Пока Боги воюют. Книга 2 - Лин Петрова

меня свои красивые глаза и… по ее морде скатилась одинокая слеза.

Вот уж не думал, что буду признаваться в любви животному, но мои признания были искренними и не важно кому они были произнесены.

Мы так и заснули, свернувшись в один большой меховой клубок.

Ночью к нам присоединилась Кора. Немного погодя я очнулся от взгляда. Мила стояла в темноте и смотрела на меня. Я притворился спящим.

Мила, немного постояв, аккуратно легла рядом, стараясь не задеть.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спустя некоторое время, спросил я.

Я ждал, и где-то в глубине души очень надеялся, что она объяснит, что это за клятва такая долбанная.

Мне хотелось обнять ее, уткнуться в волосы и вдохнуть ее запах. Но я ждал.

— Нет- прошептала она.

И в моей душе настала оглушающая пустота. Закрыл глаза, глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. Хотелось скрыться от всего мира, и остаться там в полном одиночестве. А потом мысленно усмехнулся- наверно я когда-то уже желал этого и именно это и получил, попав сюда. Ладно, утро вечера мудренее, а то надумаю сейчас себе еще проблем, блин. Ничего страшного ведь не случилось, просто мои надежды не оправдались, впрочем, как и всегда.

* * *

Еще не рассвело, а я уже проснулся. Милы и Коры не было рядом, а я даже не почувствовал как они ушли.

Как оказалось, не только я встал в такую рань… Мои друзья уже ждали меня в большой зале. Глава шагал к нам большими шагами.

— Запомни, ты должен оказаться в том же месте, куда прибудешь. Поэтому запомни это место, понял? — он волновался не меньше меня.

Странно, можно подумать ему впервой отправлять народ.

Глава вложил в мою руку небольшой прозрачный камень.

— Как только почувствуешь, что он начал нагреваться, значит, время пришло.

— А сколько у меня этого времени?

Глава покачал головой.

— У нас время течёт по-разному, поэтому ориентируйся на камень.

Я очень волновался и смог только кивнуть.

— Готов?

Глава закрыл глаза и вытянул руку.

Эй, подождите, я совершенно не готов. Посмотрел на Варвару с Всеволодом, Толика и Кира. Мой взгляд задержался на Доре, а потом на малышне. Внутри меня образовался комок в горле от предстоящей разлуки. А Мила так и не пришла.

— Представь место, куда бы ты хотел попасть- глухо сказал Глава.

Мои мысли заметались. Так куда лучше? Домой? Если домой, то к себе, Рите или Альке? Или…..

Голова резко закружилась, как будто на карусели и я стал проваливаться. Последним, что я увидел, это бегущую к нам Милу. Её громкий крик отчаяния, и я отключился от этой реальности.

Блин, что же так тошнит? До моего сознания доносился характерный звук находившейся неподалеку трассы- сигналы машин, характерный рык выхлопных труб и шелест шин об асфальт. Где-то лаяли собаки, слышался смех людей. Все это ворвалось в мое сознание, и я понял, что я — Дома.

Открыл глаза, пытаясь сориентироваться. Картинка перед глазами была размытая и черно-белая, как на старых фотокарточках. Потряс головой, пытаясь прийти в себя. Картинка приобрела резкость, но краски не вернулись. Наверно это из-за перехода, думаю, чуть позже цвет восстановится.

Я медленно встал, пошатываясь от слабости, сжал камень в руке, убедился, что не потерял его при переходе, и положил в карман. Мне бы не хотелось потерять эту маленькую нить с тем миром, в котором остались…

Так, спокойно! Где я? Место мне знакомо, нужно пройти один двор и я окажусь дома. Но я решил сначала сбегать к девочкам, а так как Алькина квартира было ближе, то я, борясь со слабостью, пошел по улице, слегка покачиваясь.

Я звонил и стучал в дверь, но мне никто не открыл. Тогда я пошел к Ритке. Та же история и я вспомнил, что у меня лежат запасные ключи от их дверей, вот только как попасть в свою квартиру? Мои ключи остались где-то в горах, а запасные всегда лежали у соседки, ведь меня частенько не было дома. Вот только дома ли моя соседка? Она иногда сидела с внуками, или могла уйти по делам, в конце концов. Интересно, сколько сейчас время?

— Не подскажите, который час? — обратился я к проходящей мимо пожилой супружеской паре.

Но они прошли мимо, словно они меня не услышали. Я недоуменно посмотрел им в след и вновь обратился, но теперь к одиноко идущей девушке. Та же реакция. Не понял юмора! Меня…не видят? Я начал обращаться ко всем подряд, но ни один прохожий не отреагировал на мои просьбы. Мне становилось страшно. Может при переходе из одного мира в другой, что-то пошло не так? Может силы у Главы не хватило? А на обратный путь у него силы хватит? Меня начала захлестывать паника и я побежал. Нечаянно задел мужика, да так, что он упал, раскинув в стороны руки.

— Извините- чисто автоматически сказал я.

Мужик растеряно оглянулся.

— Чертовщина.

Потер плечо и медленно встал, все еще оглядываясь.

— Эй, вообще-то это я тебя задел. Ау- я повысил голос, словно надеясь, что меня услышат.

Но меня не видели и не слышали, словно я был пустое место.

Я добрел до своей квартиры и позвонил в соседскую дверь. Спустя несколько секунд замок щелкнул и показалась Зинаида Степановна. Она куталась в свой цветастый платок с кисточками, который не скидывала с плеч ни зимой, ни летом.

— Здравствуйте, Зинаида Степановна. Мне бы ключи забрать.

Степановна нахмурилась, вышла в коридор и недоуменно огляделась.

Я чертыхнулся, ведь она, так же как и остальные люди, меня не видит и не слышит. Поэтому я, пока она была в коридоре, просто вошел в ее квартиру, взял ключи, висевшие за дверью на гвоздике, и вышел.

Степановна сдавленно охнула и закрыла рот рукой, а потом перекрестилась второй рукой, и, не отводя взгляда от висевших в воздухе ключей, пятясь вошла в свою квартиру и быстренько захлопнула дверь.

Я, как можно спокойнее открыл дверь своей квартиры, вошел в свою холостяцкую берлогу и буквально рухнул в кресло, приходя в себя.

Включил электрический чайник, а пока он закипал, сходил в душ. Господи, какое блаженство! Вышел из ванной комнаты, обмотанный мягким пушистым полотенцем, налил себе большую кружку кофе и застыл возле окна, смотря на черно-белую природу и людей. И так, что я имею? Ничего хорошего- меня не видят и не слышат. Но почему и как такое возможно? Ведь когда я попал туда, я различал цвета. Я медленно отхлебывал обжигающий горький кофе,