Под знаменем черной птицы - Елена Труфанова

Зеленофлажники тогда ощутимо покусывали периферию, и справиться с ними не выходило. Новая армия должна была стать спасением Союза.

Еще через год часть примов отделилась, провозгласив себя государством Бессмертных, следующей ступенью развития разумного существа. Тогда же началась война, последняя война Союза.

* * *

Атрокс встретил бывших пленников той же метелью. Не прекращалась ли она, или же началась снова, Кэсси не знала, а спросить было не у кого. Подумать только, прожила здесь целых шесть лет, но так и не сошлась ни с кем достаточно близко, чтобы спросить о погоде. Да и с кем было сходиться? Мужчины считали аврорской шлюхой, которая охмурила их князя, женщины завидовали красоте. И интересы у местных совсем иные: ни картины, ни театральные постановки, их не волновали. Книги же читали только потому, что Безумный постановил всем гражданам Атрокса получить среднее образование, в рамках которого их и учили читать, считать и писать. Для детей же обязательными стали девять классов, вместо трёх, как раньше. И то, школу заканчивал в лучшем случае каждый пятый. Не говоря уж о дальнейшем образовании. Местных интересовали вещи приземлённые: заготовка еды на зиму, ремонт жилища, козы и овцы, пушные звери… Ничего культурного. Никаких общих тем.

Встречали пленников холодно. Набеги были частью культуры Силва, сколько бы великие князья не боролись с таким произволом. И воины часто не возвращались из них, но Бьорн забрал пятьдесят лучших, а вернул лишь восемь. Не считая Бена, он держался особняком и до сих пор сильно хромал, подволакивая ногу. Авторские маги пожалели ресурсов на его лечение, а, возможно, не смогли восстановить повреждения. Кэсси обещала себе вернуть малышу здоровье, но немного позже, пока это слишком опасно.

Рыжая Лив единственная обрадовалась возвращению дружинников, она повисла на Бене, расцеловал его в обе щеки, после прижала к себе и разревелась. Не того ждала Кэсси. В ее мыслях девица презрительно морщилась и отворачивалась от калеки, который больше не сможет сражаться. Тогда-то Бен точно бы вернулся к Кэсси, понял, кто его по-настоящему любит.

Но судьба в очередной раз посмеялась над ней. Дальше все становилось только хуже. Бьорн молча дошел до своего дома, сбросил шкуру, сел за стол и уставился в точку на стене. После подал знак, что хочет остаться один. Дружинники разошлись, а Кэсси поднесла ему полную кружку пива. Теперь этот медведь не отвертится.

Бьорн выпил все одним махом, снял с головы корону и положил ее в центр стола, ни разу не взглянув на Кэсси.

— Не достоин я. Тщеславие затмило разум. Хотел, чтобы имя мое гремело, как имя Безумного, его бабу себе взял. А вышло, что испортил все. Стольких людей погубил. И шесть лет прожил с женщиной, что меня дикарём считает и ненавидит. Ты прости меня, Касса. Все надеялся, что полюбишь меня, да зря.

Надеялся он, придурок немытый. Последнее было ложью, в Кор-Атре Бьорн привел себя в порядок, вымылся, остригся коротко и сбрил бороду, сразу помолодев на не один десяток лет. В общем, стал походить на приличного человека. Кэсси даже почувствовала некое томление, все же столько дней провела без мужчины, а Бьорн в этом плане пусть и специфичен и, что печальнее, однообразен, но не так и плох. Потому она улыбнулась, влезла к нему на колени и поцеловала в губы. Непривычно гладкие щеки и подбородок, приятный запах, бугрящиеся мышцы на плечах — все это разгоняло кровь не слабее вина и приятно грело низ живота. Конечно, с такими удовольствиями пора бы завязывать, но один-то раз можно.

