Последняя битва - Айя Сафина

Хотя, скорее всего, всех солдат просто обуяла паника, потому что армия Нойштадта уже потеряла всякое построение, зомбаки тусили, где хотели, разве что стриптизы не устраивали на танках. В этих условиях нойштадтским стоило отдать должное – стояли до последнего.

Так. Чего делать-то? Надо бы выбраться из самой сердцевины ада, взобраться бы повыше.

Тут рядом со мной раздались тяжелые шаги со знакомым жужжанием гидравлических сервоприводов. Терминатор!

И в мозгу зажглась лампочка гения. Люблю ее.

Я выбежал из-за остова и прыгнул прямо на ногу металлического гиганта. Меня понесло, как на детской карусели, на вершине которой установлен недетский такой пулемет. Я стал взбираться по ноге, пригнулся, чтобы недетский пулемет меня не изрешетил в фарш, а потом начал бить по стеклу кабины.

Пулемет перестал шинковать мои перепонки и я сел на предплечье робота.

– Открой! Помоги! Они меня съедят! – орал я.

Внутри сидел пилот, который руками показывал мне свалить, но я продолжал.

– Пожалуйста! Я не хочу умирать! Помоги!

Пилот выругался и открыл кабину. Плексигласовая крыша отъела наверх, и пилот и заорал:

– Вали в ангар!

– Мне страшно!

– Погоди… ты не из наших!

– Вообще не из ваших!

С этими словами я врезал ему в лицо со всей мощью, что имел, а потом одним ловким движением провертел крепление пятиточечных ремней и отстегнул пилота. Вытащить его из кресла было нелегко, но я справился. Пилот полетел на землю и тут же стал объектом внимания ближайших зомбаков.

– Кто хитрей, того и тапки! – крикнул я, сел в кресло и закрыл крышку кабины.

Люблю пользоваться наивностью страждущих помочь.

Я потер руки. Отличное начало! Вокруг было столько панелей, кнопок и тумблеров, что глаза не знали, за что зацепиться, в динамиках кто-то орал. Сегодня вообще все только и делают, что орут.

– Где у этой штуки инструкция по эксплуатации? – крикнул я.

А потом задвигал джойстиками рядом с руками. Руки робота резко вознеслись наверх, пришлось немного попрактиковаться, чтобы словить их чувствительность.

– А вот. Кажется, разобрался. А это что за кнопочки?

Я зажал красные кнопки под указательными пальцами, из пушек на концах рук полетели огненные искры.

Прямо во взорванный Аякс Бесов.

– Упс, простите!

– Фунчоза, это ты? Ты что внутри экзоскелета?!

Удивление в голосе Мухи ввело в экстаз. Я всегда был лучшим!

– Ага. Пытаюсь сообразить, как повернуть эту штуку.

– О пупсик, ты такой сексуальный сейчас! – выдохнула Вьетнам.

– Если бы у этой штуки еще огнестрельный хер был… – помечтал я.

Я нащупал педали под ногами, немного понажимал, экзоскелет раскачивался, намереваясь сделать шаг. В конце концов, у этой штуки управление несложное, все интуитивно понятно, разве что чувствительность надо словить.

– Фунчоза, как туда попал вообще? – на экране возникло лицо хакерши с дредами.

– Всегда залезу туда, где опасно либо узко, а то и все вместе! Ты знаешь, что Вьетнам – мастер по Кегеллю? Она может сломать хер вагиной!

– Фунчоза, не до этого сейчас! – огрызнулась Арси. – Дай мне доступ к Стражу.

– Страж? Это его имя что ли?

Перед глазами возникло окошко с надписью.

– Вот запрос. Дай мне доступ!

– Эм-м-м. В этой машине все по-китайски, – ответил я.

– Что это значит?

– Иероглифы, твою мать! Иероглифы это значит!

Гребанный Страж сделан китайскими извращенцами, которые даже писать нормально не умели. Все рисунки да черточки. Как тут вообще разобраться? Пять драгоценных минут ушло на то, чтобы Вьетнам через видеокамеру на моем шлеме перевела все, что надо и я смог настроить язык на…

– Венгерский? Вы что издеваетесь?! – кричал я.

Каким-то волшебным образом Арси удалось пробраться внутрь терминаторского мозга, и теперь она через систему управления Стражами снова взламывала бронетехнику.

Вдруг в меня начали швыряться кастрюлями. Причем так часто и такими тяжелыми кастрюлями, что я подумал: Горе-Федор ожил. Я не сразу сообразил, что стал объектом внимания 30-миллиметровой пушки Стража, стоявшего напротив меня.

Шпиона обнаружили! Я задвигал ногами, пытаясь уйти от обстрела, но тот пилот был настойчив. Серьезно? У тебя что, нет других целей? Вон группа зомбаков облепила еще одного терминатора. Иди ему помоги!

Я выбрал на карте его иконку и позвонил. А вдруг ответит?

И ответил!

– А-мир, – прочитал я по слогам.

С экрана на меня смотрело лицо моджахеда. Правда бритого и вполне няшного, но все равно арабского суицидника.

– Отстань от меня, придурок! – крикнул я ему.

Он удивленно уставился на меня, видимо, был поражен тем, что у меня хватило наглости не только закидать его пулеметными снарядами, да еще и позвонить.

– А вот получай бомбочку!

С этими словами я разрядил в него противотанковую ракету. Но он управлял Стражем, как гребанный Шумахер: экзоскелет резко прыгнул вправо и пригнулся. Я обомлел. Да эти Стражи могут творить такое! Его ж на шпагат можно посадить!

– Назови свое имя! – потребовал моджахед.

– Фунчоза!

– Настоящее имя!

– Другого не имею!

Страж Амира разрядил в меня пулеметную очередь с плеча. Я управлял так себе. Страж словил с десяток пуль, прежде чем я смог увести его от обстрела за горящий остов БМП.

– Я тебе не враг, придурок! – кричал я.

– Вы привели с собой шайтанов!

– Кого? А! Зомбаков что ли?

Страж Амира преследовал меня по пятам, пока я неуклюже убегал от него, петляя между танками и другими Стражами, занятыми не догонялками, а реальной опасностью – шайтанами, мазафака!

– Отключили бы долбанные ракеты, мы бы не сунулись в ваше долбанное гнездо! – кричал я.

А потом резко повернулся и выдал в Амира последнюю ракету.

Снова мимо.

Зато поджарил шайтанов. Классное слово, кстати!

Из динамиков стали доноситься крики других солдат:

– У меня закончились патроны!

– Правый пулемет сдох!

– Я почти на нуле!

– Амир, каков приказ?

– Отступаем?

– Куда отступать? Вся база захвачена врагом!

– Что делать?

– Кто-нибудь отдайте приказ! Я пуст!