«Люди в верности надежные…». Татарские муфтияты и государство в России (XVIII–XXI века) - Ренат Ирикович Беккин

одним из перспективных молодых имамов, работавших в структуре ЦДУМ, пользовались уважением Таджуддина.

– Я бы не сказал, что у нас были разногласия. Если следовать хадису Посланника Аллаха (да будут ему приветствия Аллаха и благость Его): «Разногласия в моей общине – милость Аллаха», – то разногласие – это путь постижения правды, справедливости, истины, в конце концов. У нас были разные взгляды на те или иные пути, методы, формы взаимодействия и деятельности ЦДУМ России.

Я действительно очень много работал. Как во благо ЦДУМ, так и лично муфтия-хазрата. Бывало, что я предлагал различные мероприятия и проекты, которые отвергались муфтием Талгатом хазратом. Мне совершенно за это не было обидно. Ибо он был моим учителем и руководителем, и я полагал, что ему виднее. Хотя очень жаль нереализованных проектов…

Я впервые раскрою сегодня определенные тайны. Вспомните 2003 год и катастрофу с объявлением джихада США. От организации поездки в предвоенный Ирак и до разгребания последствий объявления джихада США – все прошло через мои руки. Президент России и глава Башкортостана были в бешенстве. Я курсировал между Москвой и Уфой, проводил огромное количество разъяснительной работы: с государственными органами, патриархатом, башкирским Белым домом. Участвовал в московских мероприятиях разного уровня. Успевал еще и руководить процессами в Пермском крае как муфтий региона.

В это время в определенных кругах сложилось стойкое мнение, что Верховного муфтия Талгата Таджуддина пора отправлять на покой. Мне предложили стать Верховным муфтием. На мой вопрос о судьбе Талгата хазрата ответили, что это не моя печаль. После недельного раздумья в деревенской тиши я должен был дать ответ о своем согласии или несогласии.

И я поехал… к своему учителю Талгату хазрату Таджуддину на честный и откровенный разговор. Договорились, что я приложу максимум усилий, чтобы выправить ситуацию и вымолить ему дальнейшее руководство ЦДУМом России. Что и выполнил честно. Аллах этому свидетель! А муфтий-хазрат позвонил в Москву и все про меня рассказал… Жалею ли я, что так поступил? Ни тогда, ни сейчас ни на йоту не сомневаюсь, что я поступил по шариату и по совести. И сегодня сделал бы то же самое.

Естественно, у меня было много завистников. В первую очередь среди тех, кто носил маску дружбы: Салман, Саматов и Крганов. Хотя я им доверял и проявлял максимальное уважение. Первого даже финансировал из средств своего муфтията. Эти люди приложили много сил, чтобы расстроить наши отношения с Талгатом хазратом. Да и в государственные органы ими написано несколько сундуков кляуз и наветов. Все ему шептали на ухо, что я хочу его сместить. Мне показалось это смешным. Ибо у меня уже до этого была возможность сделать это законным путем, и я на это не пошел. Где же логика, говорил я сам себе!

Не смею утверждать, что я «белый и пушистый». Ошибки делает каждый из нас. Но и с другой стороны, посмотрите на результаты кадровой политики Верховного муфтия Талгата хазрата Таджуддина. Это же напоминает сцену избиения младенцев царем Иродом. Так же тоже не бывает, что один только человек прав и святее папы римского, а все остальные «предатели», «заговорщики» и т. п. Муфтии Аюп хазрат Дебердиев, Адельша хазрат Юнкин, Равиль хазрат Панчеев, Тагир хазрат Саматов, Альбир хазрат Крганов, Габдуннур хазрат Камалутдинов, Сибагатулла хазрат Сайдуллин… И список-то большой набирается! Принципы совета [совещательности. – Р. Б.], взаимоуважения, разномыслия – основополагающие принципы ислама и гордость исламской общины. А в ЦДУМ почему-то истина в последней инстанции – сам Таджуддин. Причем вынесение «указов» об отстранении без соблюдения элементарных принципов порядочности – тоже не совсем нормальное явление. Я уже не говорю о соблюдении собственного устава организации. А о законах страны вообще не упоминаю.

Муфтием-хазратом по необъяснимым причинам загублены десятки, если не сотни, проектов развития мусульманской уммы России. А инициаторы программ репрессированы и оболганы.

Я помню первый день общения в ЦДУМ. Мальчики в приемной муфтия-хазрата направили меня на экзаменовку к старейшему учителю (которого я безмерно полюбил и всегда вспоминаю с теплотой!). Его первым вопросом было наличие у меня светского образования. Положительный ответ его откровенно удручил. «Кто в институтах учился, из тех муллы не получаются», – сказал, вздохнув, он. Меня это тогда огорошило. А сейчас понимаю, что по их сложившимся старомодным представлениям образованные люди выделяются в «профсоюзе» малограмотных и алчных мулл! И вздохи уважаемого учителя – не вина его, а демонстрация той атмосферы, которая сложилась и сохраняется в старейшем духовном заведении страны…

Конечно же, изо всех сил я старался переломить ситуацию. Много работал. Много идей предлагал муфтию Талгату хазрату. Все это только настораживало его и предрешило развитие моей карьеры в духовенстве России.

– Мухаммедгали хазрат, как вы оцениваете деятельность Совета муфтиев России? Как складывались ваши отношения с этой организацией?

– Если бы Совета муфтиев России (СМР) не было, то его нужно было создавать именно в том виде, в котором он организовался. Предтечей СМР был Высший координационный центр духовных управлений мусульман России. Сидели они в закутке Соборной мечети в Выползовом переулке. Собрался он как клуб обиженных на Талгата Таджуддина и как шахматный клуб Нью-Васюков, ожидающих межгалактический турнир (в данном случае – заграничный куш богатых спонсоров).

И в СМР шли все несогласные с линией муфтия Таджуддина. Там собралось большое количество проходимцев и аферистов. В целом картина СМР была далеко не идеальная. Равиль хазрат делал все вопреки кому-то. Так, в Пермский край он назначил «заместителя полномочного представителя СМР в Пермской области по работе с имамами» – гражданина Таджикистана, впоследствии осужденного на 17,5 лет лишения свободы за участие в деятельности террористической организации, где он был руководителем областной ячейки. И таких фактов великое множество.

По серьезным поводам мы с ними пересекались только на различных мероприятиях. И мне не всегда была понятна их непоследовательность. Вот пример с Каддафи. Когда лидер Ливийской Джамахирии приезжал с визитом в Москву (и разбил шатер внутри Кремля), СМР организовал пышную встречу с полковником. А как только Запад во главе с США начал бомбить суверенную Ливию, муфтий Гайнутдин вмиг все позабыл и начал критиковать «кровожадного тирана». Все эти кривлянья, уверен, не прибавляют авторитета ни исламской общине России, ни мусульманам, ни СМР, и уж конечно же, самому Гайнутдину… В общем, СМР выполнил свою миссию по собиранию в один котел всех сомнительных и неблагонадежных персон. Увы…

А ведь татарская элита возлагала большие надежды на паренька из казанского пригорода! Миссия Равиля хазрата, по мнению татарской элиты и Казанского Кремля, должна была заключаться в полноценном представительстве татар в Москве! Его делегировали в первопрестольную как благонадежного, своего человека, способного отстаивать интересы татарской общины