Фантом - Николай Лузан

«Все в этом мире продается и покупается! Вопрос только в цене. Ты явно продешевил», — заключил Перси и потянулся, но удовольствия не получил — ноги уперлись в спинку кровати.

«Чертовы китайцы! Все норовят под себя подогнать!» — заговорила в нем давняя неприязнь к ним.

После трех суток проживания во второразрядном номере гостиницы «Пекин» Перси надоело изображать из себя прижимистого немецкого бюргера и есть постные обеды. Это, а также короткая, скрипящая при каждом движении кровать, злобные драконы, взиравшие с потолка, когда он забирался в ванную, сидели уже в печенках. Но сегодня даже они и простуженно сипящий кондиционер не испортили настроения. Через десять часов ему предстояло покинуть не только гостиницу, но и Россию. В кармане лежал билет на рейс Москва — Берлин. Этот крошечный клочок бумаги рождал в нем опьяняющее чувство свободы.

Впервые за последние дни Перси испытывал настоящее блаженство: операция по вербовке ценного агента успешно завершена, да еще с каким результатом! Накануне до позднего вечера они с Саймоном просидели в кабинете шифровальщиков, отправляя одну за другой докладные. В Лэнгли хотели знать в деталях обстоятельства вербовки, содержание задания и способы связи с агентом. Эта дотошность не вызывала в Перси раздражения. Внимание, которое руководство ЦРУ проявило к Фантому, приятно льстило его честолюбию.

Старый приятель — Гарри Шлосс, работающий в центральном аппарате управления, в коротком разговоре упомянул, что результаты работы с Фантомом директор доложил на самый верх.

«На самый верх! На самый верх!» — Перси повторял про себя фразу Шлосса, и в его воображении рисовалась встреча директора с президентом в Овальном кабинете Белого дома. Откинувшись на подушку, он закрыл глаза и пытался представить их разговор, но тут зазвонил телефон. На дисплее высветился незнакомый номер.

— Марк, ты говорить можешь? — не представившись, спросил неизвестный.

— Да! Кто это? — насторожился Перси и в следующую секунду по голосу догадался — Саймон!

— Ты чем занят? — поинтересовался резидент.

— Блаженствую.

— Извини, что беспокою, надо срочно встретиться.

От благодушного настроения Перси не осталось и следа. Он чертыхнулся и с раздражением произнес:

— А по телефону что, нельзя?

— Нет! Надо лично.

— Джек, ты же знаешь, у меня скоро самолет!

— Помню, но обстоятельства требуют того.

Столь категоричный ответ Саймона еще больше насторожил Перси. «Фантомом, что с ним?» — первое, о чем подумал он и, спеша рассеять опасения, намеком попытался прояснить ситуацию:

— Это касается нашего последнего дела?

— Пожалуй, но только косвенно.

— А точнее?

— Все при личной встрече. Через два часа тебя устроит? — наседал Саймон.

— Устроит не устроит! Джек, ты говоришь такими загадками, что хочешь не хочешь, а поскачешь галопом.

— Извини, Марк, это не моя прихоть. Все идет сверху.

— Час от часу не легче, — буркнул Перси и пытался понять: «Что же такого из вон выходящего могло произойти за ночь, чтобы резидент, сломя голову, летел на встречу. Что?!»

В мыслях царил сумбур, на душе скребли кошки, а разыгравшееся воображение рисовало одну картину мрачнее другой. Сгорая от нетерпения, Перси решил не ждать два часа и предложил:

— Джек, зачем оттягивать, я могу подъехать прямо сейчас.

— В посольство — нет! — категорично отрезал Саймон.

— А-а где же?

— Только на стороне, подальше от любопытных ушей и глаз, — продолжал говорить загадками Саймон и напомнил: — Встречаемся через два час. Это недалеко от тебя. Место — смотри сообщение у себя на сотовом.

— О’кей! — подчинился Перси и, забыв про завтрак, принялся спешно приводить себя в порядок. В то время как руки делали свое дело, в голове царил сумбур мыслей: «Проблемы с Фантомом? Но Саймон сказал, что к нему это имеет косвенное отношение. Проблемы с моей агентурой в Киеве? Но почему их надо решать в Москве? Так что же стряслось за ночь? Что?» — задавался он вопросами и не находил ответа.

Писк сотового заставил отвлечься Перси от этих мыслей. Пришло SMS от Саймона, и на дисплее высветились место встречи — до него было рукой подать. Резидент назначал явку на Патриарших прудах — оазисе среди каменных джунглей российской столицы, одном из излюбленных мест проведения досуга горожан. В нем с утра и до позднего вечера, сменяя друг друга, водила пестрый хоровод многоликая Москва. Утренняя, благостная, лишенная суеты тишина тенистого сквера, воркующие голуби под крышами летних павильонов и умиротворяющая гладь пруда привлекали в себе пенсионеров и детвору. В этот час на аллейках появлялись бодрящиеся старички. Пытаясь убежать от инфаркта и паралича, они, поскрипывая и потрескивая всеми своими членами, с горделивым видом трусцой пробегали мимо молодящихся бабуль, сурово покрикивавших на своих заигравшихся внуков и не забывавших кокетливо поглядывать на кавалеров времен своей бурной молодости.

После обеда им на смену появлялись и громко заявляли о себе компании «продвинутых» и «задвинутых» тусовщиков. У каждой из них имелось свое излюбленное место. В одном углу, позвякивая цепями и поблескивая металлическими нашлепками на куртках, кучковались поклонники тяжелого рока. Под монотонный, бьющий по ушам звук они, слившись в пары, совершали замысловатые движения, вызывавшие на щеках благообразных старушек вялый румянец. В другом — на лужайке под раскидистыми липами — фанаты московского «Спартака», наливаясь пивом и футболя пустые банки, готовились к схватке с заклятыми противниками из «конюшни» — ЦСКА. Позже сюда подкатывала публика попестрее, и тогда окрестности Патриарших прудов больше напоминали собой одновременно Содом и Гоморру. В этой атмосфере даже бронзовому весельчаку и балагуру — басеннику Крылову — становилось не по себе. Отшвырнув в сторону перо с бумагой, он кажется, готов был сбежать с постамента и скрыться в кафе «Сулико на Патриарших», чтобы утопить в вине последние остатки целомудренности.

Зато для шпиона на Патриарших прудах было настоящее раздолье — в этом человеческом муравейнике легко было затеряться. Перси одобрил выбор Саймона: обеденное время являлось не самым худшим для конспиративной встречи. Русской наружке, если бы она увязалась за ним, пришлось бы изрядно попотеть. За предыдущие три дня она себя никак не проявила, и потому он не испытывал серьезного беспокойства, но, на всякий случай, оставил на ее раскрутку сорок минут. Стрелки показывали начало двенадцатого, в запасе было достаточно времени, чтобы утолить в ресторане проснувшееся чувство голода. Помпезный зал на первом этаже, в котором всяк сюда входящий должен был почувствовать величие Поднебесной, пустовал. Переступив порог, Перси тут же оказался под перекрестным обстрелом нескольких пар любопытных глаз.

«Проклятые агенты! Нигде от вас покоя нет!» — чертыхнулся он, и волна раздражения поднялась в нем.