Отраженная угроза - Михаил Тырин

Стало видно, что на полу лежит несколько десятков тел. Некоторые шевелились, некоторые стонали и голосили. Может, попали под случайные пули, может, и неслучайные. Или просто потоптаны и раздавлены толпой.

От пролома ударил гранатомет, и тут же наверху грохнул взрыв, осыпав зал щебенкой. Пулемет наконец заткнулся.

Стало как-то тихо. Сенин начал перебираться через зал – показалось, что именно сейчас удачный момент, чтобы выскочить на улицу.

Светлое неровное пятно было всё ближе и яснее, там мелькали фигуры выбегающих людей. Сенин увидел и трех бойцов – они, прикрываясь обломками стены, целились куда-то под потолок.

Он начал нервничать, торопиться и в конце концов упал, зацепившись за чью-то ногу. А когда начал подниматься, замер в немом изумлении.

В проломе показался силуэт – высокий человек в шлеме и бронежилете. Сенин сразу узнал его. Голова закружилась от какого-то ирреального чувства – эту картинку он уже видел сегодня во сне. Всё повторялось в точности.

Мир словно перестал существовать. Исчезли и звуки, и боль, и чувство опасности. Во всём мире были только Сенин и его двойник, медленно приближающийся.

«Вот так, – подумал Сенин и удивился, как спокойно вдруг стало у него внутри. – Вот и всё. Вещие сны сбываются. Капитан Сенин, приготовиться к отбытию в мир иной!»

Он был спокоен. Он стоял на коленях и просто ждал. Казалось, он слишком долго готовился к этому моменту и смирился. Да еще этот сон, где всё окончательно встало на свои места.

Двойник приближался. Сенин скосил глаза на гранату, которая всё еще лежала в руке. Повернуть, что ли, предохранитель – помирать, так вместе с этим отродьем…

Уныло усмехнулся и отбросил в сторону. Ни к чему теперь гранаты, не поможет никакое оружие.

Двойник продолжал идти к нему – целенаправленно, не таясь и не выискивая в углах залегших врагов.

«Уж скорей бы…»

В следующую секунду над правым ухом что-то ужасающе жахнуло, Сенин невольно сжался, зажмурив глаза. В голове моментально образовался леденящий свист, мозги словно чем-то отшибло.

Проскочила мысль, что сработала граната, но гранату он отбросил совсем в другую сторону и предохранитель не трогал.

Потом он медленно, с трудом обернулся. Прямо за его спиной стоял на одном колене «мытарь» и перезаряжал «шило» – короткую винтовку устрашающего калибра.

Тогда Сенин повернулся в другую сторону и увидел двойника. Он стоял на коленях и вот-вот готов был упасть. А еще – у него не было головы.

Голова лежала шагах в пяти позади него. И рядом помятый шлем.

Видя эту картину, Сенин вдруг потерял всякий контроль над собой. Он никогда бы не смог объяснить, что с ним происходит и что им движет.

Он повернулся к «мытарю» и, издав нечеловеческий рев, рванул на себя его винтовку. Тот оказался неожиданно силен – не отпуская винтовку, качнулся туда-сюда, выводя Сенина из равновесия, и дал ребром приклада Сенину чуть выше левой брови. Но Сенин этого даже не заметил. Он так рванул оружие на себя, что наемник кувырком полетел на пол.

Сенин даже не стал стрелять, а лишь опустил приклад ему на голову. Черепная коробка треснула легко, как шарик для пинг-понга. Сенин не концентрировал внимание на деталях, лишь краешком сознания отметил, что противник мертв.

После этого он бросился к телу подражателя. Упал на колени, поскользнувшись на луже крови, и снова издал какой-то жуткий вой. Теперь уже от ужаса.

Он не мог объяснить, что с ним творится, да и не пытался. Ему никогда не было так страшно.

Немного позже оставшиеся заложники из своих углов с испугом смотрели на совершенно сумасшедшего человека, который тряс обезглавленное тело и кричал: «Это я убит! Это я умер!»

В зале заклубился дым. Очевидно, полицейские накидали шашек и готовились наконец войти, используя тепловизоры.

У Сенина к этому моменту начало проясняться в голове.

«Спокойно», – сказал он себе, хотя до спокойствия ему было очень далеко. Руки ходили ходуном, в ушах все еще стоял свист.

«Спокойно, очень спокойно, – убеждал он себя. – Не время для истерик…»

Он привстал, подобрал оторванную голову и положил ее в шлем, словно арбуз в лукошко. Затем приподнял тело двойника и поволок в сторону импровизированного туалета. Дым был очень кстати, сейчас Сенина никто не видел.

Приходилось очень торопиться. Полицейские могли вот-вот войти в здание.

Кое-как совладав с трясущимися руками, Сенин начал торопливо снимать с мертвеца форму и надевать ее на себя. Всё было в крови, да еще пол в туалете покрывал слой нечистот из перевернутых ведер. Но всё это Сенин пропускал мимо своего внимания. Ему важно было успеть.

С такой же поспешностью он натянул на труп свою одежду.

Дело сделано. В штурмовой отряд вернется капитан Рэд – помятый, окровавленный, но живой. А спасатели найдут тело заложника Ганимеда Сенина. Список погибших будет опубликован.

Убийцы из СИНа его обязательно прочитают. И, естественно, аннулируют приговор.

Метка! Сенин едва не забыл про невидимую метку на руке. Он пошарил в полицейском ранце и, как и ожидал, нашел небольшую горелку, штатное устройство на все случаи жизни. Через несколько секунд на запястье двойника чернело обугленное пятно.

Любой другой способ опознать тело укажет на Сенина.

Уже было слышно, как в зале перекликаются штурмовики.

Кажется, всё. Осталось намазать лицо кровью – скрыть небольшие различия, которые могли появиться за эти годы.

Через пару минут его трясли за плечо.

– Рэд, ты живой?! Капитан, что с тобой, шевельнись хоть!

Сенин пошевелился.

– Медиков сюда! Рэд, ну куда ты поперся вперед всех! Вечно тебе неймется…

– Всё нормально… – шептал Сенин, слабо пожимая чью-то руку. – Нормально… Живой…

«Мертвый», – думал он на самом деле.

* * *

– Явился не запылился наш папаша…

Элиз смотрела на Сенина и сердито, и весело. И, несмотря на сердитость, не могла скрыть, как рада она возвращению мужа.

– Ну, что стоишь на пороге? Иди с сыном знакомиться.

– С сыном, – повторил Сенин. Слово казалось таким странным, словно пришло из чужого неведомого языка. – Иду. Бегу.

Он вошел в дом. И только там Элиза крепко обхватила его руками, прижалась и замерла.

– Больше никуда не отпущу, – прошептала она. – Никуда. Никогда.

– Мне больше никуда не нужно. Я насовсем. – Они прошли в комнату, Сенин снял плащ.

– О-о, – покачала головой Элиз. – А папочка у нас, оказывается, герой.