Разбивая волны - Кэрри Лонсдейл

В животе у Кэсси заурчало.

– Мама, я хочу есть, – пробормотала она.

– Я слышу, слышу! – рассмеялась я, протягивая ей намыленную мочалку. – Как тебе кажется, ты в состоянии домыться сама? – Достав из шкафчика толстое банное полотенце, я положила его на бачок унитаза. – Вот, завернись в него, когда закончишь, а я пока спущусь в кухню и приготовлю что-нибудь перекусить. – И согрею чай, добавила я мысленно. Нам всем необходимо было выпить чего-нибудь горячего.

В кухне я наполнила водой чайник и включила газ. Кроме того, я налила воды в четыре стакана и, поставив их на стол, заглянула в холодильник. Там, на верхней полке, стоял бабушкин контейнер с вчерашним мясным рагу. Превосходно!..

Я выставила на рабочий стол четыре глубокие тарелки и вскрыла контейнер. Холодный бульон превратился в желе, из которого выглядывали куски мяса, вареной моркови и овощей. Даже холодное, рагу выглядело очень аппетитно, и я почувствовала, что у меня самой от голода подвело живот. Позавтракать я сегодня так и не успела и после утренних переживаний буквально умирала с голода.

Я разделила рагу на части, разложила по тарелкам и поставила одну из них в микроволновку. Отправив в рот небольшой кусок холодного мяса из контейнера, я отрегулировала мощность, выставила таймер на три минуты и нажала кнопку «Старт». Одновременно с этим я сделала непроизвольный глоток. Наполовину пережеванное мясо, облепленное кусочками застывшего бульона, должно было легко проскользнуть в глотку, но что-то пошло не так. Совершенно неожиданно кусок застрял у меня в горле.

Непроизвольно вскинув руки к шее, я попыталась все же проглотить мясо, что сопровождалось довольно неприятными ощущениями, но у меня ничего не получилось. Кусок рагу застрял намертво.

Чувствуя, как от напряжения мои глаза начинают вылезать из орбит, я попробовала сделать вдох, но в легкие не попало ни глотка воздуха. Дыхательное горло оказалось перекрытым. Как я ни старалась, у меня ничего не получалось.

Вцепившись пальцами в собственное горло, я в панике огляделась. Воздух в легких заканчивался, и я начинала ощущать первые признаки удушья. Позвать на помощь я тоже не могла. Наверное, мне следовало со всех ног бежать разыскивать Оуэна, но от страха я была не в силах сделать ни шага. Всем своим существом я хотела только одного – дышать! Мой организм требовал кислорода, но его неоткуда было взять.

Чувствуя, как от ужаса и недостатка воздуха у меня начинает темнеть в глазах, я инстинктивно сжала руку в кулак и изо всей силы ударила себя в живот, потом еще раз. И еще. Увы, застрявший кусок не сдвинулся с места. Похоже, я только зря потеряла время. Острая боль, возникшая в подвздошье, распространилась по всей груди, легкие пылали от недостатка кислорода. Воздуха! Хотя бы немного воздуха!.. Я пошатнулась. Мне срочно нужна была помощь!

Мой помутневший взгляд упал на кухонный стол. Качнувшись в его сторону, я схватилась за спинку стула и со всего размаха упала на нее животом. Потом еще раз. И еще. Каждый раз спинка стула глубоко погружалась мне в живот, но вытолкнуть застрявший в горле кусок мяса я так и не смогла.

Наконец силы оставили меня, колени подогнулись, и я опустилась на пол. Глаза застилали слезы, мышцы ног конвульсивно сокращались. Дергаясь на полу, я зацепила стул, который с силой врезался в стол. От толчка один из стоящих на нем стаканов свалился на пол. Он ударился о плитку рядом с моей головой и разбился, обдав меня каплями воды и осколками стекла.

Одну руку я вытянула в направлении кухонной двери, а другой, сжатой в кулак, продолжала бить себя по животу и груди, но сил у меня почти не осталось. Мои удары становились все более слабыми и редкими, пока в конце концов я не замерла на полу неподвижно.

Откуда-то издалека донесся голос Кэсси, окликавшей меня по имени. Засвистел закипевший чайник, пискнула, отключаясь, микроволновка.

Мое время истекло.

Темнота, плотная темнота сомкнулась вокруг меня, члены сковал мертвящий холод.

А потом я и вовсе перестала что-либо чувствовать.

Пятница.

Около полудня.

Я сделала глубокий вдох и ощутила запах жасмина. Он был сладким и густым, как сироп. Я вздохнула еще раз и почувствовала, как мои легкие наполняются восхитительным воздухом. На мгновение мне показалось, будто я превратилась в воздушный шарик, который легко взмывает к чистому, голубому небу. Как хорошо быть воздушным шариком и летать высоко-высоко, подумала я и улыбнулась. В эти мгновения я чувствовала себя абсолютно беззаботной и счастливой.

Потом я открыла глаза. Солнечный свет, бьющий в мое лицо, был нестерпимо ярким, и я несколько раз моргнула, пытаясь приспособиться к его ослепительным лучам. Поначалу окружающие предметы казались мне блеклыми и расплывчатыми, словно я слишком долго плавала в хлорированной воде бассейна, но постепенно их очертания становились все более четкими, приобретая естественный цвет и объем. Вскоре я поняла, что сижу на качелях, подвешенных к суку огромного дуба, который высится на склоне покрытого шелковистой травой холма. Доска качелей была неструганой, грубой, а веревки, за которые я держалась, – толстыми и шершавыми, словно витые манильские канаты, которые когда-то использовались на старинных парусниках.

Я лениво раскачивалась вперед и назад, вперед и назад, и вместе со мной раскачивались десятки колокольчиков из «морского стекла», которыми были украшены ветки дуба над моей головой. Кусочки стекла сверкали и искрились на солнце, вызванивая тихую волшебную мелодию.

Под этот мелодичный перезвон я все раскачивалась и раскачивалась, словно в огромной колыбели. Меня как будто подталкивала чья-то невидимая рука – во всяком случае, я не помнила, чтобы я хоть раз коснулась ногами земли. Не помнила я и того, как я оказалась на этом холме. Я просто была, и качели качались, а высокая трава щекотала мои босые ноги с ногтями, покрытыми кораллово-красным лаком. Лак ярко сверкал на солнце, и мне это ужасно нравилось. Еще мне нравилось мое ажурное платье яркого оттенка спелого подсолнуха. Когда качели летели вперед, его длинный подол задирался до колен, а кончики моих пальцев тянулись к лазурно-голубому небу, по которому медленно плыли белоснежные барашки облаков.

Я снова улыбнулась и, прикрыв глаза, подняла к небу лицо. Солнце светило по-прежнему ярко, но не обжигало, как бывает только в погожие весенние деньки. Когда-то в такие дни я любила растянуться на песке пляжа, чтобы всем телом впитывать ласковое солнечное тепло, изгоняя из себя зимнюю сырость и холод.

Мне не хотелось покидать это место. Очень-очень не хотелось. Мне нравились и качели на вершине холма, похожего на застывшую океанскую волну, нравился и открывавшийся отсюда великолепный вид. Здесь я была в безопасности. Здесь я чувствовала себя любимой, хотя поблизости не было ни одного человека.

Ни одного человека?.. Это почему-то показалось мне неправильным, и я нахмурилась, потом опустила ноги пониже и коснулась ступнями земли, останавливая плавный полет качелей. Почему я одна в этом счастливом и спокойном месте, спросила я себя. Почему? Где остальные?