Клятва истинной валькирии - Райчел Мид

Мэй говорила, а сама лихорадочно думала: как бы справиться с этим парнем. Если бы рядом лежал эго, она бы сумела сделать незаметный звонок и вызвать полицию. Впрочем, она вполне могла бы справиться с ним сама – если, конечно, при нем нет оружия. Бандиты часто оказывались вооруженными, несмотря на то, что даже организованные преступные группировки испытывали в РОСА большие трудности с контрабандой подобного рода.

– Связаться с кем-то в Аркадии непросто, – ответил Эмиль. – Мы потеряли ее след вскоре после того, как была сделана фотография, но мы можем помочь вам найти ее – если вы поможете нам и займете место, принадлежащее вам по праву рождения.

Мэй услышала только ключевое слово – Аркадия.

– Вы лжете. Ее бы туда не отправили.

– Вы так думаете? – Эмиль спокойно посмотрел ей в глаза.

«Да, – представила она. – Они могли и это провернуть».

– Так чего вы хотите от меня?

– Того, что хотели всегда: чтобы вы заняли место, принадлежащее вам по праву рождения. И исполнили свой долг. Вы нам нужны.

– Каким образом и какой долг я должна исполнить?

Она не хотела вступать с этими людьми в переговоры, но образ девочки на фотографии стоял у Мэй перед глазами: вот она сидит, маленькая, беспомощная. Среди пустошей в чужой стране, управляемой тиранами и врагами РОСА.

– Мы хотим поручить вам то, что у вас получается лучше всего. Убить кое-кого.

– Да? И все?

Он нахмурился, на мгновение отдавшись собственным мыслям.

– Несколько дней назад вы встречались и разговаривали со служительницей богини, которая нашей госпоже не по нраву. Вы должны уничтожить эту женщину.

– Я ничего никому не должна, – отрезала Мэй.

И попыталась не выдать своих чувств – упоминание Каллисты искренне удивило. Откуда они знают о ней?!

– Я вам не наемный убийца.

Он покосился на нее:

– Да неужели? Тогда за что же правительство платит вам деньги? Обойдемся без глупостей. Это ваш последний шанс исполнить свое предназначение. В противном случае вам придется столкнуться с неотвратимыми последствиями этого шага.

Она вся напряглась:

– Вот как? Теперь вы перешли к угрозам? С чего бы это меня должна заботить судьба религиозной фанатички из приграничной области?

– Потому что она и ее богиня – угроза для нас.

– Риск для «Бр… – И тут Мэй осеклась.

Ибо с ужасом – цепенящим, страшным – поняла, что Джастин – не единственный псих, скрывающийся за внешне респектабельной внешностью, на которого ей так не повезло налететь.

– Вы – не из «Братьев».

Эмиль искренне удивился:

– Из шведской мафии, хотите вы сказать? Из этих недомерков?

Лицо незваного гостя перекосила гримаса почти комического удивления. И тут до Эмиля тоже дошло:

– Так вы не знаете, кто я…

– Я знаю, что вы вломились ко мне в дом и выследили мою племянницу, чтобы шантажировать меня и заставить совершить убийство. Похоже, я много чего про вас знаю, разве нет?

Он продолжал смотреть на нее неверящим взглядом:

– Невероятно… Они нарушили все правила – пренебрегли элементарным обучением. Тебе ничего о ней не рассказали. Я думал – ты одна из заблудших, их сейчас немало. Но ты даже не вступала на путь. Жаль, – пробормотал он. – Тебя уже слишком опасно инициировать.

– Да ты вообще ничего обо мне не знаешь.

И она швырнула вазу – угодив Эмилю прямо в голову. Тот пошатнулся, а потом с невероятной быстротой растворился в темноте. Как растаял. Она вылетела в коридор – и не обнаружила там никого. Невозможно. Так не бывает. Он не мог двигаться быстрее, чем она. Мэй бросилась в спальню и включила свет. И там его нет. В ванной тоже было пусто. Сердце дико колотилось. Она кинулась обратно в гостиную. Эмиль наверняка спрятался в ванной, пока она осматривала спальню, а потом потихоньку выбрался из нее. Это единственное объяснение. Самое главное, погоня не продлилась и нескольких секунд. Двери и окна не открывались – ни одно. Засов на двери в кладовую на втором этаже оставался на месте.

Она снова обыскала квартиру, заглянув куда только можно: в шкафы, под кровати… Никого. Он исчез, растворился без следа. Но как?! Она принялась ходить туда и сюда, потому что никак не могла успокоиться. И что теперь делать? Позвонить в полицию? Сказать, что в дом пробрался чужой человек? А что им сказать, когда они приедут?

Она с размаху уселась на диван, пытаясь успокоиться и решить, что же делать дальше. По большому счету, ничего с этим поделать нельзя. «Это ваш последний шанс исполнить свое предназначение». Зловеще прозвучало. Она очень хотела с кем-нибудь обсудить это, но вот только с кем?

А самое главное, кто он, этот белокурый Эмиль? Знает про племянницу, даже фотографию принес. Естественно, она приняла его за гангстера. Но он не из них…

А самое главное, он почему-то был уверен, что она должна знать, кто он такой. Чепуха какая-то. Почему у нее нет такой памяти, как у Джастина! Она бы тогда запомнила разговор в мельчайших подробностях и сейчас бы их анализировала… Конечно, в словах Эмиля содержался ключ к разгадке тайны.

Тут в дверь позвонили, и Мэй от неожиданности подпрыгнула на диване. Она почти забыла о Уайттри и о сексе. Ей вообще не до секса сейчас! Но поздно, она открыла дверь, и он тут же набросился на нее. И глаза у него были, как у зверя. Он схватил ее, прижал к себе и впился в губы поцелуем. Такого она не ожидала – и поцелуй убедил ее: об Эмиле можно и потом подумать. Встреча с бандитом взвинтила ее до предела, и теперь ей требовалось выпустить пар. Обычно преторианцы не разменивались на такую ерунду, как поцелуи. Уайттри проявил себя сущим агнцем: на руках донес ее до темной спальни. А мог бы наброситься на нее прямо на диване. Или сделать все у стены. Или на полу.

В спальне их захлестнули первобытные инстинкты, одежда в одно мгновение оказалась на полу, тестостерон делал свое дело, искра разума едва тлела. Не было прелюдии и ласк, Мэй не пыталась сопротивляться, он совокуплялся с какой-то животной яростью. Жестко, яростно, но ее тело отвечало тем же – в нем нарастало дикое желание, и ей это нравилось.

Все кончилось очень быстро. Секс у преторианцев обычно протекал одинаково: безумное, дикое желание, бурное совокупление – а потом разрядка. Тело не выдерживало такого напряжения долго. Он упал, тяжело дыша, весь мокрый от пота. Удовлетворение чистого животного инстинкта – то, что нужно после всех этих интриг и мутных бесед. В сексе, по крайней мере, нет ничего эзотерического. Чисто природная вещь.

Слепая страсть прошла, и желание ненамного ослабло. Уайттри откатился, дыхание его замедлилось. Он скоро будет в состоянии снова заняться любовью – если им этого захочется. Совокупление снова будет быстрым и яростным, но во второй раз мужчины держались дольше – и даже иногда разменивались на предварительные ласки.