Нарциссы для Анны - Звева Казати Модиньяни

— Господи, — пробормотала она. — И что же я должна теперь делать?

— Документы готовы, — сообщил он ей. — Ты должна лишь подписать кое-что.

— Когда? — Она была сбита с толку.

— Когда хочешь. Хоть сегодня. Хоть прямо сейчас.

— Я должна сообщить своим хозяевам, что не смогу больше работать у них. Но я не могу уйти сразу. Надо дать время, по крайней мере, чтобы найти другую прислугу. — Она сказала «прислугу», чтобы подчеркнуть ту пропасть, которая еще разделяла их, и чтобы задеть Чезаре, хоть он и не мог ее слышать.

— Он тоже страдал, — грустно сказал Пациенца. — И больше, чем ты думаешь.

— Он никогда не верил мне, почему сейчас я должна верить ему? — резко ответила она.

Пациенца решил, что лучше прибегнуть к профессиональному языку.

— Никто не собирается влиять на твое решение, Мария. Ты вольна согласиться или отказаться. Но ты должна сделать это сейчас.

Сердце Марии колотилось от волнения. Обида вновь ожила в ней. Но она подумала о маленькой Анне, о том, что обещала ей накануне, о пережитых невзгодах, о жертвах, которые ради всего этого принесла.

— Я согласна, — сказала она. — Справедливости ради Анна должна носить имя своего отца. — Она искренне верила в эти слова, когда произносила их.

— Он осознает свою вину перед тобой. И будет добр к тебе. Но и тебе нужно проявить понимание.

Мария улыбнулась ему и провела своей жесткой растрескавшейся от работы и холода рукой по его гладкой, свежевыбритой и благоухающей лавандой щеке.

— Хорошо, — сказала она. — Не будем ворошить прошлое. — Ей хотелось смеяться и плакать вместе, и слезы смешались на ее красном от холода лице со счастливой улыбкой.

Бледное зимнее солнце уже согревало утренний воздух. Бабушка распахнула окно в спальне, и Анна нежилась в тепле под одеялами, позволив свежему воздуху щекотать лицо. Джулио недавно ушел в школу, унося с собой грелку в ранце, чтобы не закоченеть в своем классе, где не было отопления.

Анна увидела Музетто, большого кота с серыми глазами и усатой мордой, который появился на подоконнике окна, выходящего во двор. Из кухни доносился вкусный запах молока и обжаренной поленты, которую бабушка Вера готовила для нее.

— Музетто, иди сюда, — позвала девочка кота, хлопнув рукой по одеялу.

Котище прыгнул и тут же очутился рядом с ней. Теплый и пушистый, он начал ходить по кровати туда-сюда, оставляя на простыне и на фланелевой ночной рубашке Анны какие-то красноватые следы.

— Бабушка, бабушка! — закричала Анна. — Иди посмотри. — И когда Вера появилась в комнате, показала ей на эти пятна на рубашке и простыне. — Смотри, бабушка. Что это такое?

Вера посмотрела на следы, оставленные котом, потом пристально взглянула на Музетто и громко охнула. Испуганное животное молнией метнулось в окно, а женщина тут же принялась снимать с девочки рубашку.

— Анна, — умоляла она, — ни в коем случае не бери руки в рот.

Она отвела ее на кухню, сняла с плиты кастрюлю с горячей водой и тщательно вымыла внучку, покачивая головой и бормоча:

— О, Господи! И надо ж такому случиться. И что я одна сделаю, бедная женщина? О, Господи, помоги нам. Хоть бы мама твоя была дома.

Анна не понимала причин такого волнения, но чувствовала, что случилось что-то опасное, что-то такое, что грозит ей бедой.

— Бабушка, почему ты так напугана? — спросила она.

Тем временем Вера вымыла ее, вытерла чистым полотенцем и полностью переодела.

— Там были пятна крови у тебя на рубашке, — объяснила она, хоть девочка и не могла понять.

— Ой, бедняжка Музетто ранен? — забеспокоилась Анна.

— Нет, это синьор Леоне, наш сосед. — Вера тщательно осматривала ее, пыталась припомнить, как все происходило в последние минуты. Да, простыня была запачкана, ночная рубашка тоже, но девочка к пятнам не притрагивалась, она не совала руки в рот.

— Синьор Леоне заболел? — допрашивала Анна.

— Сегодня ночью у него началось кровохарканье. Он потерял много крови. Час назад приехали из больницы забрать его. Его унесли на носилках. Кот входил в его дом, потом с грязными лапами прыгнул к тебе на постель. О, Господи! — вздохнула она. — На, выпей-ка побыстрей свое молоко, — и поставила перед ней стакан и миску с горячей полентой. — Придется прокипятить рубашку, простыни, все.

— Меня тоже надо прокипятить? — невольно сострила Анна.

— Не своди меня с ума, — воскликнула бабушка, хватаясь руками за голову. — Ешь, и пойдем к пекарю. Нужно позвонить от него твоей матери.

Прижимая к себе внучку, словно желая защитить ее от невидимой опасности, Вера взяла ее на руки и пошла звонить на квартиру Вергани, где Мария убирала в последний раз.

— Привези ее сюда, — не теряя самообладания, сказала она. — Об остальном позабочусь я сама.

Подручный пекаря предложил отвезти Веру с девочкой на мотоцикле с коляской, которым пользовался, перевозя мешки с мукой.

— Господь воздаст тебе за это, — поблагодарила она доброго парня, который рад был оказаться полезным.

Мария ждала их на корсо Индепенденца у подъезда дома, и, пока Вера объясняла ей все подробности случившегося, подъехал сверкающий лаком автомобиль.

— Хорошо, мама, — сказала Мария. — Благодарю тебя. — Она подтолкнула Анну к машине, и девочка села туда, как Золушка в волшебную карету, не спрашивая почему.

— Чей это автомобиль? — спросила Вера.

— Чезаре Больдрани. С этого дня наша жизнь изменится, мама. Больше никаких жертв и нищеты. Дети страдали довольно, и мы с тобой тоже. Сегодня Анна познакомится с отцом. Он прислал за ней.

— Сначала подумай о своей дочери, — сурово ответила та. — Позаботься о ней. Если она заболела, вылечи ее. А потом уже решай, что тебе подскажет твоя дурная голова.

Из этого волнующего разговора девочка поняла только одну фразу: «Сегодня Анна познакомится со своим отцом». Так в ее сознании соединились болезнь синьора Леоне, кровавые следы от Музетто и знакомство с богатым отцом, чей автомобиль возник перед ней как по волшебству в свете бледного зимнего солнца.

Они медленно поднялись по широкой мраморной лестнице палаццо на Форо Бонапарте. Анна была подавлена его молчаливым величием, и ее неугомонный язык впервые в жизни помалкивал. Слишком многое произошло с ней за это утро: сначала кот, потом бабушкин страх, потом поездка на мотоцикле, потом этот автомобиль, который был гораздо красивее и интереснее, чем карусель с белыми лошадками, на которой она однажды каталась.

— Сегодня утром ты познакомишься со своим отцом, — сказала ей Мария по дороге с мягким спокойствием. Она хотела посоветовать дочери хорошо себя вести, но потом раздумала. — Мы приедем в огромный дом со множеством ковров и картин, с большой ванной, в которой полно горячей воды.