Гражданская война. Генеральная репетиция демократии - Алексей Щербаков

Апофегеем «бунта Первой Конной» стали события в Рогачеве. 21 сентября на имя Буденного пришла телеграмма: «В Рогачеве во время ночлега частями 14-й кавдивизии убиты 27 милиционеров и разогнан Совет. В ту же ночь какой-то эскадрон 6-й дивизии напал на расположение административного штаба 11-й кавдивизии, где учинил погром».

Но это, как оказалось, было только начало. Вскоре бойцы 6-й дивизии убили военкома Г. Шепелева. Убийство комиссара — это уже не уголовщина, а воинское преступление. Хотя обстоятельства наверняка те же, что и при «сражении» с милицией — грабить помешал!

Вот как описывал происшедшее в донесении секретарь Шепелева Хаган:

«28-го сентября сего года, утром, по выступлении Полештадива 6 из м. Полонного по направлении на Юровку, я, Секретарь Военкомдива и Военкомдив 6 тов. Шепелев остались в Полонном с тем, чтобы выгнать из местечка отставших красноармейцев и прекратить грабежи над мирным населением. В версте от Полонного расположено новое местечко, центр которого населен исключительно евреями…

Когда мы подъехали туда, то из каждого дома почти доносились крики. Зайдя в один из домов, перед которым стояли две оседланные лошади, мы нашли на полу старика, лет 60-ти, старуху и сына, страшно изуродованными ударами палашей, а напротив на кровати лежал израненный мужчина. Тут же в доме, в следующей комнате какой-то красноармеец в сопровождении женщины, назвавшей себя сестрою милосердия 4-го эскадрона 33-го полка, продолжали нагружать в сумки награбленное имущество. При виде нас они выскочили из дома. Мы кричали выскочившим остановиться, но когда это не было исполнено, военкомдив тов. Шепелев тремя выстрелами из нагана убил бандита на месте преступления. Сестру же арестовали и вместе с лошадью расстрелянного повели за собой.

Проезжая дальше по местечку, нам то и дело попадались по улице отдельные лица, продолжавшие грабить. Тов. Шепелев убедительно просил их разъехаться по частям, у многих на руках были бутылки с самогонкой, под угрозой расстрела на месте таковая у них отбиралась и тут же выливалась.

При выезде из местечка мы встретили комбрига-1 тов. Книгу с полуэскадроном, который, в свою очередь, занимался изгнанием бандитов из местечка. Тов. Шепелев рассказал о всем происходившем в местечке и, сдав лошадь расстрелянного вместе с арестованной сестрой на поруки военкомбригу тов. Романову, поехал по направлению к Полештадиву.

Не успели мы отъехать и ста сажен, как из 31-го полка отделилось человек 100 красноармейцев, догоняет нас, подскакивает к военкому и срывает у него оружие. В то же время стали присоединяться красноармейцы 32-го полка, шедшего впереди….

Нас останавливают с криком "Вот военком, который нас хотел застрелить в местечке". Подбегает человек 10 красноармейцев этих же эскадронов, к ним постепенно стали присоединяться и остальные, выходя все из рядов и требуя немедленной расправы над Шепелевым…

В это время подъезжает тов. Книга (командир 1-й кавалерийской бригады. — А. Щ.), вместе с арестованной сестрой, которая успела передать по полку, что тов. Шепелев убил бойца. Тут только поднялся шум всего полка, с криком во что бы то ни стало расстрелять военкома, который убивает честных бойцов…

Раздался выстрел из нагана, который ранил тов. Шепелева в левое плечо навылет. С трудом удалось тов. Книге вырвать его раненным из освирепевшей кучки и довести к первой попавшейся хате и оказать медицинскую помощь. Когда тов. Книга в сопровождении моего и военкома Романова вызвали тов. Шепелева на улицу, чтобы положить его на линейку, нас снова окружает толпа красноармейцев, отталкивает меня и Книгу от тов. Шепелева, и вторым выстрелом смертельно ранили его в голову. Труп убитого тов. Шепелева долго осаждала толпа красноармейцев, и при последнем вздохе его кричала: "гад, еще дышит, дорубай его шашками". Некоторые пытались стащить сапоги, но военком 31-го полка остановил их, но бумажник, вместе с документами, в числе которых был шифр, был вытащен у тов. Шепелева из кармана.

