Зерцалия 4. Тетрагон - Евгений Гаглоев

– Я не хочу подвергать ее опасности. Как и Маринку. Ты же сам видел, что творилось в доме Сухоруковых. Иринка, конечно, отважная девчонка, но против Гертруды она не устоит.

– Считаешь, они могут здесь появиться? Гертруда и ос тальные?

– Не исключено. Нужно быть готовым ко всему.

Никита наконец остановился и огляделся по сторонам.

– Мы на месте, – объявил он.

Они стояли на краю большой поляны, которую со всех сторон ровной стеной окружал лес. Старинные захоронения были почти неразличимы под снегом, многие из них давно ушли под землю и поросли кустарником. Впрочем, несколько каменных надгробий еще виднелись над землей, как и столбики оград, но большинство могил давно исчезли.

Мальчишки слегка оробели, представив, что им предстоит, но потом вспомнили, насколько важна их миссия. Собравшись с духом, они вступили на территорию старинного погоста и зашагали, с трудом пробираясь между заснеженными холмиками могил.

С другой стороны лесочка стоял большой дом, окруженный высокой оградой. Оттуда доносилась музыка, запах костра и шашлыка. Хозяева особняка, наверное, и не подозревали, что живут неподалеку от старого кладбища.

– Дым мешает, – признался Никита. Он снова принюхался к шестерне и сморщил нос. – Перебивает все запахи. Но, кажется, это здесь…

Юноша замер и поводил носом по воздуху.

– Нет, подальше. – Он сделал еще несколько шагов. Затем снова вернулся на прежнее место. – Нет, все-таки здесь, – уверенно сказал он.

Легостаев присел на корточки и смел снег с ближайшей могильной плиты. Затем посветил на нее фонариком. Потрясенный, Матвей присвистнул. Они стояли у могилы Иоанна Сухорукова.

– Феноменально! – сказал он. – А я ведь сомневался до последнего.

– Я же обещал помочь, – произнес Никита. – А обоняние у меня посильнее человеческого.

– В твоем обонянии я уверен. Но тут ведь такой слой земли и снега…

– Мне кажется, зеркало закопано не очень глубоко, – признался юноша. – Сидя здесь, я его очень хорошо чувствую.

Они смели снег, очистив плиту, наполовину вросшую в землю. Затем Матвей взял в руки кирку, а Никита лопату. Земля оказалась твердой, как камень, да и промерзшей на большую глубину. Матвей откалывал киркой смерзшиеся комья, Никита же откидывал их в сторону.

Неожиданно он замер и прислушался.

– Черт! – выругался оборотень.

– Что случилось? – Матвей прекратил работу.

– У нас незваные гости. – Парень подцепил выдвинувшимся когтем край своей шапочки и потянул ее вниз, закрывая лицо. Он взглянул на Матвея сквозь прорези для глаз. – И много гостей.

С другой стороны поляны послышались чьи-то голоса. Вскоре из леса вышло несколько человек в темных одеждах. Луч фонаря освещал им дорогу.

– Как так вышло, что вы, идиоты, додумались взять с собой только один фонарь?! – прозвучал недовольный женский голос. – Придется импровизировать на ходу, хотя я этого и не люблю!

Крайняя могила вдруг вспучилась и взорвалась. Комья замороженной земли и снега разлетелись на несколько метров.

Женщина в длинной черной шубе, шедшая во главе группы, протянула руку и поймала на лету что-то круглое. Другой рукой она выдернула из повалившейся ограды кол, насадила на него круглый предмет и щелкнула пальцами. Поляну залил желтый свет.

Никита и Матвей замерли, в изумлении глядя на Гертруду Болховскую. Она с довольной усмешкой смотрела на них. В руке ведьма держала палку, на которую был насажен человеческий череп. Внутри его полыхал огонь, и из глазниц бил яркий свет.

– Какая неожиданность! – сказала Гертруда, осветив их своим жутким фонарем. – А мальчики уже нашли все за нас. И даже начали копать в нужном месте!

Ее сопровождали Шахиня, Иннокентий Бест и еще трое в черной форме охранников. Все они недобрым взглядом уставились на Никиту и Матвея.

Еще несколько могил взорвались, разбросав по сторонам комья замороженной земли. Несколько черепов взлетели в воздух и осели на памятниках и прутьях оград, а в их глазницах вспыхнуло желто-зеленое пламя. Теперь весь небольшой погост был хорошо освещен.

Совсем рядом стояла Шахиня в облегающем тело комбинезоне и коротком пуховике. Ее длинные волосы были собраны на затылке в хвост. Бест, несмотря на мороз, щеголял в дорогом коротком пальто с меховым воротников, и в его руках поблескивал скипетр Макропулоса, который раньше принадлежал Валентину. Матвей сразу узнал эту трость с скрытым лезвием.

– Наши постоянные встречи уже начинают меня раздражать, – холодно заметил Бест. – Рано или поздно этому придется положить конец.

– А почему бы прямо не сейчас, – добавила Шахиня.

Гертруда протянула руку к могиле Иоанна Сухорукова и сжала ее в кулак. Тяжелая могильная плита, вросшая в землю, взмыла в воздух и полетела прямо на ребят. Матвей и Никита проворно отскочили. Плита всей своей тяжестью рухнула прямо на то место, где они только что стояли. Гертруда рассмеялась и, освещая себе путь черепом, зашагала к провалу в земле.

– Это оно!!! – радостно воскликнула она. – Я чувствую его присутствие!

Из старой могилы поднялось высокое зеркало, покрытое толстым слоем пыли и паутины. Тускло сверкая стеклом в свете зеленых огней, оно плавно взмыло в воздух. Матвей вытащил из рюкзака меч и бросился к нему. Размахнувшись, он изо всех сил ударил мечом по зеркалу, но не разбил его. Лишь несколько трещин появилось на черной поверхности, но они тут же, тихо потрескивая, затянулись.

Гертруда взмахнула рукой, и Матвея с Никитой сорвало с места и отшвырнуло на середину кладбища.

– Разберитесь с ними! – приказала ведьма своим спутникам.

В руках Беста с щелчком раздвинулся скипетр, превращаясь в грозное оружие. Шахиня сорвала с шеи свое ожерелье и раскрутила его в воздухе. Золотой трос стал длиннее в несколько раз. Матвей каким-то чудом не выронил меч, он быстро вскочил на ноги и тут же отразил внезапный удар Беста.

Клинки скрестились, сверкнули яркие искры. Бест с легкостью отбил его меч в сторону и резко ударил ногой. Матвей отшатнулся и, перевернувшись через голову, снова приземлился на ноги. Взмахнув мечом, он заставил Беста отступить, затем повернулся вокруг себя и изо всей силы ударил того ногой. Бест пропустил удар и едва не свалился на одну из могил.

Шахиня, раскрутив свой трос, стала надвигаться на Никиту. Она несколько раз попыталась стегнуть его, но каждый раз парень ловко уворачивался. Но вот ее опасное ожерелье резануло оборотня по оголенной шее, и тот, не ожидая подобного, невольно дотронулся до раны рукой. Шахиня, воспользовавшись его замешательством, развернулась и изо всей силы ударила его ногой. Оборотень покатился по земле, но тут же вскочил на ноги. Шахиня подбежала к нему и нанесла еще несколько ударов тросом. Никита бросился бежать, проворно передвигаясь среди могил на четырех конечностях и совершая немыслимые для человека прыжки и кульбиты.