Лицо для Сумасшедшей принцессы - Татьяна Устименко

Глухой, лишенный всяческих интонаций голос шел из плоских серых кругов, заменявшим Привратникам лица:

– Твоя благородная бескорыстность привела в смущение силы Света, боги устыдились собственной ограниченности и мелочности. Они признают тебя, принцесса, своей сестрой и даруют молодой богине повторную попытку, право второго желания. Вернись и получи еще один кусок Пелены для себя лично, дабы исправить свое физическое несовершенство или скажи нам свое второе желание, а мы – исполним его немедленно!

Я громко расхохоталась, едко и саркастично:

– Ну уж нет, фиг вам – уважаемые боги! Силам Света хотелось бы сделать из меня самодовольную, равнодушную красавицу? Но я никогда не отступлю с осознанно избранного мой пути Чести и, как и раньше, буду начисто разрушать удобную для вас череду событий. Да на кой гоблин мне сдалась эта красота? Правильно преподнесенные недостатки всегда превращаются в достоинства! Сумасшедшей принцессе от рождения предначертано иметь подобное, уродливое лицо и я горжусь своей необычной внешностью. Не собираюсь я становиться очередной лощеной красавицей! Я уже неоднократно убеждалась, что женская красота редко уживается с умом, любовью к приключениям и готовностью отстаивать свои убеждения и принципы. Обычно, трусливые красотки не торопятся лезть в драку, опасаясь получить раны и шрамы. Астор полюбил меня такой, значит, такой я останусь – уродливой, бесшабашной Сумасшедшей принцессой! А хорошенькое личико – совсем не мой удел!

Привратники склонились в почтительном поклоне:

– Ты в очередной раз удивила богов, принцесса! Мы поняли твою позицию и не смеем настаивать. Выбери другое желание!

Я на минутку задумалась:

– Пелена слишком притягательна для различных темных сил. Но она не должна попасть в неправедные руки. Вы можете спрятать ее так, чтобы никто и никогда уже не нашел столь могущественного артефакта и не использовал его во вред миру? В этом и состоит мое желание.

Привратники не ответили. Но их каменные руки тут же пришли в движение, палочки ударили по поверхности барабанов, наполняя тихие склоны Ранмира размеренной, громоподобной дробью, сходной с грохотом горного обвала. Боясь оглохнуть, я испуганно закрыла уши обеими ладонями. Шум нарастал. Скальная площадка под моими ногами сначала пошла крупными трещинами, а потом и вовсе раскололась на части, раскрываясь, будто полый футляр. Небо потемнело, заволоклось грозовыми тучами, фиолетовые трезубцы жгучих молний не переставая, били в склоны Ранмира. Храм покачнулся и начал неуклонно погружаться в образовавшийся провал, увлекая вслед за собой Привратников, не прекращавших отбивать четкий, разрушительный ритм. Я удовлетворенно улыбнулась. Теперь хранилище Пелены богини бесследно сгинет с лица земли, надежно укрытое в недрах горы Света. Но я вовсе не собиралась разделить роковую судьбу святилища. Я крепко сжала руку с перстнем управления Порталом Оружия и пожелала перенестись к королевскому дворцу Ширулшэна. Мне не терпелось узнать, какой эффект воспоследовал за моим самым заветным желанием, высказанным над частицей исцеляющей Пелены богини Аолы.

Стены портала так и мелькали вокруг меня, вполне сочетаясь с царившим в голове сумбуром. Пространные речи Единорога, бывшего, как я поняла, отнюдь не отображением темных или светлых сил, а скорее единой квинтэссенцией великой Пустоты – начала всех начал и сути всего сущего, ввергли меня в пучину продолжительного самоанализа. Итак, эгоистичная Игра, задуманная демиургами, утратила для меня свое исходное значение. Думаю, что все свои обязанности перед ними, обусловленные воскрешением брата, я исполнила с лихвой. Пришло время отказаться от навязанной роли и ввести свои правила, ведь именно на это и намекал хитроумный Единорог. Пустоту не интересовали Свет или Тьма, ее интересовало их равновесие – единственное условие, при котором изначальное Ничто могло оставаться самим собой. Я тоже стремилась к равновесию, к созданию того нового мира, в котором Тьма и Свет стали бы противоположными полюсами непоколебимого бытия, сосуществуя мирно и уравновешенно, и не вмешиваясь в судьбы людей. Земля должна избавиться от власти богов, демонов и демиургов, мир должен взять свою судьбу в свои руки, а не зависеть от прихоти высших существ. Тогда люди обретут счастье.

Несмотря на памятный разговор с Марвином, я сама до сих пор так и не постигла потаенного смысла жизни и осознания факта личного счастья. «Счастье – это когда все тебе завидуют, а нагадить – не могут!» – любит изрекать Эткин. « Счастье в том, чтобы у нас все было, а нам за это ничего не было!» – добавляет красавец Лансанариэль, при этом – трепетно посматривая в сторону Огвура. Возможно, Лансу уже удалось обрести свое долгожданное счастье. « Счастье есть, оно не может не есть!» – подмигивает ему никогда не унывающий орк, впиваясь зубами в хорошо прожаренный свиной окорок и запивая его кружкой доброго эля. « Жизнь называют счастливой, если ее удается прожить так, чтобы боги наверху обалдели и сказали – а ну-ка, повтори!» – бесшабашно улыбаюсь я. «Счастье – в мудрости!» – стеснительно изрекает Марвин. И возможно – все мы по-своему правы!

Нужно просто любить и жить – учили меня мудрые тени в Колодце пустоты. Жить весело и полноценно, торопиться сделать как можно больше хорошего до того, как ты сыграешь в деревянный ящик, в котором есть все для того, чтобы никогда из него не выбраться. Великие боги, как же оказывается трудно на самом деле воплотить в жизнь столь банальный совет, подкупающий фальшивой на первый взгляд простотой. Только не нужно возводить себя в ранг властолюбивого тирана, и устраивать личное счастье за счет несчастья других. Подобное поведение рано или поздно аукнется огромными неприятностями. Не нужно извращенно выворачивать наизнанку прописные истины, подменяя их собственной интерпретацией законов мироустройства. Не нужно изобретать колесо, и менять местами добро и зло, ибо каждое из них уместно именно в своем исконном образе. Стоя на голове – легко вообразить, что ходишь по небу ногами. Именно поэтому, в глубине души, я всегда жалела не шибко умную, зарвавшуюся Ринецею, видевшую счастье в овладении властью. Нет, я желала совсем иного счастья. Я мечтала вдоволь испить недопитое лето своей рано отцветшей любви, топтать сапогами пыль своих – еще не пройденных дорог, воевать на своей – а не на чужой войне, не подрезать крылья птице-надежде, не сжигать мосты за спиной… Я хотела свободно дышать полной грудью и жить, просто жить…

Безумие ветра излить на страницы,

Раскинуться гладью холодной воды,

И слышать, как с небом прощаются птицы,

Не в силах отсрочить прихода беды.

Сгорая в слезах, не стыдиться испуга,

И может лишь год, но прижить без зимы,

В котором отступит холодая вьюга,

В котором с тобой повстречаемся мы.

Главы не клонить под жесткой лавиной,

Удары судьбы принимая без слез,

Воскликнуть с надеждой: «Не бойся, любимый!

Ведь это лишь игры. Но игры – всерьез!»

Ушедшие дни облекая в страницы,

Истлевших, написанных мной дневников,

Смотреть, как на юг устремляются птицы,