Гражданская война - Георгий Лопатин
Шрифт:
Интервал:
— С нашей?
— Ледяной поход. Зачем он нужен был Алексееву, вы можете сказать? Лично я в упор не вижу в чем заключался стратегический смысл. Единственный эффект от него, это как от палки коей пошебуршили в муравейнике, что привело в неистовство большевиков усилив их позиции.
— Так вы считаете, что…
— Я не знаю. Благодаря Троцкому и тем документам, что прихватил с собой из Франции, я в курсе, что со стороны революционеров на стороне финансового интернационала играют Троцкий, Свердлов, Литвинов и еще несколько личностей. Кто в вашем стане я без понятия… правда, как мне кажется, они сами себя выдают своей фанатичной, по-другому и не скажешь, приверженностью так называемым союзникам. Но это неточно. Большая часть просто оболванена и из ложного понимания чести льют воду на их мельницу.
— Понятно… — нахмурился Романовский, приняв термин «оболванен» на свой счет.
Климов же продолжил:
— Так вот, обострение со стороны большевиков, там, где можно было без этого обойтись — земельный вопрос на Дону и Кубани, где агенты финансового интернационала начали столь грубый раздел земли, с грабежом, насилием и кровью. Ведь казаки по большей части не хотели воевать.
— Это верно! — отозвался представитель донских «нейтралов».
— Твоя правда! — вторил ему кубанский «нейтрал». — И тут красные навались с отднюй стороны, а с другой белые подзуживают… и правда, ерунда какая-то получается… А ты, Краснов, часом не из прихвостней этих еврейских банкиров будешь, а?
— Да я тебя! — вскочил Петр Николаевич, лапая рукоять шашки.
— Тихо! Не надо провокаций, мы здесь не для того, чтобы окончательно рассориться, а совсем для другого.
— Прав ты Михаил Антонович, прости… бес попутал.
— Бес его попутал, — сплюнул презрительно Краснов, но тоже сел, зло зыркая по сторонам.
— Так вот, уверен, что можно было мирно договориться со всей аккуратностью с учетом всех интересов. Да непросто, да пришлось бы всем идти на компромиссы, но можно. Вместо этого на Дон и Кубань послали откровенных бандитов под личиной красной гвардии и вышло то, что вышло. Теперь вы все знаете кому и зачем все это потребовалось. И сейчас, чтобы исправить ситуацию, потребуется приложить в разы больше усилий, прорву терпения, но пока это еще возможно, точка невозврата близка, но еще не пройдена и если мы все приложим необходимые усилия, то все возможно, если не обратить вспять, то свернуть с кровавой дороги, что нам уготовили…
— Что конкретно предлагаешь Михаил Антонович? — спросил Автономов.
— Конкретно предлагаю следующее… Обращаюсь к Белому Движению… вы как один из лучших генералов, скажите честно, положа руку на сердце, есть у Белого движения перспективы?
— Я не буду отвечать на этот вопрос…
— Ну нет так нет… В любом случае прошу вас, уходите. Если не можете смириться с теми изменениями, что происходят — уходите. Генерал Ренненкампф всем вам будет рад. Не лейте кровь понапрасну, ни свою, ни чужую… что, по сути, тоже своя.
Романовский никак не отреагировал сделав морду кирпичом.
— Хочу добавить, чтобы расставить все точки над «ё»… Фактически объявляю вам ультиматум: если Белое движение не уйдет к Ренненкампфу в течение месяца, то я, как Предводитель объявлю вам войну и думаю не останусь без поддержки со стороны других социалистически направленных сил. Удара такой силы вам не выдержать никак.
— Можешь не сомневаться, поддержим, — веско обронил Думенко.
— Поддержим, — кивнул Автономов.
— Я понял, — ответил представитель Белого движения.
— Обращаюсь к вам Борис Мокеевич и к вам Алексей Иванович, как к своим товарищам, пусть не по партии, но по отстаиваемым общим социалистическим идеям развития государства и общества, проявите выдержку, оценивайте исходящие из ЦИК приказы именно с той позиции, что они могут иметь второе дно и на самом деле отданы прихвостнями банкирского капитала.
Автономов и Думенко кивнули.
Михаил подумал, что тот же «чрезвычайный штаб» Автономовым будет объявлен проводником воли «еврейского капитала». Да и Думенко на комиссаров в этом плане сильнее насядет.
— Казаки… вам придется тяжелее всего, — вздохнул Климов.
— Чевой-то?
— С землей придется делиться, тут уж ничего не поделаешь…
— Это наша земля… мы за нее кровь проливали!
Михаил только сожалел, что на встречу приехали именно старшины — казачья знать.
«Значит эти головы придется смахнуть и говорить с простыми казаками», — подумал он, но попытался все же достучаться до разума присутствующих.
— Во-первых, землю у вас никто не отнимает, но владеть ею придется на общих основаниях…
— Да как же…
— Да так же!!! — взревел Климов, что присутствующие от неожиданности аж вздрогнули. — Сами виноваты! Кто царя охранял?!! Чей конвой?!! Ваш!!! Ваши казаки сдали царя генералу Алексееву! Не сдали бы, порубили в капусту этих предателей, тем самым оберегли и сохранили бы свои привилегии! Но вы его сдали! А теперь хотите, чтобы все осталось как прежде! Нет дорогие мои, это так не работает! За все надо платить!
Климов, успокоившись, задавив в себе вспышку бешенства, сел обратно на стул и уже ровным голосом, продолжил:
— Всем придется чем-то поступиться… вам — землей. Для своей же казацкой бедноты землю дадите. Ну и иногородним из фронтовиков, что будут оказачены… Вообще, казаки — служивое сословие. Не служите — теряете статус казака. У меня такое предложение… все ведь стремятся жить по благолепной старине… вот и я предлагаю вернуться к этой самой старине, а по ней, казак — это прежде всего порубежник, что охраняет границу. А граница у России велика, вот и останутся казаками только те, кто станет охранять границу и получит вдоль нее себе землю. Единственное отличие — экипировка за счет казны. Это то, на что готово пойти государство в ответ. Причем я сейчас говорю не только о южной и земле на востоке с ее тайгой… Но и западными областями от Баренцева до Черного моря…
Вот тут казаки переглянулись.
«Так с этого и надо было начинать!» — читалось в их взглядах, когда они вновь посмотрели на полковника Климова.
Не слишком
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!