Нечто чудесное - Джудит Макнот

Час спустя Джордан открыл смежную дверь между их покоями ивошел в ее спальню, но тут же замер, не веря глазам. Занавеси на кровати былираздвинуты, покрывало из светло-голубого атласа заманчиво откинуто, открываякремовые шелковые простыни, но Александры не было.

Джордан направился было к порогу, намереваясь приказатьобыскать каждый уголок и закоулок в Хоторне, но тут же увидел ее. Алекс стоялау окна, глядя в темноту и обхватив себя руками, словно замерзла. Или боялась.

Гнев сменился облегчением. Джордан быстро приблизился к ней,бесшумно ступая по толстому обюссонскому ковру и не сводя глаз ссоблазнительного видения. Волосы Александры разметались по плечам волнистымводопадом, а низкий вырез белой атласной сорочки открывал плечи, чутьпоблескивавшие алебастром.

Он встал у нее за спиной, и Александра обернулась, увидевего отражение в оконном стекле. Джордан осторожно провел рукой по ее блестящимволосам. Глаза Александры неистово сверкнули, но она не отстранилась. Гладкие,как атлас, пряди скользили между пальцами.

– Итак, – сказал Джордан, улыбаясь в эти рассерженные глаза,– маленький воробушек превратился в прекрасного лебедя?

– Пустые комплименты от…

И прежде чем она успела договорить, Джордан нагнулся и подхватилее на руки.

– Куда вы несете меня? – встрепенулась Алекс, видя, что онидет к двери.

– В мою постель, – прошептал он, щекоча губами ее шею. – Онабольше.

На каминной полке мерцали свечи в большом канделябре,отбрасывая тусклые отблески на погруженную в полумрак комнату. Джордан ступилна возвышение, где стояла кровать, и осторожно опустил Александру на пол. Нокогда он наконец поднял голову и взглянул в ее глаза, что-то в их бездонныхзеленовато-голубых глубинах… или, возможно, хриплые звуки частого неровногодыхания заставили его понять, что Александра вовсе не злится. Она смертельнонапугана.

– Александра? – мягко спросил Джордан, чувствуя, как оназатрепетала, когда он провел ладонью по ее рукам до самых плеч. – Ты дрожишь.Боишься?

Не в силах выдавить ответ, Александра долго смотрела навысокого, сильного мужчину с пылающими сладострастием глазами, во властикоторого она сейчас окажется, прежде чем едва заметно кивнуть.

Джордан с нежной улыбкой откинул с ее лба непокорный локон.

– На этот раз тебе не будет больно, обещаю.

– Дело не в этом! – выпалила Александра, когда его рукискользнули к банту на ее груди. Она попыталась стиснуть его пальцы, уже нестесняясь открыто умолять:

– Вы не понимаете! Я даже не знаю вас.

– Ты познала меня в самом библейском смысле этого слова, –хрипло поддразнил он.

– Но… но это было так давно…

Джордан, приподняв подборок Александры, испытующе заглянулей в глаза.

– Правда? – тихо спросил он, чувствуя, какая огромная волнаоблегчения окатила его. Судя по ее поведению последние три месяца и учитываявесьма свободные нравы замужних женщин своего круга, Джордан боялся надеятьсяна то, что она не знала других мужчин, и решительно отказывался думать, будтоона вообще способна на подобную верность. Но сейчас, видя стыдливую невинностьв этих широко раскрытых глазах, он понял, как ошибался, и на сердце стало теплоот сознания, что его пленительно-прелестная жена по-прежнему полностью иисключительно принадлежит лишь ему.

– Да… столько времени… для нас обоих, – шепнул он,прикасаясь губами к ее ушку.

– Пожалуйста, не нужно! – В голосе Алекс было стольконеподдельной паники, что Джордан отстранился. – Я… я боюсь, – пробормотала она,и Джордан инстинктивно понял, чего стоило это признание мужественной девочке,вот уже три дня противопоставлявшей его воле свою.

Слишком умудренный жизнью, чтобы смеяться над ее страхами,он постарался ее развеселить.

– Я тоже немного боюсь, – признался он, дружелюбно улыбаясь.

– Вы… вы?! Но почему?

– Как ты уже сказала, мы очень долго были врозь, – беспечно,успокаивающе объяснил он, развязывая ленты на ее сорочке и обнажая белоснежныеполушария грудей. Не отрывая от них взгляда, он осторожно спустил с ее плечпеньюар. – А вдруг я совершенно забыл, как это делается? – с притворным ужасомохнул он. – А когда мы окажемся в постели, будет поздно спрашивать укого-нибудь совета, верно? Конечно, я мог бы обратиться к твоему другуПенроузу, но придется при этом громко кричать, и все слуги проснутся и прибегутсюда, чтобы узнать, из-за чего такой шум…

Несмотря на скованность, Александра не смогла подавитьсмешок и потому почти не заметила, как пеньюар вместе с сорочкой оказались наполу.

– Уже лучше, – пробормотал он, намеренно стараясь глядеть ейв глаза, а не на сверкающее белизной обнаженное тело, и привлек жену к себе. –Знаешь, мне так нравится, когда ты смеешься, – продолжал он, пытаясь заставитьее забыть о смущении, и поспешно развязал пояс бордового халата. – Твои глазасияют, когда ты улыбаешься, – тихо добавил он, осторожно укладывая ее на спинуи ложась рядом.

Александра задохнулась, когда он приподнялся на локте,осторожно провел ладонью по ее животу и, сжав грудь, завладел ее губами вбесконечном, пьянящем, головокружительном поцелуе.

Он целовал ее снова и снова; руки гладили, ласкали, терзали,соблазняли и обольщали, пока Александра не потеряла рассудок. Подавляемое всеэто время желание наконец-то вырвалось наружу, и она с беспомощным стономприжалась к нему и ответила на поцелуй, сминая его губы своими, полуоткрытыми,проникая языком в его рот, путаясь пальцами в жесткой густой шевелюре. И хотяона сдалась и Джордан одержал победу, именно он на несколько мгновений забылобо всем и едва не лишился сознания.

Обняв жену, Джордан вместе с ней перекатился на спину, непереставая гладить ее атласную кожу; ноги их переплелись. Он медленноприжимался к ее бедрам, без слов давая понять, чего хочет.

Какой-то частичкой неистовствующего, смятенного разумаДжордан сознавал, что не должен торопиться, но его изголодавшееся тело неслушалось велений воли, особенно когда язык Александры коснулся чувствительноймочки его уха.

Вздрагивая от жгучего желания, требующего немедленногоутоления, Джордан прижался к жене; пальцы скользнули во влажное тепло, и онпонял: она готова принять его.

– Прости, любимая, – хрипло прошептал он, сжимая округлыеягодицы и приподнимая ее бедра. – Я… не… могу… больше… ждать.

И, задохнувшись, стал медленно проникать в ее невероятнотесные глубины, боясь, что причинит ей боль, но тут же замер в мучительномудивлении, когда Алекс неожиданно повернула голову и с длинных, загнутых вверхресниц скатились две огромные слезы.