Мятежный век. От Якова I до Славной революции - Питер Акройд

Кромвель обдумывал возможную дружбу или альянс с Испанией, несмотря на тот факт, что как католическая держава она, конечно, была мерзким чудищем. Он сказал испанскому послу, что альянс возможен при условии, что англичане получат свободу вероисповедания в испанских доминионах и беспошлинную торговлю между Англией и Вест-Индией. Посол ответил, что это все равно что «просить себе оба глаза моего господина».

В отсутствие соглашения Кромвель считал возможным проверить испанскую мощь в спорном районе Вест-Индии. Он убедил себя, что такие действия суть часть крестового похода против католицизма, и полагал, что война не распространится в Европу. Он ошибался или был введен в заблуждение и в том, и другом отношении. В конце 1654 года адмирал Уильям Пенн и генерал Роберт Венейблс отплыли на Барбадос с приказом «извлечь выгоду в испанской части Вест-Индии». Весной следующего года они довольно благополучно добрались до места, но результаты экспедиции нельзя назвать успешными.

Английские силы направились к острову Эспаньола, чтобы подчинить город Санто-Доминго и захватить его богатства. Солдаты четыре дня продвигались по пересеченной местности под палящим солнцем, имея с собой мало питьевой воды. По всей видимости, это были неопытные люди, не имевшие ни малейшего представления об условиях, с которыми столкнутся. Обессиленные и деморализованные, они стали легкой добычей для испанцев, верховых и скотоводов, которые внезапно атаковали их из засады. Остальным участникам экспедиции, по-прежнему под командованием Венейблса, удалось отплыть на Ямайку, где они смогли оккупировать остров. Однако тогда это казалось слабым утешением, к тому же появился дополнительный риск, что Испания может теперь объявить старому врагу полноценную войну.

Известие о провале захвата Санто-Доминго Кромвель получил в конце июля. Он на весь день закрылся в своей комнате. Протектор рассчитывал взять под контроль торговые и серебряные маршруты испанцев, но ему крепко дали по рукам. Раньше новая республика еще не знала военных поражений. Он видел себя защитником интересов протестантов, однако десница Божия, похоже, была против него. Кромвель говорил тем, кто изначально ставил под сомнение разумность этой экспедиции: «Господь привел нас туда, где мы есть, думая о работе, которую мы можем сделать в мире, а не только дома». Однако Бог не благословил эту его работу в мире, что заставило Кромвеля горько задуматься о своем правлении и породило страхи и сомнения, которые будут сопровождать последние годы его Протектората. В чем он провинился? А может, это сам английский народ вызвал гнев Божий?

И никак не может быть случайностью, что вскоре после катастрофы в Вест-Индии в Англии ввели систему благочестивого управления. Страну разделили на одиннадцать округов, или групп графств; во главе каждого округа поставили генерал-майора строгих пуританских убеждений. Военные командиры, находящиеся на этой должности, получили инструкции поднять налоги и возродить местную милицию, контролировать поведение духовенства и учителей, арестовывать подозрительных личностей и предотвращать дальнейшие восстания роялистов. Они содержались за счет специального налога, наложенного только на роялистов. Этот налог называли «десятинным сбором», взимая одну десятую доходов малигнантов с земли: их заставили безропотно подчиниться этой несправедливости. Газеты и периодические издания запретили, и никакую информацию нельзя было опубликовать без разрешения Джона Тёрло.

Кромвель попытался произвести исправление нравов, которого совершенно очевидно не смог добиться последний парламент. Генерал-майорам полагалось «поощрять и поддерживать благочестие и добродетель», и в результате увеселения народа были в значительной степени пресечены. Полковник Прайд, который возглавлял чистку парламента семь лет назад, провел облаву в лондонском Бенксайде, где развлекались травлей медведей. Он самолично убил всех медведей, а потом приказал своим солдатам свернуть шеи боевым петухам в других районах Лондона. По всей стране закрывались питейные дома, запрещались театральные представления, а также другие «празднества и праздники».

Один из генерал-майоров, Уильям Боутлер, доложил Тёрло, что он посадил в тюрьму «пьяниц» и других, «подозреваемых в грабежах на больших дорогах». Обвиняемых в незаконном пивоварении и содержании «непристойных домов» тоже отправляли под арест. Тех, кто праздно шатался в воскресенье, могли посадить в колодки или в клетку; имевших «половые сношения» вне брака мужчин и женщин могли отправить в исправительный дом; на сквернословящих и богохульствующих накладывали крупные штрафы.

Народные нравы эти меры улучшили, однако народные симпатии режим Кромвеля потерял. Люди не хотели, чтобы ими управляли, чтобы их исправляли военные чиновники со штатной командой тайных агентов и доносчиков. Джентри считали некоторых генерал-майоров выскочками низкого происхождения, и тех, кто были главами своих графств по праву рождения, не радовала потеря власти. Страну невозможно привести к процветанию при помощи диктата и государственных надзирателей. Военный опыт генерал-майоров, со всей кавалерийской ратью, стоящей у них за спиной, также способствовал нарастанию ненависти к регулярной армии.

Этот эксперимент не продлился долго: генерал-майоров направили в графства осенью 1655 года, а весной следующего года отозвали обратно в Вестминстер для консультаций. Большая война с Испанией казалась все более вероятной, и срочно требовались новые источники дохода. Судя по всему, генерал-майоры убедили сопротивлявшегося Кромвеля созвать парламент, а не вводить дополнительное налогообложение собственным декретом. Таким образом, они сами себе устроили отставку. Было понятно, что представители народа, по какой бы системе их ни избирали, не станут терпеть продолжения «благочестивого управления».

После нападения Пенна и Венейблса на испанские колонии в Карибском бассейне Испания объявила Англии войну. Это было естественное и практически неизбежное следствие тех событий. Вест-индская авантюра создала в Европе щекотливую ситуацию с крайне опасными вариантами развития. Однако Испания и Франция давно враждовали, и Кромвель теперь склонился на сторону молодого Людовика XIV.

Осенью 1655 года с Францией было подписано торговое соглашение, в котором содержались и секретные статьи относительно изгнания Карла II с французской территории. На самом деле английский король уже уехал в Спа и Ахен. Карл тогда сразу подготовил соглашение с Испанией, позволявшее ему жить в Испанских Нидерландах (теперь это Бельгия и часть Северной Франции). Он пообещал, что после вступления на престол вернет испанцам Ямайку. Карл пребывал в унынии, постоянно нуждался в деньгах, его окружали недовольные придворные. В отсутствие реальных перспектив на возвращение трона ничто не могло облегчить его депрессии.

Кромвель тоже находился не в лучшем состоянии. Провал экспедиции в Вест-Индию и начало войны с Испанией вызвали у него болезнь, которую французский посланник описал как «желчную колику, которая время от времени вызывает сильные головные боли». Он добавил, что «тоска часто терзает его сильнее, чем то и другое, потому что его душа пока не приучена терпеть позор». Кромвель выжил, но стал еще яснее осознавать, до какой степени содружество зависит от его присутствия. Кто другой в состоянии защитить единство и устойчивость государства? Возраст и тревоги уже давали себя знать; рука тряслась, когда он держал шляпу. «Постоянно учись быть непорочным, – говорил он сыну Генриху. – Моли Бога, чтобы Он даровал тебе чистое прямодушное сердце».