Другие люди - Сол Стейн

— Франсина, вас не затруднит выйти на пару минут в приемную. Нам с мистером Гувером надо кое-что обсудить наедине.

Я бы хотел, чтобы она осталась, но сам факт ее ухода подчеркивал важность того, что я намеревался сказать.

Дверь за ней закрылась. Я надеялся, что в приемной с ней ничего не случится.

— Мистер Гувер, — начал я, но он тут же прервал меня.

— Сначала послушайте вы. Думаете, что загнали меня в угол? Я ни с кем не расторгал договор, не получив компенсации, и не собираюсь менять свои правила. Заплатить за ее переезд? Вы сошли с ума!

Я молчал.

— Скажите хоть что-нибудь!

— Я ждал, пока вы успокоитесь, мистер Гувер. Мне без разницы, как вы зарабатываете на жизнь, каким еще бизнесом занимаетесь. Пусть вам принадлежит массажный салон или магазин порнолитературы на первом этаже, меня это не касается.

— Вы чертовски правы, мистер.

Мне показалось, что он пробормотал что-то еще.

— Я вас не слышу.

Он на мгновение задумался, а стоит ли повторять вторую фразу.

— Я могу попросить, чтобы с вами разобрались, если вы будете совать нос в чужие дела.

— Это обойдется вам дороже тысячи долларов.

— Кое-кто у меня в долгу.

— Вашим людям придется встать в длинную очередь тех, кто угрожал мне. Мистер Гувер, я хочу, чтобы вы набрали вот этот номер.

Я написал на его блокноте уэстчестерский номер.

— Я не звоню неизвестно кому.

— Это телефон окружного прокурора Уэстчестера, мистер Гувер. Зовут его Гэри Канхэм. Попросите, чтобы вас с ним соединили. Скажите, что звонит Джордж Томасси.

— Вы блефуете.

— Отнюдь. Потому-то я и прошу вас набрать этот номер.

— А он здесь при чем?

— Мистер Канхэм проявил особый интерес к делу мисс Уидмер. Не знал он лишь того, что дом, в котором ее изнасиловали, принадлежит компании «Милтмак», занимающейся таким малодостойным бизнесом, как проституция и продажа порнографической литературы. Он поклялся, что не допустит ничего подобного в своем округе.

— В Уэстчестере мы такими делами не занимаемся.

— Надеюсь, вы убедите в этом Канхэма. Возможно, он признает, что Манхэттен — это одно, а Уэстчестер — совсем другое. Попробуйте. Я оплачу ваш разговор.

Я положил на стол две монеты по двадцать пять центов.

— Почитаете себя умником, так? — прошипел Гувер. — Хотите, чтобы я разорвал договор аренды безо всякой компенсации за мои убытки? Да вы псих!

— Убытков у вас не будет. За этот месяц она с вами расплатилась. Столь комфортабельные квартиры да еще за такие деньги в нашем округе большой дефицит. Вы ее тут же сдадите, то есть ваши доходы не пострадают. Вы лишь пытаетесь ободрать мисс Уидмер на лишнюю тысячу долларов, а я вам в этом мешаю.

— Я не собираюсь оплачивать ее переезд.

— Чтобы показать вам, что и мне не чужд голос разума, я готов согласиться на расторжение договора, если вы подпишите эту бумагу прямо сейчас.

Я протянул ему документ, который принес с собой.

Он быстро просмотрел его.

— Я должен показать его моему адвокату.

— Тогда позвоните Канхэму.

— Я ничего не подпишу, не посоветовавшись с адвокатом.

— Это же обычный английский, мистер Гувер. Всего несколько строк. Расторжение договора, ничего более.

— За последние сорок лет я ни разу не расторгал договор об аренде.

— Многое случается с нами впервые. Хотите воспользоваться моей ручкой?

— А как насчет обвинения Джейсона?

— Вам хочется его оставить?

— Именно так, черт побери.

— Я поговорю с дамой. Попытаюсь убедить ее отказаться от обвинений. Если вы подпишете. Кроме того, мне нужен ваш чек на сумму задатка, внесенного мисс Уидмер.

— Вы просто сукин сын, мистер.

Я взял принесенный мною документ и сложил, чтобы убрать во внутренний карман.

— Откуда мне знать, что вы не блефуете?

— Позвоните, — я указал на записанный в блокноте номер.

Он уставился на блокнот, затем снял трубку, набрал номер. Полагаю, то, что сказала ему секретарь Канхэма, убедило его, что за мной сила. Он положил трубку, потер руки, знаком предложил мне вернуть бумагу. Подписал, и я убрал ее в нагрудный карман. Затем он выписал чек на задаток. Я взял и его, быстро попрощался с ним, дабы не пожимать ему руку, и вышел в приемную. На мгновение меня охватила паника, потому что Франсину я там не нашел.

— Где она? — спросил я секретаря. — Куда пошла?

— В туалет.

Джордж Томасси, возьми себя в руки!

Вернувшись, Франсина отдала секретарю ключ от туалета, повернулась ко мне.

— Что с мистером Гувером?

Я достал из кармана подписанный документ.

— Ты можешь переезжать, когда захочешь.

И куда захочешь.

— Ты его побил? — спросила она.

— В моей манере. Разумеется, без кулаков. Он похотливый старикашка.

Как и я.

— Джордж?

— Что?

Что? Да она подумает, что я нервный подросток.

— Ты мне очень помог.

Я кивнул.

— Действительно помог. Во всем.

Рискнуть нарваться на отказ?

— Франсина?

Она ждала.

— Я не знал, сколько времени займет разговор с Гувером, поэтому сказал Грейс, чтобы она не ждала меня сегодня. У меня возникла безумная идея.

Она ждала.

Помоги мне!

— Что это за идея?

— Раз ты отпросилась на целый день… слушай, ты давно не была в зоопарке Бронкса?

— Давно.

— И я тоже. Почему бы нам не заскочить туда по пути в Уэстчестер? Ты не против?

— Ты хочешь взглянуть на всех этих животных-холостяков, которые смирились со своей судьбой?

— Что ты имеешь в виду?

Она говорит «да»? Чему она говорит «да»?

— Есть что-то патетическое в согласии жить в клетке. Или слоняться по вольеру, не решаясь сигануть через ров.

Я сказал ей, что поведу наш двухмашинный караван.

— Я знаю, как ты ездишь. Мне за тобой не угнаться.

— Я буду посматривать на тебя в зеркало заднего обзора.

— Спасибо и на этом.

Думал я о чем угодно, только не о ситуации на дороге. Однако нам удалось прибыть к зоопарку, не столкнувшись по пути со столбом или другим автомобилем. Мы съели по булочке с сосиской, выпили пива, а потом долго ходили, желая увидеть всех обитателей звериного царства. Потом, утомившись, уселись, вытянув ноги, на лавочку, чтобы понаблюдать за другими людьми, не менее странными, чем животные, которые проходили мимо.