Пагуба - Сергей Малицкий

Одежда тут же полетела в разные стороны, пришлось гаркнуть, сделать страшное лицо, только после этого все было аккуратно сложено, но уже в воде снова начались крик и суета, причем рослый здоровяк Хап оказался нисколько не серьезнее маленького юркого Хаппара. Эпп зашел по колено в воду, плеснул воды в грудь, потом развернулся, лег лицом к берегу на живот и под поглаживание теплыми волнами немолодого, но еще крепкого тела принялся оглядывать город, бывать в котором ему приходилось нечасто, но всегда с радостью и последующими приятными воспоминаниями.

Хапа, разделяясь на рукава и низменные болотистые островки, которым не было числа, впадала в море Ватар восточнее города, омывая его окраины судоходным рукавом, но центр города находился как раз здесь, напротив единственной на этом берегу на последующие две сотни лиг глубокой бухты. Впрочем, бухта осталась справа, и Эпп смотрел на город с юго-западной стороны. Хурнай был построен на известковых холмах: самый высокий занимала крепость, а уж вокруг нее вспухали улочками и домами знати холмы пониже. Отсюда, со стороны безлюдного пляжа, казалось, что неведомый пекарь сдвинул вместе несколько праздничных хиланских пирогов, на которых его искусные пальцы вылепили карамельные домики и медовые дворцы. Вдобавок все хурнайские здания, как и дворец иши в Хилане, были построены из розового туфа, которого было предостаточно в каменоломнях в пяти лигах от города, поэтому и сам город казался розовым, а с учетом красноватого неба над ним, то и ярко-розовым, подобно цветущему шиповнику, который рос в Хурнае, словно сорная трава. Только крепость и торчащие тут и там купола оплотов были другого — черного, с зеленым оттенком — цвета. Все хурнайские ураи строили их из акского камня — диабаза. Ак так и вовсе был целиком выстроен из этого камня, не считая лачуг бедняков, хотя обрабатывался диабаз очень плохо, тяжело, зато и блоки его можно было вновь пускать в дело, как бы Пагуба ни разрушала постройки. Но в Хурнае за все Пагубы не был разрушен ни один оплот, ни одна из башен крепости. Раствор, которым скреплялись блоки, почти не уступал прочностью диабазу. Хотя говорили, что все дело в том, что слуги Пустоты просто не пытались никого извлечь из этих строений, а уже если бы попытались, то перешагнули бы стену крепости, словно она была бы выстроена из песка.

— Эй! — окликнул молодцов Эпп. — Смотрите туда. Это Хурнай.

— Мы догадались, — расплылись в улыбках Хап и Хаппар, но Эпп осек их тут же.

— Слушайте, что я говорю, и делайте то, что я говорю, — повысил он голос. — Искупаться вам еще придется, а вот если останетесь ротозеями и остолопами, то вернуться в Хилан — уже нет. И это не значит, что вы будете лежать на этом песке до глубокой старости. Понятно?

— Да, Эпп! — хором рявкнули молодцы, ударив кулаками по собственным бедрам, да так, что некоторые части их тел дрогнули одновременно с руками.

— Одеваться! — спрятал улыбку в уголке рта Эпп и продолжил рассказ, натягивая порты: — На большом холме — крепость урая. Там же казармы воинов клана Кессар — клана Руки. Воины они горячие, не всегда хладнокровные, но очень искусные. Одно слово — моряки. Слева за стеной крепости здание из розового туфа, как и весь город. Внутри крепости из розового туфа больше не построено ничего. Это дворец урая, а урай Хурная — младший брат иши, Кинун. А жена его — Этри, младшая сестра ишки Аси.

— А правда, что красивее Этри нет никого в Текане? — подал голос, разглаживая слипшиеся кудряшки, Хаппар.

