Реквием по любви - Людмила Сладкова

Она развернулась столь быстро, что голова закружилась. И тут же наткнулась на жесткий взгляд холодных серых глаз. Казалось, время замедлило свой ход. Она разглядывала незнакомца, даже не пытаясь скрыть данного факта. Высокий, жилистый. Лет пятидесяти на вид. Выглядел он не плохо. Лишь обильная седина, а так же складки, залегшие в уголках его губ и на лбу, выдавали истинный возраст человека. Держался уверенно. Холодно и отстраненно. Лиза понимала, что незнакомец тоже времени зря не теряет — сканирует ее взглядом. Подмечает каждую деталь. Она попыталась выровнять дыхание, и унять дрожь в руках.

— Что вы сказали?

— Ты все верно расслышала.

— Вы меня с кем-то путаете…

— Исключено. Невозможно спутать.

Его уверенный тон начинал раздражать Лизу. Внезапно, ее накрыло с головой, от нахлынувших эмоций. От ярости кровь закипела в венах. Она отчетливо поняла, с кем сейчас разговаривает. Узнавание, хоть и медленно, но все же наступило. Побледнела, как полотно. А потом…Потом, стиснула зубы, и сжала руки в кулаки. Карпова ринулась в его сторону, даже не зная, что будет делать, когда достигнет цели.

— Вы! Да как вы смеете?! По-вашему, я — сумасшедшая?

Мужчина не сдвинулся с места. Руки держал в карманах. Чем дольше он на нее смотрел, тем больше Лизавета видела в его взгляде теплоту.

— Оставь-ка нас! — Коротко отдал приказ сотруднице магазина. Девушка, безропотно подчинилась.

Не самое ли время для паники? Ей хотелось бежать. Кричать. Ударить человека. Расцарапать его самоуверенное лицо. Услышит ли Дмитрий, если она закричит?

Когда они остались одни, мужчина заговорил мягче:

— Все мы, в какой-то степени, сумасшедшие…Глазам своим не поверил, когда увидел тебя здесь, в своем магазине.

— Не делайте вид, будто мы знакомы! — Отрезала стальным тоном, стараясь, в точности скопировать манеру речи Похомова.

— Солнышко, но ведь мы знакомы. Зачем отрицать очевидное. Ты знаешь, кто я.

Заруцкий не спрашивал. Констатировал факт. Лиза молча кивнула.

— Я же, знаю — кто ты. Прими это как должное.

— И, кто же я?

Девушку уже порядком подтряхивало. Она удивлялась тому, как ровно звучал ее голос.

— Это не твоя фамилия! — Процедил Макар сквозь зубы. Чувствовалась нарастающая в нем ярость. — И отчество не твое!

— Дьявол! — Взорвалась Карпова, приближаясь вплотную. В нос ударил запах дорогого парфюма, сигарет, и мятной жевательной резинки. — Мне осточертело, все это! Либо говорите, что от меня нужно, либо оставьте в покое! Я не могу так больше! Не смейте говорить загадками! От них голова кругом…

Мужчина ее не слушал. Он наблюдал. Вглядывался. Высматривал что-то, известное только ему одному. По спине холодок пробежал, когда Макар дотронулся до ее волос кончиками пальцев. Инстинкт самосохранения дремал. Почему? Она ведь могла сделать шаг назад…он не удерживал. Сбросив с себя оцепенение, Лиза отступила. Заруцкий махнул головой, словно пытался избавиться от какой-то мысли. Воспоминания?

— Я поняла, зачем вы здесь. — Девушка с презрением, вскинула подбородок, и скрестила руки на груди.

— И зачем же?

— Завершить то, что начал ваш дружок!

Глаза мужчины подозрительно прищурились: — Не пойму, о чем толкуешь.

— Вы пытаетесь повлиять на решение Сони, причиняя боль близким ей людям. Именно поэтому, отправили по мою душу Анатолия! Вам не достаточно того, что он со мной сделал? Инсенировки покушения в клубе, попытки похищения на загородной трассе, тоже не достаточно? Оскорбления, избиения, попытки изнасилования! Где уже этот чертов предел для Вас? Хватит! Оставьте Соню и меня в покое!

— Он посмел прикоснуться к тебе? — Проревел мужчина, схватив ее за локоть. Словно в тисках руку сжал. — К тебе?! Отвечай, что он сделал!

Лиза взвизгнула от внезапной вспышки боли, но каким-то чудом вырвалась из захвата.

— Изнасиловать, по вашему распоряжению, не успел. Уж, извините! Была не согласна, и проломила ему череп! И сделаю это снова, если вы не остановитесь. Если не прекратите.

Заруцкий едва сдерживался, но вреда ей не причинял.

— Паскуда! Как посмел? За спиной у меня!

— Вы меня вообще слушаете?

— Каждое слово! Запомни мой ответ, милая! Я не смешиваю работу и личную жизнь. Мои дела с Сонькой, и щенком похомовским, тебя никоим боком не касаются. А вот ты… За твои слезы мне ответят.

Осмелев, Лиза подошла ближе.

— Почему?

— А ты не знаешь?

— Увы…

— Потому что, только ты имеешь значение. С этой секунды, ни одна тень в этом городе, не посмеет, даже дышать, в твою сторону. Клянусь! Только…оставь его. Борзый…не пара тебе.

— Вы действительно больны. На всю голову. — Прокричала, не в силах держать эмоции под контролем. — Не оставлю! Он — мой! Умру за него, если придется! И Соню вы не получите! Она — тоже моя!

Его глаза потемнели. То ли от ярости, то ли от…гордости? Макар, вновь, прикоснулся к ее волосам.

— Ты так похожа на мать. — Прохрипел он. — Невообразимо. Словно она тут стоит…предо мной.

Лизавета ощетинилась. Негодование вылилось румянцем на лице. Щеки запылали, словно к ним приложили раскаленную сковороду.

— И вы это делаете! — В голосе появились истерические нотки. — Прямо, как Решетников. Делаете вид, будто были знакомы с моей мамой. Сразу видно — вы с одной команды.

Заруцкий замолчал. Тяжело дыша, провел ладонью по волосам.

— Был знаком, говоришь. — Мужчина практически шептал, но она слышала каждое слово. — Нет, милая. Я не был с ней знаком. Я любил ее…

Лиза отшатнулась, словно от удара.

— Грязная ложь! — Лепетала себе под нос. — Грязная ложь! Не верю. Ни единому слову.

— Глядя на тебя, вижу ее. Готов себе череп раскроить, лишь бы не вспоминать…не думать изо дня в день. Эта любовь испепелила меня. Поставила на колени. Выжгла все изнутри. Но, ни на миг…ни на, гребаную секунду, не ослабла…

Она хотела закрыть уши руками.

Не слушай! Не верь! Это не правда. Не может ею быть! Дыши. Глубже. Вот так…

Еще один вздох, еще один удар сердца и взмах ресниц. Сейчас! И Лиза побежала прочь. Так быстро, как только могла.

— Когда будешь готова к разговору…Ты знаешь, где меня найти! — Крикнул мужчина ей вслед.

* * *

Сердце безумно колотилось где-то в области горла, и явно не от бега. Она неслась прочь, не чувствуя собственных ног, игнорируя сковывающую боль в груди. Боль рыдающей души. Люди отходили в сторону, чтобы избежать столкновения. Бросали на нее недоуменные, настороженные взгляды, словно раздумывали, воровка она, или просто сумасшедшая.