Песня, призвавшая бурю - Юлия Диппель

поцелуй, полный горькой тоски. На миг мои мысли замерли. Ветер утих. А потом внутри меня разразилась буря. Мое сердце кричало и неистовствовало, будто хотело выпрыгнуть из моей груди, где оно больше не чувствовало себя дома, потому что нашло новую причину биться. И как оно билось… Арез отстранился от меня, отступил на шаг. Но это ощущение осталось. Более того – все стало даже хуже.

– Я не знаю, сможешь ли ты простить меня за то, что я с тобой сделал, но одно я знаю точно: я не могу и не стану менять твою жизнь на жизнь Кьяна.

Я была в полнейшем замешательстве.

– Ты бросишь родного брата?!

– Нет! – взгляд Ареза устремился к горизонту, решительнее, чем обычно. – Я найду способ спасти его. А если мне это не удастся, значит, сделаю то, чего бы он от меня ожидал. Дарую ему достойную смерть…

Я невольно содрогнулась. В его словах звучала не угроза, а неизбежный факт. Но… я ведь видела, как сражался Кьян. Он лучше своего брата – или по крайней мере безжалостнее. У Ареза не было шансов. Он бы погиб…

А оно того стоило? Ради чего? Чтобы я на день раньше пошла своей дорогой?! Арез хотел поступить правильно. Может, мне стоило присоединиться к этой затее. Чего бы мне стоила новая попытка остановить Кьяна, пока…?

– Даже не думай! – темные глаза Ареза без труда заглянули мне прямо в душу. – Держись как можно дальше от Вальбета и от меня. Ты заслуживаешь лучшей судьбы, чем я.

– Это уж точно, – прохрипела я. – Но решения я принимаю самостоятельно.

– Син! – его голос приобрел опасный тон. – Ты поставишь на карту собственную жизнь, если последуешь за мной в Вальбет. Не вынуждай меня арестовывать тебя у самых ворот!

– Снова угрожаешь? Да не переживай, меня же предупредили, чтобы я не ждала от тебя благодарности, если решу тебе помочь.

– Ты недостаточно знаешь, чтобы принимать такое решение, – он горько улыбнулся, во взгляде были тоска и сочувствие. – Да и я не стою таких жертв. Я ведь солгал тебе, Син. И не единожды.

– Ой, правда? – съязвила я. – А я и не заметила даже.

Мой сарказм не произвел на Ареза впечатления. Хотя его лицо стало еще мрачнее обычного.

– У твоего отца нет пары лун. Даже одной луны нет, – он вдруг без предупреждения сменил тему. – У него оставались лишь часы.

Ощущения были такие, будто он мне нож в спину вонзил. Я поняла смысл его слов. Я поняла, к чему он клонил. И все же спросила:

– Что это значит?

Арез мрачно вздохнул.

– Твой отец уже шагнул за завесу. Он мертв.

Инстинкты среагировали быстрее рассудка. Чтобы защитить меня, они воздвигли ледяной панцирь, под которым замерзло все во мне, что готово было разбиться. Я уже ничего не чувствовала.

– Ты сказал, что он…

– Это была ложь. Мне пришлось дать ему слово, что я ничего не расскажу тебе.

Я вцепилась в свой мешок. Смысл его признания эхом звенел в моей голове. Папка умер. Я больше его не увижу. Он умер через несколько часов после того, как я покинула его комнату. Всего лишь несколько часов. Папка знал об этом. Почему тогда потребовал слова Ареза?

– Ты дал слово? И именно в этот раз решил его сдержать?! – разочарованно прошипела я. – Разумеется, это никак не связано с тем, что в противном случае я бы с тобой не пошла.

– Это было его последнее желание.

– А может, ты ошибаешься. Мой отец сильный. Я принесла ему лекарство. Он продержится дольше, чем пару часов!

– Нет, Син. Я не ошибаюсь, – решительно заявил Арез, и эта решимость отняла у меня последнюю надежду. – Твой отец умер еще до того, как ты покинула дом!

Ледяной защитный барьер внутри меня дрогнул. Желудок сжался. Страшная догадка посетила меня. Я смотрела на Сира сиров, который стоял передо мной, стойко, как скала, бросающая вызов приливам. Темный охотник, Железная тень, Несущий смерть, рожденный, чтобы даровать безболезненную смерть слабым и больным.

– Ты это сделал? – спросила я дрожащим голосом. Арез молчал и смотрел на меня, но я никак не могла понять выражение его лица. А потом он кивнул. Совсем небольшое движение. Безобидное, можно сказать. Но именно оно обрушило мой мир.

– Твой отец попросил меня об этом.

На меня накатила такая мощная приливная волна разочарования, горя и ярости, что ледяной барьер внутри меня раскололся, и я ощутила дрожь до кончиков пальцев на ногах.

– Ты убил его?! А потом соврал мне, чтобы я пошла с тобой?! – я отшатнулась от Ареза. – Да как ты мог так поступить? Я должна была остаться там. Ради папки. Ради сестры. Ох черт! Йелина! Она же…

– С твоей сестрой все в порядке, – решительно перебил меня Арез и указал на небо, где кружилось несколько ворон. – Я следил за ней. Сейчас они с Вабеллой разжигают погребальный костер для твоего отца.

Великая Эрисс! Конечно. В первый же рассвет, как того и требовал обычай. А я не могла быть с ними…

– Кроме того, они собрали вещи. До рождения ребенка Йелина поживет у Вабеллы. Я отправил к ним скалл. Они прибудут в указанное место через час и проследят, чтобы с Йелиной и ее малышом ничего не случилось. Незаметно, разумеется.

Скалл… для моей сестры…?

– В твоих вещах лежит письмо от твоего отца. Он хотел, чтобы я передал его тебе.

Лицо Ареза расплылось перед моими глазами.

Письмо от моего отца?!

Я потеряла дар речи. Язык мне больше не подчинялся. Я как будто застряла в кошмаре, в котором ничего не могла изменить.

Арез подошел ко мне. Он поднял руку, но опустил ее спустя несколько ударов сердца.

– Береги себя, Син.

Не оглядываясь, он вскочил на своего жеребца и умчался прочь.

Вес лесного орешка

Птицы чирикали и щебетали, приветствуя наступающее утро, и пара белок резво пробежала по ветвям деревьев. Мир вокруг просыпался. Мой же мир был разбит. Я тащилась по лесу, но в какой-то момент давление в груди стало невыносимым. Около липы я упала на колени и закричала от боли и отчаяния. Мне было плевать, что к брюкам прилипал мокрый снег. Плевать, что меня мог кто-то услышать. Я кричала, пока у меня не кончились силы и не стало нечем дышать. Наконец я прислонилась к стволу дерева и уставилась в пустоту.

Я знала, что этот день настанет. Я была к этому готова. Уже очень давно. Но затем явился Арез и выбил почву у меня из-под ног. Без него не началась бы метель. Без него я бы вовремя принесла отцу необходимое лекарство и провела бы рядом с ним последние дни его жизни. Я бы с ним спокойно простилась и могла бы проводить его к завесе. Я бы разожгла погребальный костер, как