— По мне, так любая девка, если у нее есть две руки, две ноги, голова и еще кое-что, — вполне себе ничего, — буркнул под сдавленный смех подопечных Эпп. — Конечно, если она ходит, не опираясь на клюку. Кстати, Этри, конечно, очень красива, но, по мне, так и Аси ничуть не хуже. Видите справа от дворца урая еще один дворец? Да, темно-зеленый, как и вся крепость. Считай, что это крепость в крепости. Летний замок иши. Кстати, он стоял, и когда ишей был вовсе не выходец из Хурная. У этого замка хорошая слава. Сколько бы Пагуб ни случалось, еще ни один иша не был убит в его стенах.

— Что же выходит? — буркнул Хап. — Если иша все время живет в этом замке, то он может вовсе ничего не бояться?

— Иша вообще ничего и никого не боится, — объяснил Эпп. — Когда наступает Пагуба, то бояться уже поздно.

— Однако ни один из них не пережил Пагубу? — вдруг задал на удивление умный вопрос Хаппар.

— Посмотри на небо, — сказал Эпп. — Оно светлое, как высушенная на солнце кирпичная пыль. Когда наступает Пагуба, оно темнеет. Но Пагуба чаще всего наступает внезапно, поэтому не всякий иша успевает добраться до Хурная. А если он и в Хурнае, иногда ему хочется выйти во двор, на стену, подняться на башню. Там его вполне может настигнуть смерть.

— Если бы я был ишей, — буркнул Хап, — я бы в первый же день своего правления заперся в этом дворце и вообще никуда из него не выходил.

— Насчет иши и дворца я не обещаю, а насчет посидеть взаперти — сколько угодно, — пригрозил Эпп, затягивая поясной ремень. — Конечно, если не прекратишь говорить глупости. Тут есть такие же смотрители, как и в Хилане. А одежды стражи на вас не будет, так что держите языки за зубами, а не то вас раздробят на хурнайской дробилке быстрее, чем я до вас добегу.

— А я слышал, что в Хурнае смотрители не лютуют, — подал голос Хаппар. — Вроде бы клан Кессар держит местного смотрителя в узде.

— Был один клан, что держал своего смотрителя в узде, — обозлился Эпп. — Только нет уже ни того клана, ни того города. Еще вопросы есть?

— Есть, — оживился Хап. — А как же море? Вот ведь как далеко от моря крепость? Тут лиги две, а по холмам и три. Неужели тому же ише или его брату, да и их женам не хочется искупаться?

— Дурак! — засмеялся Хаппар. — Ты хочешь, чтобы они бродили по берегу вместе с луззи? Наверняка в крепости есть бассейн с морской водой!

— Насчет бассейна не знаю, а вон там, — Эпп показал рукой еще дальше на восток, где виднелись едва различимые розовые здания, — никакой не поселок, а летние усадьбы теканской знати. И у каждой есть собственный кусочек берега. Небольшой, но огороженный. Говорят, что и у иши там тоже есть лачужка.

— Представляю, — мечтательно вздохнул Хап.

— Так что рыбацких поселков ближе, чем в десяти лигах на запад, нет, — отметил Эпп. — А хурнайские рыбаки живут либо в слободках, что по правому берегу крайнего рукава Хапы, считай, что до самого порта, либо, кто победнее, на одном из островов в дельте реки. А вот уж здесь, вокруг крепости, да и за ней слободки ремесленников и целые кварталы арува. Не все же могут себе позволить усадьбу на берегу, а моря хочется всем. Вон там рыночная площадь, между теми холмами есть торговый ряд, где вместо домов одни лавки. А на том холме все городские службы — суд, писцовая, казармы стражи, морские казармы. А на самом краю портовой площади за высокой оградой стоит дом самой настоящей ведуньи. Хуш ее зовут. И если хочешь вернуться в Хурнай, нужно бросить через ограду монетку. Я бросал в прошлый раз, и вот я здесь.

— Я бы тоже бросил, — с грустью встряхнул ничем не зазвеневшие порты Хап.