Корбо. Под знаменем корсара. Книга 2 - Татьяна Милях

– Что вы, сеньор, мы и не думали давать повода. Просто сеньорите Эстель стало душно, и я вывела её подышать свежим воздухом, а тут эти господа явились, – объяснила дуэнья, – а когда этот наглец забросил крюк, бедная госпожа так сильно испугалась, что чуть не лишилась чувств.

Строго взглянув на дочь, барон наконец заметил, что девушка действительно ни жива ни мертва.

– Что с тобой, милая? – сменив гнев на милость, поинтересовался отец. – Не бойся, я никому не дам тебя в обиду! – успокаивал он Эстель. – Ничего, скоро на всех этих кавалеров найдётся управа, – важно заверил барон, и девушка удивлённо взглянула на отца, а Бернардо, счастливо улыбнувшись, пояснил: – Господь наконец услышал мои молитвы, дорогая! Сегодня мне принесли письмо. В нём один благородный дворянин просит твоей руки. При этом сеньор готов принять твоего сына и, не желая лишать отца единственной своей отрады, предлагает и мне жить вместе с вами, – радостно сообщил сеньор дель Маркос.

Эстель удивлённо посмотрела на отца:

– И кто же этот господин?

– Граф де Дюран! Мессир недавно прибыл в Мадрид, и, по слухам, он очень состоятельный человек, – уточнил дон Бернардо. – Я уже отправил графу письмо со своим согласием, и завтра после обеда он будет у нас!

Вспоминая рассказ о графе сеньоры Долорес, бедняжка задумалась и печально вздохнула: «Ну почему никто не спрашивает, чего хочет она сама?»

– И как же он узнал обо мне? – ничего не понимая, спросила Эстель.

– О! За это надо поблагодарить нашего друга-адмирала, – засмеялся Бернардо. – Когда сеньор Альканис принял графа за этого негодяя Корбо, то в качестве примирения пригласил француза в свой дом на ужин. В гостях у адмирала месье де Дюран обратил внимание на твой портрет. Помнишь, тот который заказал адмирал? Твоё изображение произвело на графа огромное впечатление! – явно испытывая гордость за дочь, сообщил барон. – Да, я согласен, художник свою работу выполнил великолепно, ты на нём так же очаровательна, как в жизни, – несколько отвлёкся от темы отец и вновь продолжил: – Граф поинтересовался у адмирала, что за девушка изображена на портрете, и дон Хосе рассказал о тебе, а де Дюран, выслушав его, решил сам сделать тебе предложение, – закончил рассказ сеньор Маркос.

Наблюдая за сияющим отцом, Эстель поняла: на этот раз дон Бернардо ни за что не откажется от возможности выгодно её пристроить. Как же! Раз благородный господин не собирается разлучать барона ни с дочерью, ни с внуком, у неё не остаётся никакой возможности отказаться от этого брака. Девушка вздохнула и, с тревогой вспоминая человека, минуту назад исполняющего ей серенаду, она с тоской подумала: «Боже! Что такое ты себе придумала?! Будто желая признаться тебе в любви, капитан пожаловал в Мадрид?! Ты точно сходишь с ума!» – строго сказала себе сеньорита и отправилась спать.

На самом деле, если бы сеньор Альканис знал, чем обернётся для него желание блеснуть перед заезжим графом своим достатком и коллекцией картин, то, возможно, адмирал держал бы язык за зубами. Но заметив искренний восторг и удивление в глазах известно богача, дон Хосе не смог удержаться и решил похвастаться невестой, словно хорошей скаковой лошадью, которую дворянин планировал приобрести.

– На портрете изображена дочь моего хорошего знакомого, барона дель Маркоса, – самодовольно сообщил маркиз и не преминул уточнить: – Эта девушка вскоре станет моей женой.

– Как, она ещё не замужем? – удивился де Дюран и, поймав недоумённый взгляд адмирала, пояснил: – Просто странно, почему девушка такой удивительной красоты до сих пор остаётся свободной.