— Не зря, — пробормотала Кэсси. Надеяться он всегда может, это очень правильная надежда. — Ты чудесный мужчина, мудрый князь…

— Не мудрый, — Бьорн ссадил ее на стол, — и больше не князь. Не по мне эта корона. Возвращайся в Кор-Атр, а я отправлюсь в Долину отражений. И если достоин — вернусь с новой шкурой.

Кэсси вскочила и нависла над бывшим князем. Что за дремучий идиот? Какая шкура? Зачем? Ему и медвежья не жмет! А что делать Кэсси?

— Постой, нельзя так сразу от всего отказываться, ты же не знаешь главного.

— В решении тверд, прости ещё раз. Ты молода ещё, найдешь себе мужа по сердцу.

Он встал, обнял Кэсси за плечи и поцеловал в лоб.

— Соберу вещи и выйду завтра по утру. В доме ты оставайся, да и деньги себе возьми. Так справедливо будет.

Пристал со своей мелочевкой! У Кэсси в тени раз в семь больше лежало. Но этот урод снова хочет все испортить! Бросить ее одну, посреди этой глуши с…

— У нас ребенок будет! — выпалила Кэсси. Хотела как-то аккуратнее преподнести новость, но этот остолоп все испортил. — Дети, точнее. Двое. Кажется, девочки.

Бьорн замер, расплывшись в бестолковой улыбке, затем очнулся и расцеловал щеки и лоб Кэсси.

— Рад я! Но решения не изменю, прости. У них отец должен быть достойным мужем, прославленным воином. Потому либо вернусь со шкурой такого зверя, какого ещё не бывало, либо геройски погибну. Старшую назови Гудрун, в честь моей мамы, младшей имя сама выбери. А может смилостивится боги, сам вернусь к их рождению. Спасибо, подарок славный!

Бьорн ещё раз поцеловал Кэсси и вышел.

Да как так то? Она же была уверена, что дикарь одумается, останется в княжестве, наденет корону обратно, а он… Не надо было говорить о девочках, пусть бы ждал сыновей. Все мужчины хотят сыновей.

Кэсси вдруг поняла, что и сыновей Бьорн бы оставил точно так же. Отец Бенджамина тоже не стал тогда бросать все ради Кэсси, разрушив все ее надежды.

Что же теперь? Вернуться в столицу и до конца дней жить скромно и тихо? Выйти на работу? Анрир не откажет, найдет ей место, поможет с нянькой для детей. Которые родятся только по их с Приводящим В Свет прихоти. Обещали одну жизнь или одну смерть, а подарили сразу двоих малышей.

Ну нет! Такая судьба не для Кассандры Лабири. Она металась по комнате, опрокидывая редкую мебель, запустила в стену бокал, схватила корону, замахнулась ей и застыла. Повертела золотой обруч в руках. Он не жегся, не казался тяжёлым, как раньше. Кэсси нервно рассмеялась и надела корону на голову.

* * *

Княжеская власть на Атроксе не переходила по наследству, не зависела от выбора людей или воли великого князя, она доставалась лишь достойному, тому кто сможет носить одну из тринадцать корон. Если верить хроникам, то короны примам подарила сущность, жившая ещё до первых людей. Ее называли «Хаос». Атрокс и тогда славился опасными животными, настолько сильными, что всерьез угрожали и первым людям, тем более их потомкам — альтерам. Потому примы и попросили помощи. Сущность откликнулась и преподнесла им тринадцать корон, двенадцать — по числу княжеств, где добывали полезные ресурсы, обладатель последней приглядывал за Кор-Атром и другими землями, где пожелает установить власть. Об этом мало кто знал, но в наборе была и четырнадцатая — корона императора всех родившихся под светом лучезарного и их потомков. Закон равновесия в действии — примы хотели власти над Атроксом, а получили инструмент для порабощения их всех. Хотя Анрир и не верил в то, что однажды корону императора поднимут, скорее это была очередная шутка создателей — подарить примам вещь, которая тысячелетиями будет потихоньку отравлять жизнь, вселяя страх, что и их свободе может прийти конец.