Ореховый посох - Джей Гордон

Погода стояла ясная, хоть и холодная, и в прогалины меж деревьев видно было далеко, так что на третий день, к вечеру, щурясь в лучах закатного солнца, путешественники наконец различили на горизонте вершины Блэкстоунских гор.

«Эти горы кажутся зловещими даже издали!» — подумал Стивен.

И снова у него под ложечкой шевельнулся холодный комок страха.

Вершины Блэкстоуна вздымались куда выше таких знакомых Скалистых гор; острые скалы и глубокие ущелья сулили тяжкое, полное неприятных неожиданностей путешествие. В Колорадо Стивен привык любоваться вершинами Скалистых гор из прерий, оттуда была видна почти вся передняя гряда, протянувшаяся с севера на юг живописной мешаниной зеленых холмов, красных каменных утесов и гранитных скал с заснеженными вершинами.

Для любого, кто ехал на запад, Скалистые горы были желанным зрелищем, неким волшебным завершением долгого путешествия по бесконечной равнине, где по обе стороны тянулись плоские поля пшеницы и кукурузы. Стивен обожал Скалистые горы, и ему никогда не надоедало смотреть на их синеватые вершины — но только там, дома.

А здесь горы были совсем другими, удивительно неприветливыми. Сразу от предгорий они резко поднимались вверх почти вертикальными гранитными стенами, словно нарочно спущенными богами с небес, чтобы не дать людям выбраться за пределы Фалкана.

— Ты здесь когда-нибудь раньше бывал? — спросил Марк у Версена, который, задумчиво глядя куда-то вдаль, ответил:

— Нет. Я, конечно, ходил через восточные перевалы, но так далеко на запад никогда не забирался. Здесь и горы-то совсем не такие, как те, мимо которых у нас Торговая дорога проходит. — Он перевел взгляд на Гилмора и прибавил: — Нелегко нам придется.

— А где гора Пророка? — спросил Стивен, прикрывая рукой глаза от солнца.

Версен только пожал плечами, и все опять посмотрели на Гилмора. Тот остановился и указал им на самую высокую из вершин:

— Видите вон ту вершину? Она почти посредине гряды.

— Так это она и есть? — спросил Марк. — Высоченная! И наверху ледниковая шапка, да?

— Нет, это не она, — сказал Гилмор. — Возьми от нее чуть к востоку. Гору Пророка отсюда трудно разглядеть — она не очень высокая; но если как следует приглядеться, ее все же можно увидеть. У нее вершина не остроконечная, а больше похожа на длинный узкий гребень, на западном конце которого почти ровный выступ...

— Я ее вижу! — воскликнула Бринн. — С виду ничего особенного.

— Да, пожалуй, — кивнул Гилмор. — Но когда подойдем поближе, вы поймете, что в ней чувствуется некая потаенная сила. Наверное, именно поэтому Лессек и приходит к нам только вблизи этой горы.

Саллакс, как всегда, потребовал немедленных действий:

— Ну, так давайте поскорее доберемся туда. У нас еще добрых пол-авена светлого времени — вполне можно успеть и еще один холм миновать, если поторопимся.

Версен тут же молча пришпорил своего коня и повел отряд вниз по северному склону очередного лесистого холма, осторожно выбирая путь в меркнущем свете дня.

Когда они уже почти спустились в неглубокую лощину между холмами, Версен заметил что-то вроде звериной тропы, которая огибала подножие соседнего холма, и, обернувшись в седле, крикнул Саллаксу:

— Надо бы по этой тропе поехать — она, наверное, к воде ведет.

— Не нравится мне что-то по тропам ездить! — отрезал Саллакс.

— Да тут же никаких следов не видно, ни человеческих, ни конских. Никого тут нет или давно уже не было, — не соглашался Версен. — По-моему, все обойдется.

— Ладно, поехали, — буркнул Саллакс и повернулся к Гареку: — А ты будь настороже. Может, что-нибудь подходящее на обед подстрелишь.

