Курьер - Николай Степанов

С Гурканом мы проговорили полночи, а с рассветом я покинул столицу Глирзана. Дожидаться попутного каравана не стал. После всех опасностей, которые удалось пережить, дневная поездка по открытой местности казалась легкой прогулкой.

Была и другая причина одиночного путешествия. Мне очень хотелось расспросить Щапруна, как он умудрился не только сам расположиться в моей голове, но и пристроить туда же лучшего мечника Заргина. Во время этой немой беседы лучше не иметь сторонних наблюдателей, еще подумают, что новоиспеченный дворянин от радости лишился рассудка.

«Мы не собирались вмешиваться в твои дела, Сарин, – сразу принялся оправдываться одноухий вор. – Нет, конечно, мы не могли себе позволить отдать тебя в лапы демонам тьмы, иначе и сами бы там оказались, но в остальном… Если бы его высокородное сиятельство, демона ему в дышло, не увидел свой меч и не понял, что ты собираешься от него отказаться, ты и не узнал бы о нашем присутствии».

«Я о другом спрашиваю, – решил вернуться к началу разговора. – Как ты смог без кулона снова оказаться в моей голове?»

«Ну так… Понимаешь…»

«Пока нет, но очень хочу понять».

«Ты сам виноват, молодой человек, – вмешался граф. – Не стоило доверять свое тело вору».

«Как будто у меня был выбор».

«Выбор имеется всегда. Например, достойная смерть или жалкая жизнь».

«Кто бы говорил, твое незапятнанное сиятельство, – вступил в перепалку с Гринкасом вор, – ты уже один раз выбрал достойную, как тебе казалось, смерть. И где оказался? В подвале хитрого чародея!»

«Молчать, вор! Ты снова суешь свой нос…»

«Господа, выяснять отношения будете позже. Щапрун, ты не ответил на мой вопрос».

«Да чего там отвечать? Еще в первый раз, когда я самолично захватил твое тело, ощутил внутри нечто близкое, только понять не мог, что именно. Потом, на улице Воров, когда ты сам пустил, я продолжил поиски и кое-что нашел. Представляешь, в твоей памяти существует… – Он на пару секунд задумался. – Как бы это сказать?»

«Не стоит умничать, вор! Часть твоей памяти, молодой человек, имеет сходство с кулонами, куда нас заключил Серхер. Это позволило сбежать от негодяя. Теперь мы можем видеть твоими глазами, слышать твоими ушами».

«Все это время?»

«Нет-нет, Сарин! – поспешил успокоить одноухий. – Сначала мы попали в тиски твоей памяти и стали ее узниками, его сиятельство из-за этого меня чуть не испепелил проклятиями. Оковы пали, когда тебя почти утянуло к демонам тьмы».

«Вы – те двое, что вытащили меня на выступ скалы? Спасибо. – Один из спасителей не имел уха, это я хорошо запомнил, а второй выглядел как дворянин. – Что было потом?»

«Когда вновь появился Серхер, мы подумали – он пришел за нами. Попытались спрятаться».

«Говори о себе, вор. Графа де Гринкаса никогда не пугали опасности».

«Потому ты и оказался в руках серокожего чародея».

«Вор, я когда-нибудь тебя убью!»

«Поздно, твое сиятельство, это уже сделали до тебя».

«Продолжим, господа. – Их стычки начинали нервировать. – Итак, появился Серхер. Когда это было?»

«Ты в ту ночь возле мальчишки дежурил. Через пацана чародей и пролез к тебе. Кстати, он был таким же, как мы сейчас, – бестелесным, – продолжил мечник. – Жаль, я не смог добраться до его тонкой шеи, между нами словно стена выросла. Вижу гада, а достать не в силах. А хорошо ты его потом раскатал по стенке! Любо-дорого было посмотреть!»

«Не я, граф. Неужели вы не заметили старушку?»

«Кроме тебя и чародея, никого не было», – ответил Гринкас.

«Странно…»

«Позже явился магистр Гуркан, история с мечом, поединок…» – начал перечислять Щапрун.

«Это помню. Дальше не стоит».

Я замкнулся и следующие пять минут ехал, обдумывая сложившуюся ситуацию. В моей башке поселились два мужика. Как их оттуда выставить, я не имел понятия, да и не по-людски было прогонять тех, кто уже не раз спасал от смерти. Но каждый раз сознавать, что они…

«Чего приуныл, парень?»

«Думу думаю».

«О чем, ежели не секрет?»

«Как мне дальше жить?»

«А что здесь мудреного? Вон как умение графа тебе пригодилось. Мало того что выжил, так еще и уважаемым человеком стал, вельможей. Дворянский медальон, грамота…»

«Щапрун, ты мне зубы не заговаривай. Будто не знаешь, о чем я. Сам бы хотел, чтобы за каждым твоим шагом следили? Вы же до смерти советами замучаете. А когда ругаться начнете, мне впору головой об стену биться».

«Совсем необязательно. Участок памяти, который похож на кулон, изолирован от того, где мы сейчас находимся. Если бы ты сам нас не вызвал, мы бы там и сидели, не вмешиваясь в твои дела».

«Но в разговоре с воеводой я никого не звал!»

«После ссоры с Сахадом тебе грозила большая опасность. Вот мы и выбрались сами. А потом меч… Граф, как увидел его…»

«Щапрун!» – в унисон с Гринкасом крикнули мы.

Я даже коня притормозил. Хорошо, что еду один, иначе бы со стороны подумали – у мужика не все дома.

Кстати о доме. Выполню поручение Линель, обязательно наведаюсь в деревню к маме. Деньжат своим нужно подбросить да наказать кое-кого. С новыми документами меня вряд ли кто остановит. А лицо можно и не показывать. Надену балахон…

«Опять думу думаешь?» – отвлек от мечтаний вор.

«Ага».

«Собираешься от нас избавиться?»

«А что, есть способ?»

«Наверное, – грустно произнес Щапрун, – нас можно как-нибудь отправить к демонам тьмы».

«Убить людей, которые не раз спасли мне жизнь? Не дождетесь!»

«Не людей, а духов, благодаря Серхеру застрявших в этом мире».

«Какая разница? Мой отец говорил: «Не каждого, кто имеет две руки и две ноги, можно считать человеком». А вот того, кто помог в трудную минуту… – Мне вдруг захотелось удивить этих двоих. – Щапрун и вы, граф де Гринкус, предлагаю вам свою дружбу».

«Ты же теперь дворянин! Как можно дружить с обычным вором?!» – возмутился мечник.

«Во-первых, не совсем обычным. Когда-то он являлся предводителем целой улицы. И его до сих пор почитает больше сотни человек. А во-вторых, я ведь наполовину дворянин, а на вторую – кузнец. Щапрун, принимаешь меня в друзья?»

«С удовольствием, Сарин».

«Только после меня, вор, – поспешил опередить его граф. – В конце концов, именно благодаря моему мечу мы сейчас разговариваем. Я прав, сударь?»

Не сразу понял, что обращение «сударь» относится ко мне.

«Конечно, ваше сиятельство».

Удивить не удалось, а вскоре мне стало не до разговоров – сзади раздался топот копыт. Оглянулся. Меня догонял одинокий всадник. Я придержал своего коня.