В это время подходит какой-то фельдшер и, взглянув лишь только на тов. Шепелева, заявляет, что тов. Шепелев был в нетрезвом виде…

Спустя лишь полчаса после его убийства нам удалось положить его труп на повозку и отвезти в Полештадив».

4 октября Романов, назначенный комиссаром 6-й дивизии вместо погибшего Шепелева, направил рапорт в Реввоенсовет Конармии: «Положение дивизии за последнее время весьма серьезное. Почти в каждом полку, определенно, засели шайки бандитов, свившие там себе прочные гнезда, с которыми необходимо повести самую решительную борьбу, ибо теперь, отводя нашу армию в тыл, они по пути творят что-то ужасное: грабят, насилуют, убивают и поджигают даже дома. В особенности все это проявляется по отношению к еврейскому населению, нет почти того местечка, где бы не было еврейских жертв, совершенно не повинных ни в чем».

То есть открытого выступления еще не было, но обстановка балансировала на самом краю. Поэтому советскому руководству приходилось действовать очень осторожно. Мятеж буденновцев был совершенно ни к чему.

ЦК РКП(б) принял решение направить в Первую Конную специальную, очень представительную комиссию, в которую вошли председатель ВЦИК М. И. Калинин, член Политбюро, председатель Моссовета Л. Б. Каменев, комиссар Главного и Полевого штабов Красной Армии Д. И. Курский, народный комиссар здравоохранения Н. А. Семашко, народный комиссар просвещения А. В. Луначарский и секретарь ЦК РКП(б) Е. А. Преображенский.

Однако, пока комиссия собиралась и добиралась, Буденный разобрался своими силами. Хотя это было не так просто. К. Е. Ворошилов впоследствии докладывал упомянутой комиссии:

«Сразу принять крутые решительные меры мы не могли. В других дивизиях общее объективное положение было такое же. Только субъективно состав там был лучше. Поэтому потребовалось около 2 недель подготовительной работы, во время которой в 6-й дивизии творились страшные безобразия… Это была гильотина; мы знали, что нужна чистка, но для этой чистки за собой нужно было иметь силу, нужно было иметь части, которые в случае надобности стали бы и расстреливать. Дивизия к этому времени была на две трети бандитского состава… Как вам известно, был убит комиссар дивизии. Подготовившись, 9 числа был издан от Реввоенсовета приказ, и 11 числа была произведена над дивизией операция».

Итак, 9 октября Буденный с Ворошиловым издали приказ: разоружить и расформировать три полка (31-й, 32-й, 33-й) 6-й дивизии, «запятнавших себя неслыханным позором и преступлением», а всех «убийц, громил, бандитов, провокаторов и сообщников» немедленно арестовать и предать суду.

Сухим языком телеграммы, отправленной командованием Первой Конной «наверх», дальнейшие события обрисованы так:

«11 октября у ст. Олыпаница полки 31, 32 и 33-й шестой кавдивизии, окруженные особой кавбригадой с артдивизионом и двумя бронепоездамии, были обезоружены и расформированы».

Сам Буденный в своих мемуарах процесс «умиротворения» описывает подробно.

«Чтобы смыть позор с армии и подготовить ее к новым победам, Революционный Военный совет постановил: запятнавшие себя позором и преступлениями, обагрившие себя кровью невинных жертв полки (назывались их номера), по лишении присвоенных от имени Рабоче-Крестьянской Республики полкам наград и отличий, разоружить и расформировать, а номера их из списка кавалерийских полков 1-й Конной армии исключить навсегда.