Волшебство не вызывает привыкания 5 - Антон Викторович Текшин

окончательно погасли. Двигатель тоже замолк, будто мы забыли заправиться.

— Дальше ты сам, прости…

Девушка припарковала заглохший внедорожник на обочине и обессиленно уронила голову на руль. Я с чертыханием попытался было завести машину, но та больше никуда ехать не собиралась. Хоть бери и толкай её обратно. Кстати, а это мысль.

— Всё будет хорошо, не теряй времени… — попыталась отговорить меня Эльга.

— Береги силы.

Я выскочил наружу и первым делом проверил те самые силуэты, преградившие нам дорогу. Уж больно они имели знакомые формы. Интуиция меня не подвела — это оказалась брошенная военная техника. Колёсные бронемашины с пулемётами на крышах, грузовики и бронетранспортёры. Даже парочка современных танков имелась, с плоскими башнями и сравнительно небольшими габаритами. На всей технике сияла символика Организации, только она ей не сильно помогла. До Воскресенска оставалось ещё километров семь по трассе, а все машины встали намертво. Внутри некоторых я обнаружил только мятую одежду и свежие кучки праха, остальные оставались наглухо закрытыми. Изнутри.

Вот и получили приглашение, называется…

Оставлять Элю на этом кладбище было никак нельзя. Как и задерживаться здесь надолго. Я метнулся к джипу и врубил нейтральную передачу, заодно растормошив дриаду, которая будто приняла кровавую ванну.

— Рули отсюда, ваших больше не осталось.

— Идиоты, — вздохнула она, с трудом приподняв голову. — Тим, послушай…

— Не хочу ничего знать, — отрезал я, приноравливаясь толкать.

Мы кое-как развернулись и покатили в обратную сторону. К сожалению, тягловой мощи одного полуорка оказалась маловато, чтобы разогнать джип. Оставалась надежда на неостывший мотор, но тот лишь надсадно сипел в попытках завестись.

— Это бесполезно, уходи, — продолжала уговаривать меня напарница. — Йонас сказал, тебе нужно быть там до полуночи.

— Успею, — пропыхтел я. — Ты знала, что так будет?

— Да, — не стала она отрицать очевидное. — Но надеялась, от меня будет больше проку. Только я самая обычная, увы…

— Ты ещё жива, в отличие от остальных! Так что выше нос и смотри на дорогу.

— Подожди, я хочу сказать тебе… Спасибо. В прошлый раз вот не успела.

— Потому что мной не страшно? — с усмешкой уточнил я.

— Нет, больше нет. Ты научил меня быть по-настоящему смелой… Я люблю тебя.

Будто в ответ на это неожиданное признание двигатель взревел, будто потревоженный в берлоге медведь. Возможно, принял её слова на свой счёт. У меня с души будто камень сорвался.

— Гони!

Я что есть сил хлопнул ладонью по кузову, оставив там вмятину. Закусив окровавленную губу, Эля тронулась вперёд, понемногу наращивая скорость. Трасса тут на добрый десяток километров прямая как стрела, так что особых проблем у неё не должно возникнуть. Скорее всего там уже не будет давить как здесь. Лишь бы она не отключилась по дороге…

Вечно у нас нет времени толком попрощаться.

Вскоре гул мотора затих вдалеке. С тяжёлым сердцем я вернулся к мёртвой колонне и зашагал дальше по обочине, оставляя за собой высохшую полосу травы. Силы быстро вернулись, а топор в руках спасал от ночной прохлады. Возможно, все эти люди остались бы живы, поверни они вовремя вспять. Однако я их понимал и не сильно осуждал. Сам такой же.

Меня там вряд ли ждёт тёплый приём, а я всё равно прусь туда, как одержимый.

Остаток пути сожрал ещё около двадцати драгоценных минут. По дороге больше ничего интересного не попалось, кроме одного из отводящих каналов. Постройка снизу напоминала извилистую каменную стену, сложенную из крупных блоков, и только громкий шум водного потока выдавал её предназначение. Судя по комьям вывернутой земли, сооружение выросло прямо тут, подобно грибнице после дождя. Г-образный орнамент тоже присутствовал, судя по отрисовке карты, но его предназначение так и осталось для меня загадкой. Видимо, такая форма жёлоба лучше распределяла воду.

Любопытная штукенция, но изучать её не было времени — переди маячила окраина Воскресенска. До мелкого городка он откровенно не дотягивал, а для посёлка был уже великоват. Будь дело на юге, его наверняка прозвали бы станицей. Раньше с севера населённый пункт подпирала извилистая река Ветлуга, теперь же там образовалось сплошное проточное озеро, затопившее по ту сторону пару-тройку километров ничейной земли. В итоге вышла ещё одна естественная преграда. Там уже вброд не переправишься, да и вплавь — вряд ли.

Хорошо хоть долго кружить по Воскресенску не пришлось. Всё та же карта подсказала подозрительную аномалию среди обычной застройки, хоть и не обозначила её ничем. Я решил начать с неё и не прогадал.

Возможно, раньше на этом месте был ничем не примечательный холмик, который не привлекал внимания застройщиков. Вокруг в избытке хватало ровной, как под линеечку, земли. По ту сторону асфальта возводили новенькие многоэтажные здания и прочую инфраструктуру, а прочую территорию использовали под пахоту. Этот же выступ неподалёку от дороги сельхозтехника объезжала, оставив там нетронутый островок леса. Сейчас все деревья валялись в живописном беспорядке, укрытые толстым слоем вывернутого грунта. Им засыпало даже дорогу и соседние дворы, а посреди завалов возвышалось знакомое сооружение, смотревшееся здесь совершенно не к месту.

Четырёхсторонняя ступенчатая пирамида куда больше подошла бы для Египта или стран Азии, на худой конец — Латинской Америке, но никак не русской глубинке. Даже торчавшая поблизости сотовая вышка не смотрелась столь чужеродно на фоне старых избушек и угловатых кирпичных зданий.

Зато теперь я точно знал, что пришёл по адресу и не слишком опоздал. В запасе оставалось ещё полчаса.

Добраться до подножья пирамиды можно было хоть прогулочным шагом. Здесь уже явно кто-то прошёл до меня, расчистив себе путь пошире. А вот с проникновением внутрь возникли проблемы. Огромные каменные двери, больше смахивающие на крепостные ворота, оказались наглухо закрыты. Ни ручки, ни звонка, чтобы попроситься внутрь. Обидно.

Я без колебаний расчехлил «Анальгин», но лезвие артефакта оставило на камне лишь неглубокую борозду, из которой лениво потёк расплавленный субстрат. Судя по всему, это был полированный песчаник, неохотно превращавшийся в стекло. Ковырять его можно хоть до утра, если толщина створки будет соответствовать прочим размерам. Так себе затея.

Тут мне на выручку пришла родная грязь, которую не успели смыть с постройки редкие дожди. На ближайшем каменном выступе обнаружились следы вполне обычной