Как блудный муж по грибы ходил - Юрий Поляков

– Трудыч!

– Что? – спохватился Башмаков, выплывая из прекрасного прошлого в суровое настоящее.

– Давай выпьем за Линдочку, мою любимую девушку!

Выпили. Вино напоминало молдавский рислинг, но было намного приятнее. Линда уверенно взяла затейливые щипцы и раздробила ими клешни своего лангуста. Олег Трудович с облегчением последовал ее примеру.

– Вы друзья детства, да? – спросила девушка, изящно прожевав кусочек.

– Мы братья, – сообщил Слабинзон.

– Не похоже.

– Просто Башмакова крестили, а мне на всякий случай сделали обрезание. И наши пути разошлись…

– Что ж, это возможно, если кровные родственники растут в разной культурно-знаковой среде. Но вы все равно не братья.

Слабинзон с восторгом посмотрел на Линду.

– Вы учитесь? – спросил Башмаков.

– Да, в аспирантуре МГУ.

– Видишь, Тапочкин, девушка, которую я люблю, аспирантка МГУ. Я просто не стал тебя сразу расстраивать.

– А о чем ваша диссертация?

– Я пишу о семантике возможных миров. Яакко Хинтикка. Пол Крипке… Представляете?

– Не очень.

– Это довольно просто. Вы кто по образованию?

– Мы по образованию советская техническая интеллигенция, – гордо объявил Слабинзон.

– Тогда вы легко поймете! Например, высказывания математики или логики «а – а» – это, как говорил Лейбниц, необходимо истинное высказывание, истинное во всех возможных мирах, а высказывание «Завтра я выхожу замуж» – возможно истинное высказывание, истинное не для всех возможных миров. Дальше только шаг – до идеи виртуальных миров…

Линда замолчала и отпила вина.

– Тапочкин, я должен тебе признаться: Линда согласилась выйти сегодня за меня замуж. Так ведь, обожаемая?

Девушка улыбнулась и утвердительно потупилась. Под жаркое «А-ля Пантагрюэль» пили восхитительное бургундское. Несколько раз подходил референт – убедиться, что у гостей все в порядке.

– Неужели Рабле ел икру?

– Конечно, ел…

– Скажите, – спросила Линда, улыбаясь, – а «дикие колбасы» вы тоже подаете?

– Разумеется. По четвергам. Все как у Рабле. Рекомендую попробовать!

– В следующий раз обязательно.

– Скажи, чаровница, а он, – Слабинзон кивнул вслед удалявшемуся распорядителю, – он у вас в МГУ случайно не преподает?

– Нет. Но, кажется, я видела его однажды на конференции по гротескному реализму…

Девушка взяла сумочку, достала зеркальце, поглядела на себя и, сделав огорченную гримаску, грациозно удалилась.

– Ну как?

– Апофегей! – ответил Башмаков.

– Завидуешь?

– Чудовищно.

– То-то! К таким невестам с моими деньгами в Америке близко не подойдешь. А Россия – страна необыкновенных возможностей. За Россию!

Друзья чокнулись и выпили.

– Когда свадьба?

– Считай, сегодняшний ужин и есть свадьба, а ты свидетель. Да, кстати, Бадылкина посылай к чертовой матери! И больше с ним не связывайся!

– В каком смысле? – оторопел Башмаков.

– В прямом. «Золотой шанс» – компания проходимцев. Но придумано гениально: обещают хороший контракт, дают заказ как бы на контрольную разработку. Наши отечественные лохи выкладываются, мозги выворачивают наизнанку, стараются даже какой-нибудь государственный секретик для убедительности подпустить. А им потом коротенькое письмо на роскошном бланке: «Благодарим за сотрудничество, однако Экспертный Совет признал нецелесообразным ваше привлечение к работе Фонда…» Отечественный лох с горя запивает, клянет отсталость советской научной мысли в целом и свою тупость в частности, а «Золотой шанс» тем временем за хорошие бабки впаривает разработку Пентагону или другим интересующимся товарищам! Агенты, Бадылкин и я, имеем процент со сделки…

– Ну и сволочи же вы! – посерел Башмаков.

– Почему же? Так хоть твои идеи вольются в мировую технотронную цивилизацию, а не протухнут вместе с тобой на Востряковском кладбище. Я не сволочь. А вот Чубакка на самом деле гад, потому что у нас есть джентльменское соглашение – друзей, знакомых, подруг и родственников не кидать. А Чубакка… То-то я смотрю, у него лучшие показатели по отделу!

– Спасибо, что сказал. – Башмаков встал и нащупал в кармане купюрки. – Сколько я должен за ужин?

– Ну не обижайся! Я-то в чем виноват? Не уходи! Хочешь, я с тобой Линдой поделюсь? Тебе половина и мне половина… Ага?

– В каком смысле?

– В том самом. Распишем девчонку на двоих…

– Линду?!

– Башмаков, у тебя мозги совершенно покрылись моногамной плесенью. Ты шуток, что ли, не понимаешь? Она такая же Линда, как я Билл Клинтон. Это – бордельный псевдоним. Она проститутка, правда, очень дорогая. По вашим ценам. По американским – почти даром…

– Но ведь она же аспирантка?

– Как будто аспирантка не может быть проституткой! Учиться-то надо на что-то. А за Яакко Хинтикку ни хрена не платят…

– Слабинзон, жопа, ну сколько можно меня разыгрывать!

Как раз в этот момент и вернулась Линда. Освеженное макияжем, нежное лицо было как-то особенно романтично и загадочно.

– Линдочка, у меня к тебе философский вопрос, – решительно начал Слабинзон, едва она села.

– Да?

– А почему бы тебе сегодня не выйти замуж за нас двоих?

– Двоих? – Она посмотрела на них фиалковыми глазами. – Па де труа?

– Да, секс – унтер зекс ауген!

– Почему бы и нет. – Линда взглянула Башмакову в глаза. – Но это будет стоить папаше Дорсету втрое дороже.

– А почему не вдвое? – удивился Слабинзон.

– Потому что это любовь втроем! – засмеялась девушка.

Когда на широкой гостиничной постели Линда соединила друзей, как белый арочный мост соединяет два замшелых утеса, Слабинзон пожал потную башмаковскую пятерню и шепнул:

– Ну вот мы с тобой и братья, Тапочкин!

Снова раздались частые междугородные звонки. «Дашка! – подумал эскейпер. – Че-ерт! Совсем ведь забыл…»

Когда в последний раз он разговаривал с дочерью по телефону, она, помимо всего прочего, попросила купить и передать с оказией «Суперпрегновитон» – новый импортный витамин, который нужно принимать в последние месяцы беременности, особенно если будущая мать с момента зачатия вела не очень-то здоровый образ жизни. Вроде бы в Америке проводили исследования и выяснилось: благодаря «Суперпрегновитону» детишки получаются здоровенькие, красивенькие и умненькие даже от весьма изможденных родителей. Говорят, сама Мадонна, когда бегала с брюхом, жрала «Суперпрегновитон» горстями. И это при американском-то изобилии! Что же тогда говорить о Дашке, запропастившейся в этой богом забытой бухте Абрек. Хорош папаша! Пообещал и не выполнил. Выходит, Башмаков не эскейпер, а самая настоящая свинья, причем не только перед беременной дочерью, но и перед не родившимся еще внуком.