Невидимый страж - Долорес Редондо

— Я тоже так думаю, — согласился Падуа. — Отпевание и погребение Йоханы состоятся завтра. Ее мать попросила, чтобы я вам об этом сообщил.

— Спасибо, — рассеянно произнесла Амайя. Казалось, ее мысли блуждают где-то далеко. — Лейтенант Падуа, один из осведомителей сообщил мне, что на правом берегу реки неподалеку от Арри Сахар наблюдается подозрительная активность. Судя по всему, метрах в четырехстах за буковым лесом на склоне горы есть какие-то пещеры. Скорее всего, окажется, что это все пустяки, но…

— Я передам эту информацию в Сепрону.

— Да, сделайте это, пожалуйста. Спасибо.

— Вам спасибо, инспектор. — Немного помявшись, Падуа понизил голос, чтобы никто не услышал то, что он собирался произнести, и выпалил: — Спасибо за все, я перед вами в долгу. Вы зарекомендовали себя как великолепный следователь. И еще очень хороший человек. Если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится…

— Я в этом не сомневаюсь, лейтенант, потому что мы с вами находимся в одной лодке. Но я буду иметь это в виду.

Закончив разговор, Амайя замерла, как будто малейшее движение могло нарушить ход ее мыслей. Затем она нашла в Интернете справочную страницу и задала вопрос администратору. Приготовив себе кофе с молоком, она долго смотрела в окно, прихлебывая напиток маленькими глотками. В полдень она позвонила Джеймсу.

— Как ты смотришь на то, чтобы пообедать со своей женушкой?

— Я только об этом и мечтаю. Ты приедешь домой?

— Я подумывала о том, чтобы поесть в ресторане.

— Отлично. Я уверен, что ты уже и ресторан выбрала.

— Как хорошо ты меня знаешь! В два часа встречаемся в «Эль Кортарисаре». Это один из любимых ресторанов тети Энграси. Это совсем недалеко от дома, на въезде в Элисондо со стороны Ируриты. Столик я заказала. Если придете раньше меня, закажите вино.

Она вышла из комиссариата, но увидела, что до встречи с Джеймсом еще почти три четверти часа. Она выехала на дорогу и повернула к кладбищу. У ворот был припаркован чей-то автомобиль, но в салоне никого не было. Амайя медленно шла между склепами. В высокой траве, росшей между могилами, ее туфли быстро промокли. Наконец, она нашла то, что искала. Могила была обозначена маленьким железным крестом. Она с грустью отметила, что половина поперечины креста отвалилась. На табличке значилось: «Семья Алдубе Саласар». Когда умерла ее бабушка Хуанита, Амайе было семь лет. Она не помнила ее лица, но отлично помнила запах ее дома, сладкий и немного пряный, напоминающий аромат мускатного ореха. Из шкафа с постельным бельем пахло нафталином, а от бабушкиной одежды горячим утюгом. Ее седые волосы были всегда собраны в узел, закрепленный шпильками. Тонкие серебряные иглы венчали цветочки, обрамленные крохотными жемчужинами. Эти шпильки были ее единственными украшениями, не считая тонкого обручального кольца, которое она никогда не носила. Амайя помнила, как она сидела у бабушки на коленях, ощущая ритмичное покачивание ее бедер, отчего ей казалось, что она едет на лошади, и слушала ее ласковый голос, которым она пела ей песни на эускера. Эти песни были такими непередаваемо грустными, что иногда заставляли ее плакать.

— Амона, — прошептала она, ощущая, как ее губы расплываются в улыбке.

Она прошла в верхнюю часть кладбища и мысленно начертила воображаемые линии, исходящие от перекрестка и обозначающие подземные пути потустороннего мира, о котором говорил Хонан. До ее слуха донесся хриплый шепот. Амайя огляделась, но поблизости никого не было. Барабанящий по ткани ее зонта дождь полностью заглушил странные звуки, но, когда она отвернулась, шепот повторился. Она закрыла зонт и прислушалась. Хотя к шепоту примешивался шорох дождя, на этот раз она услышала его совершенно отчетливо. Она снова раскрыла зонт и двинулась туда, откуда шел звук.

И тут она увидела зонт. Он был красным, с бордовыми и оранжевыми цветами вдоль каймы. Эта вспышка цвета казалась совершенно неуместной в этом месте, где даже искусственные цветы из пластика и ткани от дождя казались вылинявшими. Но еще более неуместным было то, что под этим зонтом стоял мужчина. Он положил ручку зонта на плечо, отчего вся верхняя часть его тела была скрыта от глаз Амайи. Он стоял совершенно неподвижно, и наклоненный назад купол зонта направлял почти все звуки его голоса в противоположном от Амайи направлении. Тем не менее, она слышала его несмолкающий стон, хотя ей не удавалось различить ни единого слова.

Она вернулась к перекрестку и прошла по верхней аллее, откуда ей было лучше видно пантеон семьи Элизасу. Венки и букеты, принесенные сюда во время похорон, громоздились на мраморной плите, образуя некое подобие погребального костра. Венки размокли и разбухли, а завернутые в целлофан букеты казались белесыми от жемчужных капель влаги, испаряющейся с гниющих внутри цветов. Подойдя ближе, Амайя смогла разглядеть черно-белые кроссовки брата Айнои, который безудержно плакал навзрыд, как младенец, не сводя глаз с могилы сестры и снова и снова повторяя одни и те же слова.

— Мне так жаль, мне так жаль, мне так жаль…

Амайя попятилась, намереваясь уйти незамеченной, но юноша, похоже, ощутил ее присутствие и начал поворачиваться в ее сторону. Она едва успела прикрыться зонтом. Пару минут она стояла неподвижно, делая вид, что молится у могилы, перед которой оказалась, пока не перестала ощущать на себе пронизывающий взгляд паренька. Она вернулась той же дорогой, которой пришла, продолжая прятаться под зонтом, чтобы он ее не узнал.

Когда она вошла в ресторан, тетя и Джеймс уже заказали бутылку темно-красного Ремеллури и увлеченно о чем-то болтали. «Эль Кортарисаре» привлекал ее своей атмосферой, темными балками под потолком и всегда зажженным камином, а еще ароматом чего-то, похожего на жареную кукурузу, от которого она ощутила приступ голода, едва успев переступить порог. Хотя она одобрила поставленную перед ней жареную треску и говяжью отбивную, она отказалась от вина и попросила, чтобы ей принесли кувшин воды.

— Ты и в самом деле не собираешься даже попробовать это вино? — изумился Джеймс.

— Вечер обещает быть насыщенным, а от вина меня всегда клонит в сон.

— Это означает, что в следствии наметились сдвиги?

— Я пока не знаю, но, по крайней мере, я надеюсь получить кое-какие ответы. «Ответы не всегда становятся разгадкой, — подумала она. — Действуй постепенно».

Они с аппетитом поели, поболтали о том, что Фредди идет на поправку, что их всех радовало, и послушали рассказы Джеймса о начале его пути в художественном мире. Когда им подали кофе, зазвонил телефон Амайи. Прежде чем ответить, она встала и отошла к двери.

— Хонан, что скажешь?

— Мука из дома Роз и мука, из которой было выпечено чачингорри, совпадают на сто процентов, а мука С-11 и мука пирожного совпадают на тридцать пять процентов.

— Поблагодари Жосан, найди факс и жди моего звонка.

Она закончила разговор и вернулась к столу, чтобы попрощаться, что вызвало бурный протест Джеймса. Оставив кофе нетронутым на столе, она вышла за дверь, прежде чем набрать новый номер.