Столпы земли - Кен Фоллетт

Слова Тома, похоже, произвели на Филипа впечатление.

— Хотел бы, чтобы мои монахи могли так же, как ты, считать и думать на несколько лет вперед. — Он мечтательно разглядывал рисунки будущего собора. — Таким образом, от меня потребуется находить по двести фунтов в год. — Он задумался. Том почувствовал волнение: Филип начинал относиться к этому не как к абстрактному замыслу, а как вполне к осуществимому проекту. — Предположим, я смог бы достать больше денег, построим быстрее?

— Всему есть свой предел, — осторожно проговорил Том. Он опасался слишком обнадежить Филипа: в конце концов это могло привести к разочарованию. — Ты мог бы набрать шестьдесят каменщиков и, вместо того чтобы строить церковь частями, с востока на запад, сооружать все здание одновременно, тогда у тебя ушло бы на это лет восемь-десять. Будь у тебя народу еще больше, они станут только мешать друг другу, и работа пойдет медленнее.

Филип кивнул: это он понимал без труда.

— И все же даже с тридцатью каменщиками через пять лет восточная часть собора была бы закончена.

— Верно, и ты смог бы проводить там службы и соорудить новую раку для мощей святого Адольфа.

— А в самом деле. — Чувствовалось, что теперь Филип был сильно взволнован. — Я-то думал, что пройдут десятилетия, прежде чем у нас будет новая церковь. — Он внимательно посмотрел Тому в глаза: — Прежде ты когда-нибудь строил соборы?

— Нет, хотя мне приходилось проектировать и строить небольшие церкви. Однако я несколько лет работал на строительстве Эксетерского собора, закончив помощником мастера.

— Ты хочешь, чтобы это дело было поручено тебе, не так ли?

Том помедлил с ответом. С Филипом лучше быть откровенным: этот человек не терпит, когда с ним кривят душой.

— Да, отче. Я хочу, чтобы ты назначил меня мастером-строителем.

— Почему?

Том не ожидал этого вопроса. Причин было множество. «Потому что я видел, каким убогим был старый собор, и знаю, что смог бы сделать лучше, — подумал он. — Потому что ничто не способно дать большего удовлетворения мастеру, чем занятие его ремеслом, кроме, пожалуй, любви красивой женщины. Потому что именно такие дела наполняют человеческую жизнь смыслом». Какой ответ нужен Филипу? Возможно, приор хотел бы услышать от Тома нечто благочестивое. Отбросив сомнения, он решил сказать истинную правду.

— Потому, что это будет великолепный собор.

Филип странно посмотрел на него. Том не мог понять то ли приор рассердился, то ли еще что.

— Потому что это будет великолепный собор… — повторил Филип. Том почувствовал, что его слова прозвучали довольно глупо, и подумал, что надо бы добавить еще что-нибудь, но ничего подходящего ему в голову не приходило. А потом он вдруг понял, что Филип настроен вовсе не скептически — напротив, он был тронут до глубины души. Наконец приор кивнул, словно после некоторых раздумий с чем-то согласился. — Воистину. А что может быть лучше, чем сотворить нечто великолепное для Бога?

Том промолчал. Филип еще не сказал: «Да, ты будешь мастером-строителем». Том ждал.

Казалось, приор принял решение.

— Через три дня я и епископ Уолеран отправимся в Винчестер к королю, — проговорил он. — Не знаю, что на уме у епископа, но уверен, что мы будем просить короля Стефана помочь нам деньгами на строительство нового кафедрального собора в Кингсбридже.

— Будем надеяться, что он благосклонно отнесется к вашей просьбе, — заметил Том.

— В некотором роде он наш должник, — таинственно улыбаясь, сказал Филип, — и обязан бы нам помочь.

— И если он сделает это? — спросил Том.

— Думаю, сам Господь послал мне тебя, Том Строитель. Если король Стефан даст нам денег, можешь строить эту церковь.

Взволнованный, Том не знал, что сказать. Он получил награду, о которой мечтал всю свою жизнь, правда пока еще условно. Теперь все зависело от результатов поездки приора к королю.

— Благодарю тебя, святой отец, — кивнув в знак согласия, проговорил Том.

Зазвонили к вечерне. Том собрался было забрать свои чертежи.

— Тебе нужно это? — остановил его Филип.

Том сразу смекнул, как хорошо было бы оставить рисунки у приора: они будут служить ему постоянным напоминанием.

— Нет-нет. Я все держу в голове.

— Ну и хорошо. Я бы хотел, чтобы это осталось здесь.

Том кивнул и направился к двери.

Внезапно ему пришла мысль, что, если он не попросил за Агнес сейчас, он, возможно, уже не попросит об этом никогда.

— Отче. — Он повернулся к Филипу.

— Да?

— Моя первая жена… Агнес, так ее звали… она умерла без заупокойной молитвы и похоронена в неосвященной земле. Но это не ее грех, просто… так получилось. Я хотел узнать… Иногда человек строит часовню или основывает монастырь в надежде, что на том свете Господь припомнит его деяния и воздаст по заслугам… Как ты думаешь, мой проект мог бы послужить для того, чтобы защитить душу Агнес?

Филип нахмурил брови:

— Ради Господа Бога Аврааму пришлось пожертвовать сыном, и теперь Господь больше не требует, чтобы в жертву ему приносились живые существа. Однако история Авраама учит нас отдавать Богу лучшее из того, что мы можем предложить Ему, то, чем мы дорожим больше всего. Является ли этот проект лучшим из того, что ты мог бы отдать Всевышнему?

— Если не считать моих детей, то да.

— Тогда ступай себе с миром, Том Строитель. Господь примет твой дар.

Филип понятия не имел, почему Уолеран Бигод захотел встретиться с ним в разрушенном замке графа Бартоломео.

Ему пришлось проделать путь до города Ширинга, провести там ночь, а затем поутру отправиться в Ерлскастл. Сейчас, когда его лошадка трусцой бежала по направлению к вырисовывающемуся в утреннем тумане замку, он решил, что, возможно, так епископу было удобнее, ибо замок служил очень хорошим ориентиром.

Филип сожалел о том, что ему ничего не известно о планах Уолерана. Он не видел епископа с тех самых пор, как тот приезжал осматривать сгоревший собор. Уолеран не знал, сколько денег требуется Филипу для постройки новой церкви, а Филип не знал, с какой просьбой епископ едет к королю. Свои намерения Уолеран предпочитал держать при себе, что очень раздражало Филипа.

Приор был доволен, что выяснил у Тома Строителя точные сроки и стоимость строительства нового собора — пусть даже эта информация и не была слишком утешительной. Все-таки хорошо, что рядом оказался Том, чьи способности просто поражали. Он едва умел читать и писать, но мог самостоятельно разработать проект собора, чертить планы, подсчитать, сколько времени и работников будет необходимо для постройки, и даже вычислить ее стоимость. Он был человеком тихим, но, несмотря на это, имел весьма внушительную внешность: очень высокий, бородатый, с обветренным лицом, умными глазами и высоким лбом. Иногда Филип слегка робел перед ним и старался спрятать это чувство за своим спокойным, дружелюбным голосом. Однако, будучи человеком открытым, Том и помыслить не мог, что Филип побаивался его. Его рассказ о своей умершей жене был очень трогательным и продемонстрировал истинную набожность, поначалу вовсе не бросавшуюся в глаза. Том принадлежал к тем людям, которые свою веру хранят в сердце. Они-то и бывают самыми лучшими христианам и.