Времена года. Золотое лето - Галина Гончарова

Анна этого делать не будет.

Княжна?!

Но…

Кира и сказать ничего не успела. Даже крикнуть.

Вокруг Анны закружился снежный вихрь. Словно в мультике про Снежную королеву. А потом террористы начали падать навзничь.

Все, сразу. Словно нечто выпило из них жизнь… Кира видела их лица. Бледные, словно в них ни кровинки не осталось…

И медленно, словно в дурном сне, осела на пол Анна.

Кира даже сообразить ничего не успела, когда кинулась к ней. Рядом сопел Гошка…

– Мама!!!

Кто из них выдохнул это слово, падая на колени рядом с Анной? На ледяной, словно бы промороженный насквозь, пол?

Не важно…

Мама, мамочка!!! Только не умирай!!!

Кира попробовала нащупать пульс… нет!

На сонной артерии? Нет?!

Сердце?

Не бьется…

– ПОМОГИТЕ!!! – заорала она так, что ее и на улице, наверное, услышали.

Этот крик словно плотину прорвал. Закричали и зашумели все остальные, но Кире было не до того. Она схватила за руку… брата? Да, уже брата…

– Гошка, искусственное дыхание делать умеешь?

– Н-нет…

– Вот так! Будешь дышать маме в рот, когда я скажу! Что есть сил, понял?!

– Да!

– Начали! Раз, два, три, четыре, пять… вдох!

И Гошка послушно вдохнул воздух в легкие Анны.

Кира понимала – там, снаружи, наверняка есть «Скорая помощь»! Надо просто ее дождаться, дать Анне время! Чтобы мозг не погиб.

Ну хоть минуту, хоть две…

Дыши же!!!

Живи!!!

Мама, ты не можешь нас бросить!!!

НЕ УМИРАЙ!!!

* * *

Когда Киру подхватили сильные руки и оторвали от Анны, она сначала попробовала укусить врага и вывернуться. Но потом увидела, что над телом женщины наклоняются двое в синих медицинских пижамах, и успокоилась. Даже посмотрела, кто…

– ПАПА?!

Борис Викторович был бледен, растрепан и выглядел – краше в гроб кладут.

– Дочка!!! Сынок…

Кира и Гошка прижались к нему с двух сторон.

– Папа!!!

Кто сказал? И снова – не важно. Это уже свершившийся факт.

– Что здесь произошло?! Что с ней?!

А это уже полковник.

Собственно, операция прошла прекрасно, жертв, похоже, нет, террористы мертвы, заложников удалось освободить… только не все живы остались.

Анна?

Медики ею занимаются…

– Ее ранили?

– Нет… – Кира качнула головой. – Там что-то странное было, она сказала, а они умерли.

– Что?! – нахмурился Борис Викторович.

– Пап, да… Они одновременно с мамой упали, и она… пап, она же выживет, правда?

Кира уткнулась в пиджак отца и разревелась наконец…

Борис посмотрел туда, где над телом Анны колдовали медики.

– Что у вас тут? – решил уточнить Сергей.

Один из докторов изобретательно послал полковника по матушке. Кажется, дело было плохо… тут уж заревел и Гошка.

Яна, Русина

Стоило бронеавтомобилю пересечь границу Звенигорода, как в городе гулко бухнула пушка. Потом зазвонил Царь-колокол.

И звенел, звенел, и ответной радостью ему откликались другие колокола.

Ее императорское величество в городе.

Она дома…

Пламенный слышал все это и бесился у себя в Кремле. Но что он сейчас мог сделать? Ничего…

Только слышать и знать. Знать, что его распоряжение выполнено. Императрица пришла.

Одна и без охраны.

И это бесило еще больше.

Гадина!!!

Он видел, как переглядывались Тигр и Ураган. Молчали, конечно. И понять, о чем они думают, он не мог. Хотя это было и несложно.

Что ты будешь делать?

Или помогу – или сдохну рядом.

Я с тобой.

Спасибо… брат.

Сторонников у них хватало. И больше всего было колеблющихся. Тех, что могут склонить чашу весов в одну или другую сторону. Но чью сторону они примут?

Сидел рядом с Пламенным на полу Илья, плохо соображающий, что он и где.

Сидел рядом Мишель. Этот вообще, кажется, помешался. Струйка слюны стекала из приоткрытого рта, придавая отпрыску князя Гаврюши вовсе уж идиотский вид. Но Пламенный не жалел отцеубийцу.

Поделом.

Оставалось только ждать.

* * *

Яна шла ко дворцу.

Светило солнышко, пели птички, по голубому небу беззаботно плыли белые облачка, по брусчатке древнего города Звенигорода цокали дамские каблучки, весело звенели колокола.

Да, Яна шла пешком. Хотела насладиться этой последней прогулкой в своей жизни.

Не боялась. Страшно что? Да неизвестность. Что бы ни пели там попы, они тоже оттуда не возвращались, и веры им особо нет. А Яна там уже побывала, у Хеллы погостила, чего бояться? Все свои… глядишь, еще и о косметике поболтают. Или там о нижнем белье, как девочкам и положено. Хорошие коллекции были в ее старом мире…

Сейчас она просто – получала удовольствие. Эх, еще б мороженку, но нереально. А жаль… Облизать бы вафельный стаканчик с пломбиром, прижмуриться – и цапнуть хрустящую вафельку за румяный бочок. И снова – облизнуться.

Хорошо…

Вот и Кремль.

Из его ворот выходят люди… нет, женщины. Кто-то с детьми, кто-то без, но выходят. Во дворе остаются только мужчины.

Яна улыбнулась.

Пламенный принял предложение?

Да он его заглотил так, что наживка из-под хвоста торчала! Императрица!

Одна!

В его власти!

Как тут не согласиться?

Мирное течение Яниных мыслей было грубо нарушено. Женщины ее увидели. И…

Кинулись всей толпой, бросились в ноги, заголосили…

Яна кое-как поняла, что ее благодарят и обещают назвать всех детей в ее честь. Даже если родятся мальчики. Пришлось прекратить безобразие и попросить всех расходиться по домам.

А у кого мужики там остались? Сгоняли-то семьями…

Не страшно. Яна сейчас договорится обо всем, и всех выпустит.

Успокоенные бабы посмотрели коровьими глазами – и начали расходиться. Яна вошла внутрь.

Что ж, детка, это твоя последняя ставка. Но раз уж так все сошлось?