Офицер: Офицер. Тактик. Стратег - Андрей Земляной

– Надеюсь, вы не ожидаете нашей капитуляции? – холодно усмехнулся полпред.

– О, нет, что вы? Разумеется, нет! – Норкус нервно потер руки, отчего сходство с крысой усилилось. – Мы получили известия о событиях в Таллине. И прекрасно понимаем, что боевые действия идут с вашим значительным перевесом.

– В таком случае?.. – Штейн вопросительно изогнул бровь.

– Одну минуту, господин полпред, одну минуту…

Норкус вытащил оттуда-то кожаную папку для бумаг. «Словно из норки достал», – подумал Штейн, но фыркнуть в третий раз не успел: Норкус раскрыл папку и принялся читать:

– Правительство Литовской Республики обращается к правительству Союза Советских Социалистических Республик и заявляет следующее:

Несмотря на объявление безответственными лидерами войны, войска Литовской Республики до сих пор не принимали участия в боевых действиях против частей и соединений Красной Армии.

«Ах, вон что, – Штейн внутренне улыбнулся. – Мира пришли просить. Ну что ж…»

– Правительство Литовской Республики не желает участвовать в авантюрах, на которые часть безответственных и недальновидных руководителей была спровоцирована извне, а потому просит правительство Советского Союза рассмотреть вопрос о заключении мира на условиях, существующих до войны границ и межгосударственных соглашений.

Также правительство Литовской Республики готово рассмотреть вопрос о совместном суде над инициаторами данной войны, а буде таковые являются гражданами Литовской Республики, рассмотреть возможность и условия их выдачи правительству Союза ССР.

«Даже так?» Теперь Штейн улыбнулся уже в открытую. Поощрительно.

– Учитывая тот факт, что Союз ССР находится в состоянии войны с Республикой Польшей, правительство Литовской Республики напоминает о существующих в настоящий момент территориальных спорах между республиками Литва и Польша, а также выражает надежду на благородство правительства Союза ССР при утверждении послевоенного устройства государственных границ…

«А-а-а… Виленская область[206]? Ну, разумеется…»

– Со своей стороны правительство Литовской Республики готово выступить против польской военщины совместно с частями Красной Армии, оказав тем самым максимально возможную помощь и поддержку Советскому Союзу в войне против общего врага.

Норкус закончил читать, поклонился и протянул папку Штейну:

– Ваше превосходительство. Я надеюсь, что текст данного секретного меморандума будет доставлен вашему правительству в самое кратчайшее время.

Штейн коротко кивнул и повернулся к Филлипсу:

– Ваше превосходительство, я вынужден откланяться. Меня вынуждают к этому дела чрезвычайной важности.

Тем же вечером трое дипкурьеров выехали в Москву. Всю дорогу они не спали, опасаясь за важнейший документ, доверенный им Штейном. Но содержание его уже было отправлено в Москву шифром. Вражеская коалиция затрещала по швам.

Совершенно неожиданно для союзников Литва, которая очень хотела посчитаться с Польшей за аннексию Виленского края, развернула штыки и ударила по полякам. Никакого влияния на ход боевых действий эта выходка не имела, но во внешнеполитических баталиях свою роль сыграла. Таким образом, война между Россией и Польшей окончательно приобретала черты обычного европейского передела земель, к которым во всем мире привыкли относиться довольно спокойно.

Двадцатого ноября войска Украинского и Белорусского фронтов подошли к Варшаве на расстояние выстрела полевой артиллерии и Фелициан Славой-Складковский, подписал наконец полную капитуляцию Польши.

– Мой фюрер! – главный адъютант Гитлера майор Шмундт[207] вытянулся и щелкнул каблуками. – К вам прибыл народный комиссар иностранных дел Советского Союза. Он ожидает вашей аудиенции, мой фюрер!

Адольф Гитлер слегка поморщился. Этот еврей Литвинов…[208] Хотя он никогда не видел его лично, но еврейство и англомания так и перли со страшной силой из всех поступков и решений этого так называемого «большевика». Впрочем, Сталин вообще очень небрежен со своим окружением…

Гитлер сделал вялое движение рукой:

– Пригласите его, Руди.

Почти тут же распахнулись двери, и в кабинет, в сопровождении недавно назначенного советского посла Деканозова и двух переводчиков, вошел высокий человек с каменным лицом. На еврея Литвинова он походил ровно столько же, сколько подтянутый истинный ариец Шмундт – на императора Маньчжоу-Го!

Стоявший рядом с фюрером Иоахим Риббентроп шепотом объяснил, что Литвинова сняли со всех должностей. Правда, пока он еще на свободе, но вот его супруга-англичанка и сынок уже объясняются в соответствующем учреждении с соответствующими товарищами.

Адъютант снова щелкнул каблуками:

– Его превосходительство народный комиссар иностранных дел Союза Советских Социалистических Республик, господин Молотов!

Вячеслав Михайлович сделал шаг вперед, слегка наклонил голову, обозначая приветствие. Затем раскрыл кожаную папку, поданную ему Деканозовым:

– Господин рейхсканцлер, – произнес он сильным, звучным голосом. – Советское правительство поручило мне передать вам лично и всему германскому народу в вашем лице свою глубокую благодарность за предложенную помощь в борьбе с агрессорами, вероломно напавшими на нашу родину.

Гитлер стиснул правую руку в кулак. «Вот и всё. Немногие польские части, которые еще продолжают сопротивляться, русские добьют и без нас, – подумал он с яростью. – И зачем им наша помощь? И что теперь? Воевать с Россией? Поляки продержались месяц: ну, значит, у нас есть шанс продержаться год…»

А тем временем новый советский нарком индел продолжал все тем же ровным, звучным голосом:

– Мы также выражаем вам, господин рейхсканцлер, нашу глубокую признательность за освобождение из заключения членов немецкой коммунистической партии, и искренне надеемся, что в дальнейшем наши политические разногласия сгладятся и примут менее острую форму. Советским правительством мне поручено провести переговоры о заключении Пакта о ненападении между нашими державами.