Волчье солнышко - Александр Бушков

– Отрицаем, – сказал Савин. – Очень дажерешительно. И тем не менее – последнее слово не за вами. Насколько я понимаю,отвечать за свои грехи на Страшном суде придется и верующим, и атеистам?

– Безусловно.

– Отсюда следует: если бог существует, то даже неверящим в него гарантированы те же два шанса, что и вам. Не так ли?

– Из вас получился бы хороший схоласт.

– А если серьезно? – спросил Савин.

– Серьезно? Вы не верите в загробное бытие. Вы всеголишь пытались найти способ изящно отразить мой выпад. И отразили, согласен. Номожет случиться и так, что этот ваш «ответный удар» станет первой трещинкой вмировоззрении атеиста, первым шагом по дороге, которая приведет к вере. Такиеслучаи бывали и в наше время – несгибаемые, казалось бы, атеисты становилисьверующими…

– Их слишком мало, – сказал Савин.

– И первых христиан можно было когда-то пересчитать попальцам… Остановите здесь, пожалуйста.

Они уже въезжали в Монгеруэлл. Савин плавно подвел машину ктротуару – он не любил тормозить резко, в стиле детективов с телеэкрана.Солидный, чуточку опереточный полисмен бдительно отметил взглядом иностранныйномер машины и прошествовал дальше.

– Хотите знать, в чем еще одно вашепреимущество? – спросил вдруг патер.

– Хочу, – кивнул Савин. Он не торопился – емуоставалось миль пятьдесят, а время едва перевалило за полдень.

– Вы такие целеустремленные. – В голосе патераявственно промелькнула ирония. – Вы несетесь на мощных машинах повеликолепным автострадам, ни на секунду не забывая о высотных зданиях, сетиГлобовидения и штурмующих Юпитер космических кораблях. Попробуйте остановитьсяи оглянуться, побродить среди холмов, которые ничуть не изменились за последнюютысячу лет, у моря, вдали от грохота цивилизации и мельтешения ее огней.Попробуйте пожить медленнее, чтобы мир за окном машины не сливался в пеструю,полосу. И кто знает, может, обнаружите…

– Что именно?

– Иногда это дает странные результаты. Я не зряупоминал о случаях, когда воинствующие атеисты становились верующими. Буквальнодва дня назад здесь, в Монгеруэлле, ко мне обратился один темпоральный физик,напрочь разуверившийся в своем деле и, по-моему, склоняющийся к богу… Всего вамнаилучшего.

Он поклонился, захлопнул дверцу и неторопливо зашагал прочь– маленькая сухощавая фигурка в черной сутане, очень уместная среди старинныхдомов Монгеруэлла. Интересный попище, подумал Савин, трогая машину. Но о какомэто Т-физике он говорил? Неужели? Вот это везение, если так, вот это удача…

За пределами Монгеруэлла он прибавил скорость.Жем-чужно-серый, прямо-таки в тон погоде, «гарольд», словно кабан сквозькамыши, мчался сквозь редкие струи дождя по исчерченной разноцветными зигзагамичерной автостраде. Ровное урчание мотора и сто раз испытанный, но всегдапьянящий охотничий азарт приятно щекотали нервы. Снова все нужно было начинатьс нуля, впереди была Неизвестность, которой, хотела она того или нет,предстояло стать Информацией, на полчаса или час способной приковать к экранамсотни миллионов людей.

Савин остановил машину. Вылез, прошел метров двадцать ивстал над обрывом. Бессмысленно метались чайки, далеко внизу волны разбивалисьо граненые скалы, ветер трепал плащ и волосы.

Он долго стоял так, потом вернулся к машине, сел за руль изакурил, не закрывая дверцы. Рассеянно щелкнул клавишей. Вспыхнул маленькийцветной стереоэкранчик, автоматически включилась «панорама». Пять секунд –щелчок – переход на другой канал; пять секунд – щелчок – переход.

Услышав свою фамилию, Савин встрепенулся и тронул кнопку.Молодой диктор вещал с хорошо отрепетированной торжественностью:

– Итак, Золотой Кон в Шотландии! Вчера в Эдинбургприлетел Константин Савин, входящий в десятку лучших и всемирно известныхрепортеров Глобовидения, удостоенных высшей награды Международной организациижурналистов – Золотого Пера. Машину Савина видели затем в Глазго и Баллахулише.Что ищет в Шотландии один из королей объектива? Пока неизвестно. Как удалосьустановить нашим репортерам, Савин не в отпуске, следовательно, он в поиске.Что на этот раз? Вспомним фильмы Савина последних трех лет. Их темы – поискидинозавров в сельве Амазонии и золота инков в Андах, репортаж о работеэкспедиции «Селена-4», искавшей на Луне следы пришельцев, работа о тайнахархивов Ватикана, «По следам полковника Фосетта», «Вновь о Железной Маске»,«Ценности РСХА», «Двойники и История». Что на этот раз? Неужели Шотландия дастЗолотому Кону материал для нового фильма, не уступающего предыдущим? Что это засенсация, которую проморгали мы? Посмотрим, будем ждать…

Он загадочно улыбнулся зрителям и исчез с экрана. На сменуему появились титры «Двойников и Истории». Савин ударил себя по колену: «Ах,черти!» – выключил стереовизор. Сердиться было бы смешно и глупо, –гоняясь за тайнами и сенсациями, будь готов к тому, что однажды тебя затянет всобственный механизм. В другое время и в другом месте это не имело бы для Савинаровным счетом никакого значения, но сейчас… А что, собственно, сейчас? Ты недетектив, сказал он себе, и твое нынешнее дело ничего общего с криминалом неимеет. И все же…

Савин разгладил на колене подготовленную отделом информацииГлобовидения справку, перечитал еще раз. Полторы тысячи жителей, два отельчика,пять кабачков, три десятка рыболовных суденышек, давно заброшенный и непредставляющий никакого интереса ни для туристов, ни для историков замоккакого-то полубарона, полуразбойника XV века. Промышленных предприятий нет,сельским хозяйством не занимаются, каких-либо контор, равно как и любых другихучреждений, нет…

Через пятнадцать минут Савин въезжал, в городок – тихий,безмятежный и чистый. Дома и уличные фонари здесь были неподдельно старинными,как и вывески, решетки крошечных газонов, почтовые ящики. Даже кошка,неторопливо переходившая улицу, чем-то неуловимо отличалась от своих товарок изГлазго или Баллахулиша, Савин пугнул ее гудком – она и ухом не повела.

Отель назывался «Вереск». Три этажа в шесть окон по фасаду,вывеска, торчавшая перпендикулярно стене на затейливом литом кронштейне, –старинная орфография и вполне приемлемо нарисованный куст цветущего вереска.Любителей древностей здание непременно умилило бы. Савин не причислял себя ктаковым. Старинные дома ему просто нравились. Не больше.

– Но некому готовить вересковый мед… – пробормоталон задумчиво, взял с заднего сиденья чемодан и вошел в отель.

Портье (он же наверняка владелец и все остальное) сидел застаромодной конторкой и читал выходившую в Глазго газету. Он был стар, нонемощным не выглядел. Ему же просто нечем заняться, подумал Савин, никакогодругого дела у него нет, вот и торчит здесь, отель наверняка приносит дохода насамую малость больше, чем автомат, торгующий в Гренландии льдом…

Старичок молча отложил газету и раскрыл солидный гроссбух.