📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиСто полей - Юлия Латынина

Сто полей - Юлия Латынина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 158
Перейти на страницу:

Айлиль надела красную юбку и поверх – кофту с распашными рукавами, унизанными скатным жемчугом, завертелась перед зеркалом и решила, что шлейф у юбки слишком широк, и поэтому она некрасиво вздергивается кверху.

– Ведь вздергивается? – спросила Айлиль у Неревена.

Неревен отвечал, что не вздергивается ничуть, а вот если надеть к такому платью белую накидку, то наряд будет в точности как тот, в котором Зимняя Дева пленила государя Миена. Принесли целую кучу накидок и стали мерять.

Неревен спросил:

– А правду говорят, что Марбод Кукушонок взял вдову суконщика второй женой?

– Ах, вот как, – сказала Айлиль, и тут же разбранила служанку, ползавшую у подола: та невзначай уколола ее булавкой так, что на глазах у Айлиль выступили слезы.

Ни одна из накидок Айлиль не угодила. Наконец, взгляд королевны упал на неревенову вышивку: белую, плетеную. Неревен свивал последних паучков: послезавтра уходил в империю храмовый караван, и с ним вместе подарки от короля будущему шурину и, кстати, неревеново рукоделье.

Девушка накинула покрывало на плечи, повертелась перед зеркалом и сказала:

– Подари!

Неревен побледнел и покачал головой.

Айлиль закусила губу, потом сняла с себя жемчужное ожерелье и обмотала его вокруг шеи Неревена.

Неревен готов был заплакать.

– Сударыня! Я по обету шью его в храм Парчового Бужвы! Я… я… обещал ему три таких покрова… Два отослал, это последний…

И Неревен действительно расплакался.

Девушка стояла в нерешительности. Ей вдруг очень захотелось покрывала, но и бога обидеть было неудобно. Айлиль снова закружилась: серебряные знаки обвили ее с головы до пят. Айлиль замерла от сладкого святотатства: покрывало, посвященное богу, напоенное светом, теплом и тайным смыслом от старых знаков, утративших значение и потому трижды священных.

– Ну, хорошо, – сказала грустно Айлиль, – оставь мне его на ночь: я его сама уложу в походный ларь.

Тут Неревен не посмел отказать.

* * *

А вечером, когда Айлиль продевала вышивку сквозь золотое кольцо, в окошко влетел камешек. Девушка вспомнила про Зимнюю Деву, обернулась белым покровом и сбежала в сад.

Рододендроны у бывшего Серединного Океана цвели золотым и розовым, а в кустах ее ждал Марбод Кукушонок. Марбод взял ее за руки и хотел поцеловать. «Интересно, сколько раз он так в тюрьме целовал ту, другую, горожанку», – подумала она.

– Говорят, – спросила Айлиль, – вы берете к себе в дом вдову суконщика?

– Говорят, – спросил Кукушонок, – вы выходите замуж за экзарха Варнарайна?

– Мне велит брат, – ответила девушка.

Тут Марбод засмеялся своим прежним смехом и спросил:

– А если брат велит вам выйти за меня?

Айлиль склонила голову набок и вдруг поняла, что Кукушонок не шутит, а знает способ заставить короля отказаться от сватовства.

– Экзарху Варнарайна, – продолжал Марбод, – тридцать шесть лет, у вас будет шестилетний пасынок, он и станет наследником.

Айлиль сняла с цепочки на шее медальон и стала на него глядеть. Ночь была светлая: портрет в медальоне был виден в малейших чертах. Девушка взглянула на Марбода, – а потом на портрет. Кукушонок сидел, откинув плащ, на краю болотца с кувшинками: на нем был пятицветный боевой кафтан с узором «барсучья пасть», и плащ был скреплен аметистовой пряжкой. Рука лежала на рукояти меча. Рукоять перевита жемчужной нитью, и рукав схвачен золотым запястьем… Глаза его, голубые, молодые и наглые, которые так нравились Айлиль, снова весело блестели в лунном свете. «И стрелы его, – подумала Айлиль, – подобны дождю, и дыханье его коня – как туман над полями, и тело его закалено в небесных горнах…»

А портрет? Марбод сказал правду: экзарх Варнарайна был, – странно думать, – лишь на год младше Арфарры-советника. На портрете, однако, следов времени на его лице не было: художник выписал с необыкновенной точностью большие, мягкие, жемчужные глаза, которые глядели прямо на тебя, откуда ни посмотри. Экзарх был в белых нешитых одеждах государева наследника: просто белый шелк – ни узоров, ни листьев, и этой шелковой дымке, за спиной, Страна Великого Света: города и городки, леса и поля, аккуратные каналы, розовые деревни, солнце зацепилось за ветку золотого дерева…

Закричала и кинулась в болото лягушка.

Разве можно сравнить? Этот – герой, а тот – бог.

– Я, – сказала Айлиль, – хочу быть государыней Великого Света.

Марбод подскочил и выхватил бы портрет из рук, если б не цепочка на шее.

– Не трогай, – закричала королевна, – дикарь!

Марбод Кукушонок выпустил портрет и отшатнулся.

– Это колдовство! – закричал он, – Вас опутали чарами! Этот маленький негодяй Неревен! – и вдруг вгляделся пристальнее в белое покрывало Айлиль и сорвал его, – серебряные паучки треснули, ткань взметнулась в воздухе.

Девушка вскрикнула, а Марбод выхватил меч, подкинул покрывало в воздух и принялся рубить его. Айлиль давно уже убежала, а он все рубил и рубил, потому что легкая тряпка рубилась плохо. Наконец воткнул меч в землю, упал рядом сам и заплакал. Так он и проплакал целый час, потом встал, отряхнулся и ушел. Ветер зацеплял клочки кружев и волок их то в болотце, то к вересковым кустам.

* * *

Королевская сестра, естественно, не сказала Неревену, как и кто порвал его вышивку. Положила в ларь золотой инисский покров, и все. Наутро караван отправился в путь, и вместе с ним уехали пятеро заморских торговцев со своим золотом. Королевский советник Ванвейлен остался потому, что он вообще оставался в королевстве, а Сайлас Бредшо остался потому, что уезжал через три дня вместе с Даттамом, рассчитывавшим налегке нагнать грузный караван.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, в которой Марбод Кукушонок берет в руки чудесный меч, и в которой оказывается, что в истинном государстве не должно быть ни нищих, склонных к бунтам, ни богачей, склонных к своеволию

Утром первого дня первой луны начался Весенний Совет. Все говорили, что не помнят такого многолюдного совета.

Тысячу лет назад на побережье вынули кусок Белой Горы, в вынутом овале прорезали ступеньки. Во время оно на ступеньках сидели граждане, слушали говоривших внизу ораторов и решали городские дела. Потом, при Золотом Государе, внизу стали выступать актеры. Государи внизу не говорили, а приносили жертвы на вершине государевой горы. Потом на ступеньках Белой Горы пересчитывали войска. Теперь ступенек не хватило, и люди заполнили еще и равнину. Слышно, однако, было очень хорошо.

Настлали помост. Король сел под священным дубом, триста лет назад проросшим у основания скалы. На южной стороне дуба сел Арфарра-советник, в простом зеленом паллии. Издали его одежда была очень похожа на одежду горожанина. Справа от него – советник Ванвейлен, слева – обвинитель Ойвен, и еще множество горожан, рыцарей и монахов, в простых кафтанах и разодетых.

1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 158
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?