнул: самому тянуть всех надо, да видишь – не всегда успеваю…

– Мир! – Таругин разлил по рюмкам коньяк и широко улыбнулся. – Мне без вас, старики, тяжко будет!

Выпили мировую, помолчали. Потом Политов-старший минут двадцать негромко перечислял внимательно слушающему Олегу перечень необходимых, на его взгляд, первоочередных мероприятий по КГБ. Сам Альбертыч, как я понял, в данном случае перед Васильчиковым «светиться» не желал категорически, поэтому «накручивал» императора.

– Григорий Васильевич! – внезапно оторвал меня от размышлений Олег. – А вы с Огарковым могли в восемьдесят четвертом взять власть?

Вначале я подумал, что Таругину уже «захорошело» и потянуло на откровенные разговоры, но, взглянув в глаза, понял, что император отнюдь не пьян.

Гм. Хороший вопрос. Заданный самому себе тысячи раз…

– Скорее, в восемьдесят третьем.

– Даже так… Но вас «сделали»… – о чем-то размышляя, произнес Олег. – За вас была армия, за Горби – КГБ, и вас «сделали»… И сейчас вы хорошо знаете, кто, как и где…

После паузы Олег внезапно обратился к Политову:

– Владимир Альбертович, скажите честно: когда Димка вам мнемотранслятор отдал, почему вы все не ушли… в восемьдесят третий?

Политов вскинул голову. Потом посмотрел на меня. Ну что ж…

– Владимир Альбертович никогда не бросил бы тебя и внука! – ответил я за Политова. Помолчав, добавил: – А я отказался.

Таругин ждал, не задавая вопросов, но было понятно, что он хочет услышать продолжение. Я тоже молчал.

– Ну ладно. Не хотите – не говорите. Вопросы, как говорится, – не по окладу. Хотя догадываюсь… Думается, что не захотели вы тем самым заниматься, за что меня сейчас топчете… Чтоб вас «Кровавым» газеты называли – не хотели… Хотя вас ведь все считали сторонником «жесткой» линии, а ленинградские диссиденты чуть ли не со Сталиным сравнивали…

– Ты почти прав. – Я задумчиво покрутил в руке пустую рюмку. – Но только почти. Видишь ли, Олег, в жизни, как в шахматах, – нельзя «перехаживать»… И я считаю это правильным. Мы, – я кивнул на хмуро смотревшего перед собой Политова, – свою империю уже просрали…

– Вот оно как… – тряхнул головой Таругин. – Теперь, значит, считаете – моя очередь…

– Тебе мы ее просрать не дадим! – Альбертыч пристукнул ножом об стол. – Не затем приехали.

Все облегченно рассмеялись. Потом долго говорили об «историческом будущем» – то есть наших ближайших перспективах, которые в «том мире» описаны в школьных учебниках истории. Олег искренне полагал, что я в партийных архивах читал многое, что в учебниках не написано, – говорить пришлось много…

На западе наливался красками кровавый закат.

Оставив автомобиль на улице, я не торопясь вхожу в Златоустовский монастырь[163]. Конвой следует за мной так же не спеша. Разумеется, то, что тут происходит, – дело исключительно благое, да и делается это по моему же личному «социальному» заказу, но все равно торопиться неохота. Я ж не зверь…

Часовые у входа делают на караул. Небрежно киваю им и шагаю дальше. Молодец все же Васильчиков! С винтовками часовые только здесь, а дальше ребятки на постах с «Клевцами» или «Мушкетонами». По струнке вытягиваются, глазами едят, но бдительности не теряют.

Полгода тому назад я как официальный глава Русской Православной Церкви договорился с архимандритом Московским о передаче государству Златоустовского монастыря. Взамен Московская епархия получала изрядный кусок земли в ближнем Подмосковье, там, где сейчас ударными темпами строилась Рублевская дорога. Плюс ассигнования на строительство нового монастыря. Волки остались сыты на радость целым овцам. И теперь в бывшем монастыре на страх врагам внешним и внутренним располагается штаб-квартира и основные здания Комитета государственной безопасности, КГБ. Той самой милой аббревиатуры, от которой уже сейчас у многих нервный тик делается. А то ли еще будет…