Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера - Иван Ковтун

У офицеров полка браконьеры пользовались большим уважением, чем «асоциалы» или уголовники. Если возникал вопрос, кого реабилитировать в первую очередь, именно бывшие «черные охотники» получали такую возможность. Среди документов штрафной части мы обнаружили приказ, отданный по штабной роте 18 июня 1944 г. В приказе говорилось о полной реабилитации 11 унтерфюреров и рядовых[851]. На первый взгляд ничего особенного — обычный список с указанием имен и фамилий, званий в СС и т. д. Однако если посмотреть на число, месяц и год, когда осужденные прибыли в часть — 1 июля 1940 г., — становится ясно, что реабилитация в формировании Дирлевангера была очень долгой, и далеко не все ее проходили[852].

Согласно приказу Гиммлера от 3 июня 1944 г., из штрафников разрешалось отбирать людей в 502-й истребительный батальон пггурмбаннфюрера СС Отто Скорцени[853]. Учитывая, что в полку Дирлевангера реабилитация шла медленно (а перевод в другую часть фактически означал реабилитацию) и многое зависело от решения командира, такой отбор был минимальным. Кроме того, в приказе Гиммлера от 6 июня 1944 г. четко прописывалось, кого следует отбирать. Это должны были быть осужденные, проходившие ранее специальную подготовку и умевшие прыгать с парашютом[854]. Сомнительно, чтобы среди уголовников, доставленных в июне 1944 г. в Белоруссию, было много десантников. Наконец, в первых числах июня 1944 г. особый полк получил новое пополнение. Вряд ли Дирлевангер стал бы разбрасываться кадрами. Если он кого-то и передал в батальон Скорцени, то это были единицы.

Многие прибывшие в полк Дирлевангера новички сразу были распределены по ротам II батальона. Во главе этих подразделений стояли офицеры и младшие командиры СС, имевшие опыт боевых действий. Значительное внимание в ротах уделялось огневой и тактической подготовке, уходу за вооружением и военной техникой. На самом последнем месте стояло изучение строевых приемов с оружием. Вот как выглядел распорядок дня на 13 июня 1944 г. для П батальона (с 5-й по 8-ю роты):

«5.00 — Подъем (контролирует дежурный унтерфюрер).

5.05—5.25 — Утренняя зарядка (контролирует унтершарфюрер).

5.45—6.00 — Завтрак (контролирует дежурный унтерфюрер).

6.30—7.30 — Боевой инструктаж: а) относительно пулеметов; 6) боеприпасов к винтовке (инструктаж проводит командир взвода).

7.35—8.45. — Теория стрельбы: выстрел из оружия, элементы траектории полета пули (занятие проводит командир взвода).

9.00–12.00 — Учебные стрельбы: цель и нажатие на спусковой крючок. Выполнение 1-го учебного упражнения: стрельба из положения лежа по мишени с расстояния 150 м (учебные стрельбы контролирует командир роты).

12.30 — Обед (контролирует дежурный унтерфюрер).

14.00–16.00 — Тактика. Тема: разомкнутый боевой порядок. Устав сухопутных войск, параграф 130/2а, С. 246–303 (занятие проводит командир взвода).

16.30–17.30 — Занятие: дежурная и караульная служба. Защита расположения (занятие проводит командир взвода).

16.30–17.30 — Унтерфюреры: обсуждение учебного материала на следующий учебный день (обсуждение проводит командир взвода).

17.30–18.15 — Чистка оружия, разучивание новых походных песен. Выполнение приема по смыканию строя с оружием на плацу (занятие проводит командир взвода).

19.00 — Читка приказов (штабшарфюрер).

19.30–20.00 — Ужин (контролирует дежурный унтерфюрер).

22.00 —Отбой»[855].

Исходя из этого распорядка дня, можно сделать вывод, что в особом полку СС — в период его доукомплектования — шла напряженная боевая учеба. Дирлевангеру хотелось, чтобы его солдаты быстрее прошли подготовку. Обстановка в Белоруссии была далека от стабильности. Борьба с «народными мстителями» вошла в финальную стадию, и командование СС и полиции считало штрафное формирование важным компонентом оккупационных войск, которые сдерживают движение «бандитов».

В 1944 г. советские партизаны и подпольщики продолжали наносить германским военным и гражданским органам ощутимый ущерб. Они организовывали массовый саботаж на предприятиях, уничтожали военные и сырьевые запасы, пускали под откос поезда, взрывали мосты, портили телефонную и телеграфную связь, совершали рейды по тылам противника, ликвидировали гарнизоны и т. д. В Белоруссии появились крупные партизанские зоны: Полоцко-Лепельская, Бегомольско-Борисовская, Кличевская, Россно-Освейская, Суражская, Сенненско-Оршанская, Ивенецко-Налибокская и др. Они занимали большие территории, и охранные войска их не могли контролировать[856].

Особенно угрожающее положение сложилось в тыловом районе группы армий «Центр». По данным германских спецслужб, на 1 января 1944 г. в тылу 2-й, 4-й, 9-й полевых и 3-й танковой армий вермахта действовало около 140 000 партизан. Кроме того, сюда проникали новые отряды и формирования, численность которых установить было невозможно. Базы и гарнизоны немцев напоминали изолированные острова, окруженные со всех сторон обширными партизанскими зонами, откуда исходила постоянная угроза[857].

Пытаясь помешать «народным мстителям» расширять партизанские зоны, руководство СС и полиции в Белоруссии, при активном участии министерства Розенберга, решило увеличить сеть опорных пунктов (Stützpunkte) и создать «оборонные деревни» (или «военные деревни» — Wehrdorfer). По приказу Готтберга от 19 октября 1943 г. (который, став генеральным комиссаром, ввел на подведомственной ему территории «политическое чрезвычайное положение»), следовало организовывать «оборонные деревни» и соответствующие охранные подразделения. В понимании нового комиссара этот метод борьбы с партизанами являлся важной опорой оккупационной администрации, адекватной формой проведения «военных, социальных и продовольственных мероприятий», имевших политическое значение[858].

Идея «военных поселений» пришлась по душе и командованию группы армий «Центр», в которой в конце января 1944 г. был разработай план по организации деревень подобного типа. Главная цель сводилась к тому, чтобы, во-первых, выселить из районов «ненадежные элементы», а на их место поселить коллаборантов и лояльных лиц, и, во-вторых, чтобы после создания «военных поселений» объединить их в укрепленные районы, которые, с помощью полицейских и охранных частей, могли бы поддерживать друг друга. В общей сложности в тылу группы армий «Центр» было создано 60 «оборонных деревень»[859].