История "Рассвета" - Александр Чёрный

посоха и заставил меня понервничать. Выстрел лёг аккурат в балюстраду буквально в паре метров от меня. Что катастрофически близко, учитывая стрельбу с посоха «от бедра». «Понервничал» я настолько, что первой короткой очередью промахнулся, дёрнувшись инстинктивно, и лишь второй полоснул по боевику, запоздало сообразившему, что после неудачного обстрела цели, вообще-то, принято менять позицию.

«Минус два».

Второе тело осталось лежать посреди прохода. Кто к нему не сунься – ляжет рядом. Вокруг решительно негде укрыться.

Третья граната влетела, уже зная, где я нахожусь: пришлось укрыться за балюстрадой, присев, чтобы не оказаться в поле действия боеприпаса.

Вслед за ней, едва только закончилось вызванное её детонацией светошоу, в зал влетело четверо боевиков и рассредоточились по объёму. «Альфа» не «Альфа, но что такое зачистка объёма эти кадры знали. Действовали резко, дерзко, стараясь подавить числом и огнём. Влетели, ведя на ходу беглый огонь на подавление.

Один из них сразу рванул по лестнице на мой балкон, видимо, надеясь таким образом достать меня. Мол, раз остальные соратники кроют огнём, то и я не высунусь. Высовываться, конечно, желания не было, но кто мне мешал открыть огонь из положения «сидя с колена»? Вот и я не сразу понял: таких помех никто не причинял.

Не успел боевик показаться на уровне балкона, ведя поле зрения перед собой взведённым и готовым к выстрелу посохом, как тут же сразу и лёг, прошитый пятёркой выстрелов. Короткая очередь прочертила силуэт противника от брюха до горла. О чём он думал, суясь ко мне на уровень? Меня даже в присяде балюстрада прикрывает. Меня ж глазами не видно.

«Минус три».

Но прекрасно можно просчитать моё местоположение с точностью, достаточной для условного броска той же гранаты. Не дожидаясь пока «плюха» прилетит мне снизу, я тихо, на кортах, под огнём боевых посохов, чьи залпы ложились над ограждением и непосредственно в него, отполз насколько мог далеко и укрылся за восстающей конструкцией, поддерживающей свод зала.

Три стрелка по ту сторону укрытия – весомый аргумент. Достаточный для того, чтоб не высовываться лишний раз и не геройствовать. Один на один ещё можно попытаться что-то сделать: такие «дуэли» даже на линии фронта нередки, а в пылу зачистки спецгруппами и вовсе нормальное явление. Но я – не спецгруппа. Я – не на зачистке. На мне тяжёлый бронежилет с разгрузкой, пулемёт и боекомплект. Я – в положении приседа. Сейчас начну вставать, потеряю полсекунды где-то, тут-то мне плюха и прилетит. Спасибо, если только в жилет, а не в голову. Стрелять же «по-сомалийски», из-за укрытия не глядя, нерезультативно: только зря переводить боекомплект и портить мишенную обстановку. А мне хотелось бы видеть Центральный пост этого корабля повреждённым как можно меньше.

Звук сработки очередной шоковой гранаты заставил сместиться чуть глубже. По ходу дела, кинули, но не рассчитали траекторию броска. Боеприпас отскочил обратно метателю. Или из-за ходка швырнули, прямиком из коридора?

Ожидаемо, обстрел утих. Когда свою же группу накрывает своя же брошенная по своим граната, тут уже не до обработки засевшего в укрытии противника. Но возобновился через секунду с новой силой, когда парочка, судя по звуку, боевых посохов выдала целую очередь залпов. В задокументированных тактико-технических характеристиках автоматический режим стрельбы для них отсутствовал, но «самый быстрый палец на диком Западе» в состоянии выдать с этого оружия сто или сто двадцать выстрелов в минуту.

Что происходило за балюстрадой, пока я укрывался от обстрела – не знаю. Глаз на каске нету. Но заинтересовался, услышав в тишине, воцарившейся в помещении Центрального поста после обстрела, чистейшую русскую речь:

– …и снится нам не рокот космодрома, не эта ледяная синева…, – кое-кто напевал вслух песню-пароль, ставшую универсальным ключом для всех, кто поимел счастье пересечься в космосе. – Браток! Вылазь, давай. Тут это… свои, в общем.

***

«Своими» оказались «свои» в доску: въехали на сцену будто на белом рояле из кустов, двое наших.

– Старший лейтенант Катин, – представился первый. – Аркадий Иванович.

– Старший лейтенант Рыков, – назвался второй. – Сергей Николаевич.

– Ефрейтор Попов, – хмыкнул я. – Александр Сергеевич.

Ну, просто натуральная встреча на Эльбе, блин.

В любой другой ситуации последовало бурное изумление матом по-детски, если бы не одно «но». Я устал настолько, что устал удивляться. Наши с нашими званиями. Одетые в броню гоа`улдов? Придумайте что-нибудь позабористей. Меня таким уже не удивить.

Я окинул взглядом тех, кто назвался нашими ребятами.

– Оперативники? – спросил их.

Рыков кивнул.

– Типа того. Внедрённые. А ты тут что забыл?

Я обвёл руками зал Центрального поста.

– А на что похоже? Плюшками балуюсь.

– Ну, тогда давай вместе баловаться…

Оперативники отставили к переборке боевые посохи и начали стягивать с себя броню. Весила эта тварюга преизрядно. А они в ней ещё и по лестнице хер знает сколько поднимались. Отдых полезен для здоровья, знаете ли.

– А вы тут как оказались? – поинтересовался я.

– О-о-о! – протянул Катин. – Это прям отдельная история. Конан Дойл отдыхает.

– Да и не только он, – хмыкнул Рыков.

Парни, оставшись в кольчужной поддёвке, устало приземлились на лестницу центрального прохода.

Серёга посмотрел на меня.

– Я узнаю твою морду лица, – констатировал он. – Вроде, на Даккаре пересекались. Если так, то ты должен помнить тайник Анубиса на ней.

Я пожал плечами.

– Знаешь, сколько этих тайников мы вскрыли? Всех не упомнишь. Какую-то нычку и впрямь раздербанили. Правда, не факт, что именно мы и именно ту самую.

– Там были резервные копии данных с флагмана Анубиса, – напомнил опер. – Среди них – координаты этого места.

Картинно развёл руками. Уж что-что – а содержимое нычек тем паче не запомнишь. Особенно, если подобных задач хватало. И без того башка забита.

– Вероятно, Анубис заполучил инфу об этом месте, когда был вознёсшимся, – предположил Катин. – Ни в одном другом источнике мы не нашли упоминания о нём, сколько ни искали.

– Это – самая секретная верфь Древних во всех заселённых ими галактиках, – Рыков ткнул пальцем в пол, на котором сидел. – А это – очередная экспериментальная разработка времён войны с рейфами. Тут