Зеркало грядущего - Влад Савин

В иное время он бы так и кончил жизненный путь — уголовным боссом средней руки (все лучше, чем крестьянином, или даже торговцем). Но война открыла новые перспективы. Когда всем было ясно, что японцы проиграли, а Франция, разбитая сначала немцами, а затем сражаясь за Еврорейх, казалась и вовсе немощной — не один Вьетминь поднялся на борьбу против прежних хозяев. Возникало множество самостоятельных отрядов сопротивления, часть из них в итоге присоединилась к Вьетминю, часть исчезла, но некоторые стали самостоятельной силой, имевшей значительное влияние на местах — и в числе последних, "армия" Бин Ксуен, которую тогда возглавлял Ба Дуонг, в нее и влилась банда Ле Ван Виена, наряду с многими другими представителями криминала, самыми отчаянными головорезами, не боящимися ничего и никого. Время казалось подходящим, чтобы добиться богатства и власти. Но воевать было приличнее под лозунгом патриотизма — впрочем, французов абсолютно не за что было любить.

Бин Ксуен бродила по лесам, нападая на мелкие отряды японских или французских солдат — однако же излюбленным (и самым "хлебным") делом был простой грабеж французских плантаторов и торговцев. Одно время даже были в союзе с Вьетминем, однако очень скоро разбежались. Коммунисты стремились подмять лесную вольницу под себя, насаждая дисциплину — а еще, были слишком чистоплюями, не одобряя бандитские методы Ле Ван Виена и ему подобных. Присылали "политически грамотных товарищей" для ведения коммунистической пропаганды (эти попытки Виен, поднявшийся в иерархии до заместителя командующего, пресекал на корню), затем и вовсе отстранили Ба Дуонга, заменив на своего командира Нгуен Бина. Тут еще и оказалось, что французов рано списывать со счетов, по крайней мере на юге страны. Тогда Виен не придумал ничего лучше, чем тайно связаться с французской разведкой — вовсе не из трусости, а ради собственного интереса (который всегда был для него привлекательнее чужих идей).

Итогом был раскол — когда Виен открыто отказался подчиняться коммунистическому командующему. Часть бойцов ушла к коммунистам, но большинство предпочли вместе с Ле Ван Виеном перейти на службу к французам. Те за предательство наградили Виена званием полковника, а его "армия" была формально зачислена в состав войск "Государства Вьетнам", хотя на деле осталась фактически независимой организацией наемников, которая стала предлагать свои услуги всем заинтересованным лицам. Политическая обстановка на Юге тогда была довольно пестрой, кроме французов, Вьетконга и Бин Ксуен существовали еще враждебные Вьетминю и союзные французам, но боровшиеся друг с другом военизированные секты Као Дай и Хоа Хао, а также множество мелких самостоятельных банд. Французы вынуждены были мириться с такими "союзниками", так как собственных сил для войны у них постоянно не хватало. А Бин Ксуен, формально служа главе государства Бао Даю, по очереди сдавала своих бойцов в наем то Као Дай, то Хоа Хао, то еще кому-нибудь, не брезгуя и выполнением "заказов" частных лиц. Да и Бао Даю с французами наемники служили отнюдь не за красивые слова. Деньги (как за выполнение "работы", так и от банальных грабежей) теперь текли к Ле Ван Виену рекой, а он не проматывал их на слонов и любовниц, как иные коронованные идиоты, а расчетливо вкладывал в прибыльный бизнес, как легальный, так и нелегальный. Скоро он стал одним из богатейших людей Индокитая, хотя точных размеров его состояния не знал никто, кроме него самого. Ему принадлежала сеть казино, отель, несколько шахт во вьетнамских горах, Бин Ксуен "крышевала" для него сеть вьетнамских борделей, он контролировал торговлю наркотиками не только в Южном Вьетнаме, но даже наладил связи с Францией — через представителей корсиканского криминала.

В прошлом году сам глава государства Бао Дай пожаловал Виену звание генерал-майора — "за заслуги перед страной". Виен не обманывался, зная, что в душе потомок Нгуенов презирает его, как безродного выскочку со дна общества, поднявшегося на делах, о которых не говорят вслух. Но и генерал точно так же презирал этого напыщенного болвана, ничего за свою жизнь не добившегося, у которого не было ничего своего, а лишь доставшееся от предков по праву рождения — и все это он бездарно проматывал на увеселения. Эх, будь он, Ле Ван Виен на его месте… Как бы он развернулся, распоряжаясь не бандой, а целой страной!

Однако же положение в Южном Вьетнаме все ухудшалось, и это беспокоило. Если и здесь будет как на Севере, французы уйдут, коммунисты станут на их место — тогда придется проститься со всем честно нажитым, всеми этими казино, отелями, борделями, шахтами… да и самому Виену надо будет бежать, очень уж плохую славу оставила о себе его "армия". Конечно, у него было припасено на такой случай и золото, и наличные (доллары, а не местные бумажки), хватит чтобы жить безбедно в Европе или США — но развернуться по-крупному там ему не дадут, все значительные места (и бизнес) давно поделены между такими акулами, что чужака сожрут не подавившись. Одна надежда была — что вместо французов во Вьетнам войдут американцы, и Ле Ван Виен старательно налаживал с ними связи — не жалея денег, чтобы показать свою полезность и вес Большим Людям из-за океана.

И вот — они, наконец, решились. Американский ставленник Нго Динь Зьем сверг это ничтожество Бао Дая и объявил себя президентом, американские морпехи высаживаются в Сайгоне. Одновременно настал и его, Ле Ван Виена, звездный час — президент обратился к нему за помощью в "деликатном деле" — собственно, ликвидации бывшего главы государства — дабы не путался под ногами, а то французы еще могут его как-то использовать против американцев и Зьема…

Это вполне отвечало интересам Виена, однако глупо было не воспользоваться открывшимися возможностями по-полной. Зная, что сейчас президент Зьем находится в конфронтации как с командованием национальной армией "Государства Вьетнам", так и с министром внутренних дел, Виен внаглую потребовал этот министерский пост для себя. Зьем согласился, более того, сам попросил, чтобы Бин Ксуен взяла на себя обязанности полиции в Сайгоне — а то нет доверия к настоящим полицейским, подчинявшимся прежнему министру. Полицейские участки надо блокировать, а в городе желательно устроить небольшой антифранцузский погром. Пора показать им, что теперь во Вьетнаме будут править вьетнамцы! Американцы совершенно не против. Только укажите своим людям, что американские граждане и их собственность абсолютно неприкосновенны — и никаких эксцессов, иначе будет строго спрошено и с виновных, и персонально с вас. Также, не стоит трогать вьетнамцев (даже тех, кто числятся у французов в друзьях) — народ должен видеть в вас защитников верноподданных граждан, а не каких-то бандитов. И не надо входить в католические храмы — даже если там укроется кто-то из французов, разберемся с ними после.

Что ж — если даже кто-то и укроется, имущество ведь он туда с собой не возьмет? И надо распорядиться, чтобы француженок, которые потоварнее, приходовали в целости — европейские женщины (включая малолеток) в борделях (принадлежащих Виену) пользуются спросом. Даже забавно — отпетые бандиты в роли сайгонской полиции и погромщиков одновременно. Несчастные французики будут вопить "Полиция! На помощь!" — и услышат в ответ — "А мы и есть полиция!". И никто не помешает — ведь отряды Бин Ксуен, формально числясь в составе французской армии, сейчас составляют подавляющее большинство сайгонского гарнизона.