Тайная история Марии Магдалины - Маргарет Джордж

— А я ие уверена, что мне так хочется оказывать тебе гостеприимство… во всяком случае, пока я не пойму, что вы задумали, у нас семья рыбаков, и рыбная ловля нас кормит. Да, может быть, на свете есть занятия и поинтереснее, да только другого ремесла муж мой не знает.

— Я призвал твоего мужа и остальных, находящихся здесь, присоединиться к моей миссии.

— Да, это я слышала, только не поняла, в чем заключается эта твоя миссия? — с вызовом произнесла Мара.

— Я возвещаю о Царстве Божием, но не в земном, а в неком таинственном смысле, чего я сам еще не понимаю. И я приведу вас к нему.

Мара хмыкнула и посмотрела на мужа с сожалением.

— Это нелепо. Таких, как он, по нашей округе слоняется человек пятьдесят: все наперебой вещают о переменах, о новом царстве, о восстании против Рима, о конце времен… Как же ты, взрослый вроде бы человек, мог ввязаться в такое сомнительное дело? Если ты последуешь за ним, мы погибнем. Погибнем! Мало того что без денег окажемся, так еще навлечем на себя гнев властей. Нет! — Она развернулась лицом к Иисусу. — Оставь его в покое! Я приказываю тебе, оставь его в покое!

Петр подошел к ней и мягко отстранил от Иисуса.

— Дни служения тебе или моему отцу для меня закончились.

Мария поразилась его решительности. То, что он сейчас делал, само по себе было чудом.

— А что будет с нами? — потребовала ответа женщина. — Твой новый «учитель» подумал об этом?

— Если ты будешь искать Царство Божие, все остальное придет к тебе само, — сказал Иисус. — Так обещано.

— Правда? Кем? Тобой?

Она едва не плюнула ему в лицо.

— Нет. Это обещание самого Бога.

— И ты, наверное, говоришь от имени Бога?! Как можешь ты давать обещания от Его имени?

— Потому что я знаю Его, — сказал Иисус. — Я знаю Его очень хорошо.

— Вот оно как, ты знаешь Его! — Мара снова повернулась к мужу. — И это человек, за которым ты собрался идти? Слыхано ли, он провел время с Богом, раз знает то, о чем Он думает! Даже самые великие мудрецы ни на что подобное не претендуют. Хвастун и обманщик: вот и все, что представляет собой этот человек.

— Женщина, мы посмотрим! — громко сказал Петр. — А пока мы отдохнем здесь, в нашем доме, и я надеюсь, что ты будешь вести себя как подобает. Иначе мы уйдем и отправимся в поля, — Он хмуро глянул на нее и добавил: — Мы не боимся скандала, а вот тебе это вряд ли понравится.

Со вздохом Мара вышла из комнаты, забрав с собой мать. Мария понимала, как они должны были себя чувствовать. Все это обрушилось на них так внезапно, так неожиданно и не имело никакого объяснения. Сам Иисус не предпринимал ничего, просто стоял посреди комнаты. И тем не менее само его присутствие изменяло людские жизни, ставя все с ног на голову.

«Мне казалось, что, если бы в Магдале меня увидели женщины, — подумала Мария, — они ни за что не стали бы меня наказывать и прогонять. Но, может быть, я ошибаюсь. Может быть, они бы накинулись на меня так же, как сделали это мужчины».

Иисус посмотрел на своих последователей, оставшихся с ним в комнате.

— Дорогие друзья, — сказал он. — Я благодарю Бога за то, что Он послал мне вас. Но наперед вы должны знать, что злейшие враги человека чаще всего находятся среди ближних его. Боюсь, что со мною придет разделение между отцом и сыном, между дочерью и ее свекровью, между мужем и женой. Боюсь, что своим явлением я принес не мир, но раздор.

Да, уже… Мой муж Иоиль, жена Петра Мара, и Зеведей, и Иона, и собственная семья Иисуса, его дорогая мать Мария, и его брат Иаков, и многие другие… Эти мысли заставили Марию тяжело вздохнуть.

— Иисус, скажи нам, почему так должно быть? — Этот вопрос вырвался у нее непроизвольно, сам по себе.

— Потому что в нашем мире Сатана ослепляет и разделяет людей. Это причиняет боль не только пребывающим в ослеплении, но, может быть, еще большую тем, кто все видит и понимает, но не имеет силы открыть глаза близким. — Он помолчал и добавил: — Жизнь сия есть юдоль скорби, и большинство ищет утешения, следуя проторенными путями. Вы же избрали новый путь.

В следующий Шаббат Мария вместе с Марой стояли среди множества женщин в переполненной синагоге раввина Ханины, в то время как мужчины в передней части зала с удобством восседали на скамьях. Рядом с Марой спутница Иисуса, внесшего такую сумятицу в налаженную жизнь этой женщины, чувствовала себя неуютно, но та относилась к ней без враждебности и даже с сочувствием. Вероятно, она помнила Марию как достойную жалости одержимую женщину, которая искала убежища в ее доме. Другое дело, что Иисус и демоны в ее глазах представлялись одним и тем же.

Службу вел сам раввин Ханина. Мария задумалась, стоит ли потом подойти к нему и рассказать, что с ней произошло, но решила, что вряд ли он захочет слышать об Иисусе. Его собственные наставления насчет удаления в пустыню и противоборства с демонами постом и молитвой привели Марию лишь к отчаянию и попытке умереть. Вряд ли рассказ об этом мог бы порадовать рабби.

Когда прозвучало приглашение встать, прочитать и прокомментировать отрывок из книг пророков, Иисус поднялся и снова прочитал ту же выдержку из Исаии, которую он цитировал в синагоге Назарета. И снова его спокойный заключительный комментарий: «Ныне же сие священное пророчество исполняется» — вызвал шевеление и шепот в рядах.

— Но прежде чем растерянный гомон собравшихся успел перерасти в нечто иное, вперед, спотыкаясь, выдвинулся какой-то мужчина.

— Чего ты хочешь от нас, Иисус из Назарета? — воскликнул гортанным голосом. — Ты пришел погубить нас?

С этими словами он вдруг обхватил голову руками и, обмякнув, бесформенной грудой рухнул на пол.

Мара схватила Марию за рукав.

__ Этот человек — он одержимый! Он в худшем состоянии, чем была ты.

«Как будто кто-то мог быть в худшем состоянии, чем я, — подумала Мария. — Бедная женщина, она ничего не знает, ничего не может понять!»

— Уймись! — промолвил Иисус, остановившись над несчастным — Оставь его!

Незнакомец забился в корчах, выгнулся дугой, вопя и брызгая слюной, а потом издал жуткий, нечеловеческий вой и затих.

Некоторое время царила мертвая тишина. Потом люди снова загомонили, но уже совсем о другом.

— Что это значит? Этот человек повелевает демонам, и они повинуются ему? Он имеет над ними власть?

Иисус склонился над исцеленным им человеком; но тут к нему подошел сам раввин Ханина.

— Что не позволено в Шаббат? — вопросил он. — Всякого рода работа, а исцеление и изгнание духов по Закону считается работой. Ты должен это знать.

— Рабби, — сказал Иисус, — а если предположить, что твой осел свалился в яму в Шаббат. Будешь ли ты ждать следующего дня, чтобы вытащить его?