Служба внешней разведки - Леонид Млечин

«Она одна из наиболее интересных личностей этого века. Она самая загадочная женщина. Никем не восхищались так, как ею», — утверждает голландец Сэм Ваагенаар, который посвятил ей всю свою жизнь. Его исследования положены в основу шести фильмов и множества телевизионных передач о Мата Хари.

После пятидесяти лет, отданных Мата Хари, он пришел к выводу, что суд над ней был неправедным. По мнению голландского исследователя, она «действительно согласилась шпионить и для немцев, и для французов. Однако это не сделало из нее шпионку, так же как мое утверждение о том, что я способен сколотить стол, не делает меня столяром. Она брала деньги у немцев, но она всю жизнь брала деньги. В обмен она не давала никакой информации».

Режиссер и автор сценария четырехсерийного фильма о Мата Хари, снятого в Голландии, в один голос утверждают: «Во всех материалах, которые мы проработали, нет никаких свидетельств ее вины. После долгих и основательных изысканий мы даже не смогли выяснить, действительно ли Мата Хари занималась шпионажем».

Историк Леон Ширман опубликовал в конце 1994 года во Франции книгу «Дело Мата Хари», в которой он обратил внимание на то, что среди поклонников Мата Хари был двадцатилетний русский капитан Вадим Маслов. По одной из версий, Мата Хари и занялась шпионажем для того, чтобы сколотить денег для свадьбы с русским. На суд Вадим Маслов не явился, что было тяжелым ударом для Мата Хари.

В 2001 году Леон Ширман опубликовал новую книгу «Мата Хари: история махинации». Он считает, что она стала жертвой фальсифицированных документов, искусно подтасованных французскими «патриотами». Ее родной голландский город Леварден подал ходатайство во французское министерство юстиции с просьбой пересмотреть ее дело.

Компенсация морального ущерба превратила историю ее жизни в завораживающую мелодраму: свободная, эмансипированная женщина приносится в жертву мужскому шовинизму.

Она родилась в городе Левардене. Ее отец был шляпником, страдавшим манией величия (дурная наследственность) и быстро разорившимся. Ее мать развелась с мужем-неудачником, но немногое успела сделать для своей дочери, потому что рано умерла. Будущая Мата Хари готовилась стать воспитательницей в детском саду, но не смогла завершить образование, потому что в нее влюбился директор училища. Это был первый в ее жизни скандал из-за мужского внимания.

Когда восемнадцатилетнюю Гертруду в воспитательных целях отправили в другой город, она откликнулась на брачное объявление офицера колониальных войск Рудольфа Маклеода. Ее муж был совершенно лысым и на двадцать лет ее старше, но он носил военную форму, и этого оказалось достаточно.

— Я люблю офицеров, — скажет она много позже следователю, который вел ее дело. — Я всю жизнь их любила. Мое самое большое желание — спать с офицерами. При этом я не думаю о деньгах.

Семейная жизнь, проходившая в основном в голландской Ост-Индии, не сложилась. На Яве у них родилась дочь, на Суматре — сын, которого отравил один обиженный малазийский солдат. Эта трагедия разрушила и без того не очень счастливый брак.

За десять лет до начала Первой мировой войны Мата Хари оказалась в Париже без гроша в кармане. Она была прекрасной наездницей и одно время работала в цирке. Она прекрасно играла на рояле, но музицирующих девушек хватало и без нее. Мата Хари же заставила говорить о себе весь довоенный Париж. Она занялась стриптизом.

В салонах и клубах она исполняла невиданные восточные танцы и при этом на радость мужчинам раздевалась. В то время это производило ошеломляющее впечатление.

— Я никогда не умела хорошо танцевать, — призналась она одному из своих друзей. — Люди приходили на меня посмотреть только потому, что я первой осмелилась предстать раздетой перед публикой.

От скандала ее спасала восточная экзотика. Впрочем, она никогда не оставалась совершенно голой. Чаще всего она выступала в трико телесного цвета, но у возбужденных мужчин хорошее воображение.

Гертруда Целле стала называть себя Мата Хари, что в переводе с малайского означает «солнце». Париж принял ее с восторгом. Театральный критик писал: «Вдруг появилась Мата Хари, священная баядера, которую прежде видели обнаженной только священнослужители и боги». Парижское общество прекрасной эпохи радостно творило миф о Мата Хари.

Ей удалось одурачить даже журналистов, которые принимали ее за индианку, яванку, тайку или китаянку и писали, что она исполняет традиционные восточные танцы. Она с удовольствием придумала себе новую биографию. Но не для того, чтобы что-то скрыть, как потом решат судьи на ее процессе, а для того, чтобы освободиться от своего прежнего «я», от нерадостного прошлого.

Ее сравнивали с Айседорой Дункан. Она добралась до «Ла Скала» и страшно удивилась, когда ее отверг Сергей Дягилев.

Но оглушительная карьера продолжалась не так-то долго. Другие танцовщицы тоже рискнули обнажиться, а Айседора Дункан и Дягилев совершили революцию в балете. Мата Хари осталась просто куртизанкой.

Уже после ее смерти одна журналистка писала: «Мата Хари вошла в историю Парижа как великая куртизанка. Но это ошибка. Довоенная куртизанка была доступной, красивой женщиной, обладающей огромным общественным влиянием, которую обычно содержал своего рода картель — три миллионера, или два герцога, или принц королевской крови — и которая не имела ни личной жизни, ни любовных похождений».

Мата Хари была продажной, но не была красивой и «не обладала большим общественным влиянием, так что могла позволить себе столько личной жизни и любви, сколько хотела». Впрочем, ее влекла хорошо оплачиваемая любовь. Она пускала в оборот свою репутацию, и эти сделки оказывались вполне выгодными.

Перед войной она делила свое время между Парижем и Берлином, не находя особой разницы между французскими и немецкими молодыми мужчинами. В Берлине ее благосклонностью пользовались несколько герцогов, благо в Германии их было предостаточно.

Беззаботная и загадочная — два эти качества, привлекательные в мирной жизни, становятся опасными в военное время.

Мата Хари, считают современные историки, стала ритуальной жертвой на могилах французских солдат, погибших во время неудачного наступления в апреле 1917 года.

Командующий французской армией генерал Жорж Робер Нивель намеревался разом покончить с тевтонами, но его хорошо подготовленный удар попал в пустоту — немецкая армия вовремя отошла. Наступательный порыв пропал даром, а затем фразцузы натолкнулись на хорошо подготовленную линию обороны и понесли тяжелейшие потери. Кровопролитные бои в Пикардии запечатлены в знаменитом романе Эрнста Юнгера «В стальных грозах».

Разочарование было столь велико, что во французской армии начался мятеж. Целые дивизии выходили из повиновения. Солдаты дезертировали, штурмом брали поезда на Париж и требовали создания солдатских советов по российскому образцу. Неудачливого Нивеля сменил генерал Анри Филипп Петен, будущий маршал и президент Франции. Он приказал расстреливать солдат, которые требовали мира.

Не могли же в Париже объяснить провал весеннего наступления бездарностью собственных генералов. Следовательно — это предательство! Мата Хари должна была умереть, чтобы французам не было стыдно за своих генералов.