– Ах да, – усмехнулся адмирал. – Она должна была выйти замуж за другого человека, но случай помог мне, и свадьба не состоялась. Если для сеньориты он стал роковым, то для меня это происшествие оказалось удачным, – довольно проговорил дон Хосе. Граф де Дюран заинтересовался, и сеньору пришлось вкратце рассказать о приключившемся с девушкой несчастье и о его последствиях. Француз заметно разволновался и воскликнул:

– О! Вы так благородны, сеньор! Настолько, что согласны взять девушку с незаконнорожденным ребёнком? – искренне удивился граф.

Но адмирал пояснил: он мечтает получить только Эстель, но не её ребёнка. Видеть ублюдка в своём доме маркиз не желал:

– А мать не соглашается расставаться с сыном. И только это не позволило мне до сих пор заключить брак. Но ничего. Я уверен, скоро упрямица сдастся, и я поведу её к алтарю, – самодовольно улыбнулся маркиз.

Разговаривал граф де Дюран с адмиралом с помощью своего переводчика, и если бы дон Хосе хоть слово понимал по-французски, то услышал, как, одобрительно улыбаясь адмиралу, господин проронил своему помощнику: «Ну и проходимец этот сеньор!» Разумеется, помощник перевёл фразу по-другому: «Конечно, сеньор Альканис, граф понимает вас и полностью с вами согласен». Кроме того, достопочтенный адмирал посетовал на слабость потакающего единственной дочери дона Бернардо. «По-видимому, барон не желает расставаться с нею, поэтому он и не торопится повлиять на неё», – предположил дон Хосе.

Покинув дом маркиза, французы, взволновано переговариваясь, вернулись на корабль. А на утро в Мадрид отправился гонец с письмом для сеньора дель Маркоса, а сам граф, не торопясь, отправился следом. Де Дюран был уверен, что его предложение наверняка заинтересует отца сеньориты дель Маркос гораздо больше, чем требование высокородного сеньора. И в этом граф оказался абсолютно прав…

Капитан Корбо и граф де Круа, договорившись на следующий день вновь наведаться в особняк дона Бернардо, разошлись по спальням. Сердце корсара взволновано трепетало и, не позволяя мужчине сомкнуть глаз, возвращало его к мыслям о любимой. Эстель была совсем рядом, и ему не терпелось её обнять. Если бы Корбо только мог, то, желая приблизить наступление утра, он, наверное, бросился бы самолично поворачивать земной шар. Но ему приходилось только беспокойно ворочаться, и лишь ближе к рассвету капитан всё же уснул.

Эстель в своей комнате так же задумчиво смотрела в потолок. Сколько не убеждала она себя в собственной глупости, человек под балконом упрямо стоял перед глазами сеньориты.

«О чём ты мечтаешь? – с горечью вздохнула Эстель. – Капитан давно забыл о тебе. И отец уже всё решил… А потому смирись и готовься выйти замуж за престарелого француза. По крайней мере, этот де Дюран не заставляет расстаться с Тэо. Может на самом деле он благородный и хороший человек… И я смогу привыкнуть к нему? Ну, по крайней мере, я должна быть ему благодарной», – печально размышляла сеньорита…

Солнце, насмешливо заглядывая в комнату, назойливо лезло в глаза спящему капитану. Проснувшись, Корбо понял, что времени уже много, и, тут же поднявшись, торопливо оделся. Перекусив буквально на ходу, корсар не стал будить графа де Круа, а поспешил к дому сеньора Маркоса. Наверняка барон успел отправиться на службу, предположил Тэо, а потому ничто не помешает ему встретиться с Эстель, и друг при этом будет явно лишним.

Особняк, расположенный на окраине Мадрида, днём выглядел ещё более живописным, чем накануне, освещённый тусклым светом ночных фонарей. Дом просто утопал в зелени, радуя глаз обилием цветов. Минуя крохотную аллею, капитан подошёл к центральному входу и постучался. Дверь вскоре открыли. Дворецкий, смерив равнодушным взглядом незнакомого господина, замер в проёме, явно не собираясь приглашать незваного гостя в дом.