Обман - Элизабет Джордж

— Моя внутренняя сущность всегда свободна.

Барбара не понимала, почему этот липкий, противный тип не приведет в порядок свое лицо. Сейчас его борода была усыпана крупными чешуйками кожи, похожими на крошки, как будто он только что ткнулся лицом в тарелку с сухими пирожными.

— Ну и отлично, — осклабился он. Оглядевшись вокруг и убедившись, что рядом никого нет, он, не расслабляясь и следуя правилам конспирации, нагнулся к ней и, обдавая ее парами джина, произнес с придыханием: — Запись телефонных разговоров. Мне, слава богу, установили в прошлом году новую систему, которая позволяет фиксировать телефонные контакты постояльцев с другими городами. Прежде все телефонные звонки шли через гостиничный коммутатор, и нужно было вручную записывать номер и время разговора. Это допотопный способ регистрации, да и точность, которую он обеспечивал, была весьма невысокой. Вы не представляете себе, сержант, сколько скандалов возникало из-за этого при расчетах с постояльцами.

— Вы отследили все исходящие звонки мистера Кураши? — спросила Барбара, глядя на Тревеса поощрительным взглядом и чувствуя хотя и слабые, но угрызения совести за то, что плохо думала об этом человеке. Экзема у него или что-то другое, но он и вправду был для нее находкой. — Мистер Тревес, вы гений. Итак, что там у нас?

Он заверил, что находится в полном ее распоряжении, и положил компьютерную распечатку на стол. Ей сразу бросилось в глаза, что по крайней мере две дюжины позиций обведены кружками. Все номера начинались с двух нулей. Это был перечень международных звонков.

— Знаете, сержант, я позволил себе пойти несколько дальше в нашем расследовании. Надеюсь, моя инициатива не будет наказана. — Тревес взял карандаш из жестяной банки и, действуя им как указкой, продолжал; — Это номера пакистанских телефонов: три из них в Карачи и один в Лахоре. Это, между прочим, в Пенджабе. Два звонка в Германию, оба в Гамбург. Но, учтите, я не звонил ни по одному из этих номеров. Я лишь по коду определял страну, пользуясь телефонным справочником. Здесь указаны коды государств и городов. — Под конец в его голосе послышались нотки досады и разочарования. Подобно многим, он ошибочно полагал, что полицейская работа связана со слежками, засадами, продолжительными автомобильными погонями, во время которых лимузины и грузовики, за баранками которых сидят плохие парни, сталкиваются друг с другом на забитых транспортом городских улицах.

— Так здесь все его звонки? — уточнила Барбара. — За все время, которое он прожил в вашем отеле?

— Все международные и междугородние звонки, — поправил ее Тревес. — Местные звонки не регистрируются.

Склонившись над столом, Барбара стала страницу за страницей просматривать распечатку. В первое время международных звонков было немного, Кураши звонил по одному номеру в Карачи, откуда он приехал. В последние три недели их количество увеличилось, а за пять последних дней буквально утроилось. Он по-прежнему связывался с Карачи, но четыре звонка были сделаны в Гамбург.

Она задумалась. Среди сообщений, которые звонившие оставляли Хайтаму Кураши, когда не заставали его в отеле «Пепелище», не было ни одного, оставленного заграничным абонентом. Если бы они были, то внимательная и дотошная Белинда Уорнер наверняка отметила бы это, когда сегодня утром докладывала начальнице, что она выяснила, анализируя принесенный Барбарой список. Значит, он либо всегда дозванивался до нужных ему людей, либо, когда не заставал, не оставлял им сообщений с просьбой перезвонить. Барбара, проверив длительность разговоров, нашла подтверждение своей догадке: самый продолжительный затянулся на сорок две минуты, а самый короткий длился всего тринадцать секунд, и этого времени, конечно же, было недостаточно для сообщения.

Но то обстоятельство, что в последние дни жизни Хайтама число звонков увеличилось, причем очень значительно, озадачило Барбару. Ей было ясно одно: необходимо выяснить, с кем он разговаривал. Посмотрев на часы, она прикинула, сколько сейчас времени может быть в Пакистане.

— Мистер Тревес, — сказала она, думая о том, как бы поскорее спровадить помощника, — вы проделали колоссальную работу.

Он приложил руки к груди и произнес смиренно-угодливым тоном:

— Я так рад, что смог быть вам полезным, сержант. Приказывайте мне — и я сделаю все, что будет в моих силах. И, прошу не сомневаться, сохраняя полную конфиденциальность. Будет ли это информацией, наблюдениями, воспоминаниями, показаниями очевидцев…

— Что касается воспоминаний… — Барбара решила, что сейчас самый подходящий момент узнать у этого человека правду о том, где он сам находился в ночь смерти Кураши. Сделав паузу, она обдумывала, как спросить об этом, не вызвав его подозрений. — Вечером в прошлую пятницу, мистер Тревес…

Он был весь внимание, брови взметнулись вверх, пальцы рук теребили пуговицу на рубашке.

— Да, да? Вечером в прошлую пятницу?

— Вы ведь видели мистера Кураши, верно?

Конечно видел, с готовностью ответил Тревес. Он зашел в бар разлить бренди и портвейн. И тут в зеркале увидел спускавшегося по лестнице Кураши. Разве он не сообщил уже эту информацию сержанту?

Конечно же сообщил, торопливо заверила она его. Но ее интересует, кто еще был тогда в баре. Если мистер Тревес разливал бренди и портвейн, логично предположить, что разливал он эти напитки для посетителей бара. Верно ведь? А если так, то, может, кто-нибудь из посетителей вышел из отеля одновременно с Кураши или, например, последовал за ним вскоре?

— А-а-а-ха! — протянул Тревес и поднял вверх указательный палец, давая понять, что ему все ясно.

Он сказал, что единственными, кто вышел из бара вскоре после Кураши, была несчастная миссис Портер со своими ходунками на колесиках, с помощью которых вряд ли можно преследовать кого-то, да еще пожилая чета Ридов из Кембриджа, приехавшая в «Пепелище» отметить сорок пятую годовщину свадьбы.

— У нас есть специальные программы для именинников, юбиляров и семейных пар, отмечающих памятные даты, — объявил он. — А эта пара, осмелюсь сказать, захотела отметить свой юбилей шампанским и шоколадом.

Что до остальных постояльцев отеля, то они слонялись по бару и фойе примерно до половины двенадцатого. Он мог бы поручиться за любого из них, сказал он. Они весь вечер были у него на глазах.

Отлично, заключила про себя Барбара. Она с удовлетворением отметила, что у него даже мысли не возникло сказать ей, где был он сам и обеспечить собственное алиби. Она поблагодарила его, пожелала спокойной ночи и пошла наверх к себе, держа под мышкой компьютерную распечатку.

Войдя в свой номер, она сразу же села к телефону, стоявшему на прикроватном столике рядом с лампой, пыльный абажур которой походил на ананас. Держа распечатку на коленях, Барбара набрала код выхода в город, затем в международную сеть, а затем первый номер в Германии. Через некоторое время где-то на другом берегу Северного моря зазвонил телефон.

Гудки в трубке прекратились, она сделала вдох, готовясь представиться. Но сработал автоответчик. Мужской голос выпустил автоматную очередь из немецких слов. Она разобрала число семь, две девятки и слово chtis, завершающее непонятную фразу, которое она приняла за немецкий вариант прощания — «ну, покеда!» — это было все, что она смогла понять из сказанного автоответчиком. Пропищал сигнал, и она продиктовала свое имя, номер телефона и просьбу позвонить ей, надеясь, что тот, кто прослушает ее сообщение, владеет английским.