Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк

И прошедшее время показало, что мужем для Исабель, отцом для их ребёнка, и зятем для дона Диего он стал хорошим.

А с 1 декабря в Аргентине начались парламентские каникулы, и Рауль пока полностью переключился на работу корреспондентом газет.

А работы в качестве корреспондента сразу нескольких центральных газет Буэнос-Айреса у Рауля Хоакина Мендеса оказалось много.

В конце 1991 года Российская федерация была признана в мире правопреемницей СССР.

К радости Рауля двусторонние отношения между его странами стали теперь развиваться по восходящей линии. Этому способствовал приход в 1989 году к власти правительства перониста Карлоса Сауля Менема, постепенно положившего конец гиперинфляции и, после острого финансово-экономического кризиса, обеспечившего устойчивый рост аргентинской экономики.

По приезде в Буэнос-Айрес и в первый год проживания там Рауль удивился постоянному, большому и быстрому росту цен, получившему даже название в народе «вальс этикеток». Боясь обесценения денег, население старалось израсходовать сразу всю зарплату в день её получения. Инфляция за этот год достигла непостижимой высоты в пять тысяч процентов.

Ещё в октябре 1990 года президент Аргентины успел совершить визит в Советский Союз. Тогда же была подписана и Декларация о принципах сотрудничества между двумя странами. Теперь дело было за Россией.

Но развивались также и отношения Аргентины с Соединёнными Штатами Америки, руководство которых высоко оценило её участие в военной коалиции государств по освобождению Кувейта от оккупации Ирака в начале 1991 года, известному как война в Персидском заливе. Тогда в составе Многонациональных сил участвовали 4 корабля и 2 транспортных самолёта аргентинских вооружённых сил.

Но основные перемены правительство лидера хустисиалистской (перонистской) партии Карлоса Сауля Менема осуществляло внутри страны в экономической и социальной области.

С 1 января 1992 года оно провело денежную реформу, снова изменив название национальной валюты с аустраля на песо, которое по стоимости теперь приравнивалось к американскому доллару.

И теперь Раулю стало удобнее сравнивать оплаченное ему, как агенту, в долларах от ЦРУ и заработанное им, как гражданином Аргентины, в песо внутри страны.

Постепенно он втянулся в свою гражданскую работу, и она ему всё больше нравилась – была настоящей.

Во-первых, она была денежной и даже престижной.

Во-вторых, она была ещё и полезной для его семьи, новой страны и старой Родины.

В-третьих, она была просто интересной и для него весьма поучительной.

И он получал от неё удовольствие. Но самое большое удовольствие ждало его дома. Рауль с наслаждением нянчился со своим первенцем – малышом Даниэлем.

Его участие в воспитании наследника пока сводилось, в основном, к вечерним прогулкам с сыном в коляске по окрестным летним улицам и паркам. Днём же этим занималась или сама Исабель или няньки – пожилая Лурдес или её невестка – молодая Кончита.

Закончились каникулы, и с 1 марта депутаты и студенты вернулись в свои кресла и на свои скамьи. Вернулась в свой университет и Исабель. Даниэлю было уже почти четыре месяца. А поскольку кормление младенца грудью ещё продолжалось, то молодой матери приходилось иногда отъезжать между лекциями и семинарами домой. Поэтому водителю Пако приходилось частенько курсировать между домом и университетом, подвозя Исабель домой к сыну, или младенца с Кончитой – в университет.

В этом процессе была практически задействована вся семья и прислуга, за исключением мужчин – дона Диего и Рауля, заседавших и работавших в Палате депутатов Национального конгресса страны.

Национальный конгресс Аргентины, её парламент, как и в других странах, являлся законодательным органом страны. Он состоял из двух палат: верхней палаты – Сената, и нижней палаты – Палаты депутатов.

Выборы в них проводились прямым голосованием, но обновлялись они по частям. Каждые два года менялась половина Палаты депутатов и треть Сената. Количество депутатов более чем в две с половиной сотни, почти в пять раз превосходило количество сенаторов. Но число избраний и тех и других в Национальный конгресс было не ограничено.

Среди таких, вновь избранных депутатов, оказался и дон Диего.

Ежегодные сессионные собрания Национального конгресса страны проходили, как и учебный год в школах и университетах, с 1 марта по 30 ноября во Дворце конгресса, находящемся на одноимённой площади. Правда президент страны для решения конкретного срочного вопроса мог продлевать сессии или созывать внеочередные.

На одной из таких сессий, рассматривавшей предложения министра экономики и общественных работ Доминго Кавалло, дон Диего Родригес рассказал своему зятю о нём, о своём бывшем коллеге по экономическому факультету Национального университета Кордовы.

Доминго Кавалло родился 21 июля 1946 года, через полтора месяца после установления дипломатических отношений между СССР и Аргентиной. Он был на три года младше дона Диего и учился с ним на одном факультете, но на два курса ниже. На последних курсах университета они сдружились, и затем продолжили приятельские отношения по возвращении дона Доминго после учёбы в США, периодически пересекаясь по работе. Но теперь со своей программой выхода из кризиса дважды доктор экономических наук Доминго Фелипе Кавалло предстал пред всеми и как спаситель отечества. Составной частью его «программы конвертации», прежде всего, стали дипломатические шаги на международной арене, существенно изменившие внешнеполитический курс страны, не менявшийся ещё со времён Хуана Доминго Перона и военных хунт.

Аргентина полностью отказалась от политики «индивидуализма», суть которой заключалась в антиамериканских выпадах правительства, особенно ярко проявившихся в период Фолклендского конфликта в 1982 году.

Тогда США, нарушив свои обязательства члена Организации Американских Государств, встали на сторону Великобритании, чем на многие годы омрачили американо-аргентинские отношения.

На практике осуществлявшие эту программу президент Карлос Сауль Менем и министр иностранных дел и культа Аргентины Гидо ди Телла сумели переломить такую тенденцию и постепенно перевести отношения со США сначала в русло «нормальных», затем в «особые» и даже «сверх особые».

А внутри страны по плану Кавалло начался процесс либерализации экономики и развития свободной торговли, стала проводиться «тотальная приватизация». В частные руки были проданы или сданы в концессию практически все государственные предприятия. Среди них оказались не только коммунальные, автотранспортные и дорожные службы, но и предприятия общенациональных энергетических систем, включая нефтегазодобывающие компании, а также ведущие металлургические заводы. Прорабатывался даже вопрос о приватизации предприятий военно-промышленного комплекса при сохранении контроля военных только над производством боеприпасов и лёгкого стрелкового вооружения.