Вторая гробница - Филипп Ванденберг

Казалось, это польстило танцовщице: чем громче были крики, тем энергичнее она трясла бедрами и веселее смеялась. Она уже давно распустила искусно сделанную прическу. Ее длинные волосы свисали на лицо и липли к потному телу. Женщина, танцуя, приблизилась к Говарду Картеру и затрясла грудями у него перед глазами.

Мужчины ликовали, но Говард, находясь в центре всеобщего внимания, чувствовал себя неуютно, глупо, просто посмешищем. Даже Алисия и Элизабет хохотали и аплодировали. А Картеру было совсем не до шуток. Он чувствовал, как кровь ударила в голову, как покраснели уши. Говард был похож на загнанного в угол зверя и искал путь к отступлению, чтобы сбежать с унизительного представления, но все было напрасно. Полуголая танцовщица распростерла руки, опустилась перед ним и, широко расставив колени и откинувшись назад, стала играть всем телом. И тут Картер толкнул ее, так что женщина опрокинулась и резко упала на спину.

Музыка мгновенно стихла, и необузданное, лихое веселье сменилось негодованием и возмущением. Не зная, что произошло, Мустафа Ага Айят протиснулся сквозь ряды гостей и, увидев лежащую на полу танцовщицу, подал знак двум лакеям, чтобы те подняли ее.

Говард, не ожидавший такого развития событий, взглянул на леди Коллингем в поисках поддержки. Та уже поняла, сколь опасной может быть ситуация. Она энергично схватила Картера за руку и громко произнесла, чтобы окружающие могли услышать:

– Пойдемте, Говард, мне кажется, будет лучше, если мы уйдем. Оркестр снова начал играть, а Элизабет и Говард стали продираться наружу.

– Почему эта потаскуха пристала именно ко мне со своими выкрутасами? – не сдержавшись, прорычал Картер.

Они уже приближались к выходу, как вдруг за ними появился Ага Айят и как ни в чем не бывало спросил:

– Миледи, мистер Картер, неужели вы покидаете меня?

Элизабет обернулась.

– Да, мы все равно уже собирались уходить, мистер Айят. И принимая во внимание досадное происшествие…

– Простите мое поведение! – перебил ее Картер. – Все так неудачно произошло.

Ага подошел ближе и тихо произнес:

– Понимаете, мистер Картер, если бы речь шла о какой-то второсортной танцовщице, никто бы и рта не посмел открыть после того, как вы ее толкнули, но это Лейла. А Лейлу в Египте почитают как святую. У нас многие шлюхи считаются святыми, а Лейла – самая знаменитая из всех. Боюсь, вы сделали всех мужчин Египта своими врагами.

– Что ж, такова судьба, – сухо ответил Картер, но по ноткам в его голосе можно было уловить явную неуверенность.

– Разумеется, я передам ваши извинения, – произнес Айят и подал руку леди Коллингем, а потом и Картеру. Из дома доносилась дикая музыка и неистовый хохот.

На открытие гробницы Картер пригласил тридцать гостей, хотя понимал, что их будет гораздо больше. И все равно на такую толпу он не рассчитывал: три сотни людей, а то и больше, тянулись по тропе от берега Нила в Дейр-эль-Бахри. Они брели с раскладными стульями в руках, с зонтиками от солнца и корзинами для пикника. Большинство по такому праздничному случаю нарядилось в парадные костюмы.

Картер сдержал слово и сообщил в отели Луксора о дате открытия гробницы. Конечно, едва ли нашелся человек, который пожелал бы пропустить столь неординарное событие, кроме тех, конечно, кто был прикован к постели или кому было за девяносто.

Поговаривали, что Уолли Бак, вдове фабриканта из Чикаго, которая регулярно вот уже два десятка лет подряд проводила зиму в Луксоре, было уже за девяносто, но точно назвать ее возраст не мог никто. Мисс Бак в Дейр-эль-Бахри принесли два коренастых феллаха; она сидела в плетеном кресле, как в венецианском паланкине, по бокам которого были приделаны две балки. Но для завсегдатаев это не было удивительно: дама передвигалась так каждый день, пока была в Египте. Она любила комфорт, поэтому еще два лакея несли сзади столик, подходивший к креслу, и дорожный чемодан со сменой белья.

Еще ночью рабочие расчистили портал в гробницу и приделали поручни. Для приглашенных гостей были расставлены стулья, а на накрытых белыми скатертями столах стояли прохладительные напитки. Министр культуры, облаченный в европейскую одежду, появился вместе с двумя чиновниками высокого ранга в фесках. Были также представители из Управления древностями. В сопровождении четырех телохранителей прибыли мудир из Кены и назир из Луксора. Консулы пришли вместе с дамами, которые едва ли отличались одна от другой: все они были в широкополых шляпах и длинных белых платьях. Когда около восьми часов утра около гробницы появился Картер, на нем был светлый костюм и галстук-бабочка. Его встретили аплодисментами. Говард вежливо приподнял свою панаму и раскланялся. Вместе с ним шли шесть лучших рабочих Навилля, держа в руках корзины, кувалды, кирки и тяжелый заостренный лом.

– Удачи! – шепнула ему леди Коллингем, когда Картер протискивался через ряды гостей.

– Пусть Аллах правит вашей рукой, мистер Картер! – тихо произнес Ага Айят.

Говард кивнул, сдержанно поблагодарив их. От взгляда Картера не укрылось, что за широкой спиной Ага Айята прятался Эмиль Бругш. Говард уже почти достиг цели, как вдруг кто-то потянул его за рукав и он услышал голос:

– Эй, мистер Картер, поздравляю вас с успехом!

Когда он обернулся, перед ним стоял Порчи, лорд Карнарвон.

Говарда охватило радостное волнение.

– Меньше всего сегодня я ожидал увидеть здесь вас!

– Значит, получился сюрприз. – Карнарвон подмигнул и, повернувшись к красивой даме, стоявшей возле него, добавил: – Альмина, позволь представить тебе мистера Картера. Мы виделись с ним в последний раз еще в Дидлингтон-холле, он тогда помогал лорду Амхерсту зарисовывать его коллекцию. А сегодня он уже знаменитый археолог. А это, мистер Картер, моя жена Альмина.

Говард поздоровался с леди Альминой.

– Для меня большая честь, миледи, знать, что вы будете присутствовать в этот знаменательный день.

– Ну хорошо, – сказал Карнарвон, – мы не будем вам мешать. И плюнем трижды через левое плечо!

Пройдя еще пару метров, Говард наткнулся на Амхерстов. Не было только лорда Рокли.

– А где же жених? – спросил Говард Алисию.

– Он пожелал пойти на охоту на кроликов. Нет, здесь нет ничего, что заинтересовало бы Рокли.

– Вы знаете, что лорд Карнарвон прибыл в Луксор? – обратился Картер к его светлости.

– Я слышал, что он собирался приехать в Египет вместе со своей молодой женой, но то, что лорд будет присутствовать именно в этот знаменательный день, для меня, признаться, неожиданно.

Леди Маргарет подошла к Картеру поближе и почти шепотом спросила:

– Как вы находите его молодую жену Альмину Уомбвелл?

– Если позволите заметить, она действительно очень красива.

– Ну да, – ответила леди Маргарет и подозрительно огляделась по сторонам. – Ее отец на самом деле никакой не сэр Фредерик Уомбвелл, а сам барон Альфред Ротшильд.