Когда закатные лучи добрались до верхних ветвей могучих сосен, Гареку показалось, что весь лес вспыхнул ярким огнем, и у него промелькнула мысль: хорошо все-таки, что Версен выбрал для стоянки именно эту защищенную холмами и лесом лощину. С трудом оторвав взгляд от светившихся в пламени заката крон деревьев, он дал глазам привыкнуть к полумраку, царившему внизу, и принялся осматриваться в поисках дичи: кроликов, птицы, а может, и оленя. Но пока что он слышал лишь приглушенный стук лошадиных копыт по сосновым иглам, густо устилавшим землю. Охотиться здесь, в сосновом лесу, было непросто; на земле не было шумливых осенних листьев, которые могли бы подсказать ему, в какой стороне дичь, а по подстилке из сосновых игл звери могли ступать совершенно бесшумно. Гарек внимательно прислушался.

И вскоре услышал слабый шорох. Вытянув шею в ту сторону, откуда этот шорох донесся, он услышал какие-то странные негромкие звуки — словно кто-то сапогом наступил на битое стекло. Странно, подумал Гарек, что за зверь издает такой шум? Ведь эти звуки могут привлечь к себе внимание всего леса. Однако шорохи послышались снова, точно неведомое животное как ни в чем не бывало последовало дальше, вместо того чтобы замереть на месте и проверить, не преследует ли его какой-нибудь хищник.

Догадка пришла внезапно, но было уже слишком поздно. Прежде чем Гарек успел крикнуть, целый отряд малакасийских солдат, уже успевших окружить их маленький отряд, с оглушительными воплями вынырнул из подлеска, застав и Гарека, и его друзей врасплох.

Как ни странно, оружие нападающие применять не стали, а стащили путешественников с коней на землю и вступили с ними в яростную рукопашную схватку.

В одно мгновение Гарек прицелился и выстрелил — прямо в грудь одного из нападающих. Щита у того не было, так что умер он практически мгновенно. Ни секунды не медля, Гарек вложил в лук вторую стрелу и прицелился — на этот раз в того малакасийца, который, загнав Мику под брюхо коня, кулаком дубасил его по лицу. Стрела попала воину в шею, и он рухнул прямо на Мику, заливая его своей кровью.

Приглядевшись внимательней, Гарек понял, что это какие-то необычные солдаты: крупные, темнокожие, чем-то похожие на огромных обезьян. Жаль, света маловато, подумал Гарек, выпуская третью стрелу — прямо в грудь еще одного странного воина. Стрела, несмотря на сгущавшиеся сумерки, попала в цель, и Гарек снова полез в колчан, но тут чьи-то могучие руки в кожаных перчатках обхватили его сзади и стащили с коня на землю.

Когда на них столь внезапно напали, Стивен, онемев от ужаса, смотрел, как Гарек, с молниеносной быстротой стреляя из лука, одного за другим поражает вражеских солдат, но потом из кустов выскочили еще двое огромных воинов и стащили Гарека с коня. Он пытался вслепую сопротивляться, а они буквально рвали ему лицо своими когтями. На небольшом расстоянии Стивен увидел Марка, который остервенело дрался с малакасийцами, стремясь не подпустить их к Бринн. Рядом с ним Версен и Саллакс сплеча рубили нападающих своими жуткими топорами, острыми как бритва. Один лишь Мика неподвижно лежал возле своего коня.

Вся эта сцена казалась скованному страхом Стивену совершенно сюрреалистической; у него было такое ощущение, будто время странным образом замедлило свой ход. Только он и Гилмор еще не вступили в схватку; ему казалось, что их нарочно пощадили, а может, просто не заметили, потому что они ехали самыми последними. Стивен вспомнил ощущение холодной речной воды, которой он тогда плескал себе на шею и на спину, и ту мысль, которая все вертелась у него в мозгу: «Возможно, у нас еще ничего и не получится».