Анархист - Сергей Юрьевич Ежов

и лично мне приходят просьбы об излечении тех или иных высокопоставленных лиц. Кто-то получил тяжёлое ранение или контузию, кто-то потерял зрение или какие-либо члены. Объединяет их одно: все сулят огромные деньги за излечение. Памятуя наш с Вами разговор, я хочу спросить: что отвечать на такие запросы.

Антон задумался.

— Очень непростой вопрос. — ответил он — С одной стороны, у нас имеющейся аппаратуры, даже с учётом размножения приборов, не хватает и на собственные нужды. Мы не перекрываем даже потребности воюющих Армии и Флота. С другой стороны, такая помощь может быть использована как инструмент политического торга. Право, я не знаю что ответить, доверяю Вашему решению. Одно я скажу совершенно определённо: деньги тут не могут иметь никакого значения. Полезные технологии, территории, политические уступки — только такая плата может считаться адекватной. Товар-то у нас непростой, ни у кого такого нет и не будет ближайшие пять веков.

— Я Вас понял, Антон Петрович. Будем очень хорошо думать, а о каждом соглашении я лично поставлю Вас в известность. Теперь такой вопрос: Лаврентий Павлович доложил, что Ваш лебедь дал потомство. Это правда?

— Правда, Иосиф Виссарионович. По моей просьбе формирующееся ядро поместили в специально созданный контейнер, и опустили в море, неподалёку от Новой Земли. Видите ли, дело в чём: для формирования одного микрохирурга, Вы видели его, он величиной с чечевицу, требуется около пятнадцати тысяч кубометров морской воды. Лебедь значительно больше как по линейным, так и по весовым и иным параметрам. Воды ему нужно на много порядков больше. Так что пусть Гольфстрим работает водовозом.

— А нет ли опасности потерять такую ценность? Кто-то найдёт, или какой-либо хищник позарится.

— Исключено, Иосиф Виссарионович. Ядро находится в особо прочном контейнере, погружённом на глубину примерно полтора километра. Когда лебедь созреет, он поднимется на поверхность и прилетит ко мне. А когда он прилетит, мы с Вами обсудим его дальнейшее использование.

— Это очень хорошо, Антон Петрович. — улыбнулся Сталин — Теперь осталось последнее: нам предстоит обсудить работу ваших микробиологических центров. Как у них идут дела?

— Хорошо, товарищ Сталин. Работа микробиологов идёт планомерно, и, хотя практических результатов немного, в фундаментальной области мы продвинулись очень хорошо. Следует сказать, что идея товарища Буденного «Камни прячут среди камней, а человека — среди людей» сработала как нельзя лучше. Мы примерно раз в полгода публикуем монографии фундаментального плана, и пока удаётся замаскировать их скороспелость. Везде мы указываем, что работы в таком-то направлении начались от пяти до пятнадцати лет назад, и в доказательства приводим ссылки на работы, которые начались в указанное время. Единственное условие довольно просто: работы, на которые мы ссылаемся, должны хоть в малой степени соответствовать заявленным результатам. Ну а исчезновение из научного оборота каких-то исследований и даже целых направлений объяснять не надо, поскольку секреты и их охрана существуют не только у нас.

— Как обстоит работа по антибиотикам? — полюбопытствовал Сталин.

— Недурно. Весьма недурно. Энтузиазм и работоспособность, помноженная на новейшие знания, дают потрясающий результат. Уже разработаны специализированные препараты для лечения различных инфекций, причём это препараты, в отличие современных, типа пенициллина, не вырабатывают устойчивость к ним у возбудителей инфекций. Этот секрет мы сохраним ещё очень долго. Исследования, товарищ Сталин, очень тормозятся отсутствием серьёзной оптики. Остро нужны электронные микроскопы. Нам через Швецию удалось получить один микроскоп фирмы Сименс, один построил ЛОМО, в планах ещё три электронных микроскопа в течение двух лет, но это капля в море. Сейчас оптики и электронщики работают над эффектом «отраженного облака», и кажется, у них получается.

— Хорошо. Электронные микроскопы поищем в САСШ и в Англии, добудем и доставим. Но вы правы, нужно строить свои. А что у нас с подготовкой кадров?

— Во всех университетах страны расширены биологические факультеты, причём кафедры микробиологии занимают в них больше половины постоянного и переменного состава. В восьми технологических институтах страны созданы кафедры микробиологического производства. Основано пятнадцать техникумов, готовящих кадры для микробиологических производств, а в сорока трёх профессионально-технических и фабрично-заводских училищах готовятся техники и рабочие. Сразу скажу: уровень подготовки в ПТУ и ФЗУ достаточно хорош, первый выпуск техникумов показал прекрасный результат, а вот специалистов с высшим образованием пока оценить не можем по вполне понятной причине: выпуска ещё не было. Но результаты практик студентов вполне обнадёживают. Кроме этого, в школьную программу вносятся оперативные изменения, печатаются материалы для дополнительной подготовки школьников. Насколько я знаю, интерес учащихся крайне велик, что показывает и высокий конкурс в учебные заведения всех уровней.

Мне докладывали, что вы придаёте большое значение генетике, между тем как в большинстве стран, с развитой биологической наукой, генетика считается едва ли не лженаукой.

— Лженаукой генетику делают аферисты от науки. Ну воровали бы он спокойно деньги, так ведь подлецы опорочили целое направление перспективных исследований. А их бесконечные доносы! Товарищ Берия мне сказал, что принято решение снять обвинения со всех, кого оболгали аферисты и его прихлебатели — пострадавших слишком много, едва ли не несколько тысяч, детально разбираться со всеми просто нет времени.

— Но само направление правильное?

— Вне всяких сомнений правильное. Генетика позволяет многократно ускорить выведение новых сортов растений и пород животных. Генетика позволяет бороться со многими, пока неизлечимыми болезнями людей, животных и растений. Разумеется, у генетики есть свои ограничения, но ограничения есть у всего.

— Вы говорили о возможности получения металлов, особенно цветных, методами микробиологии. Есть ли успехи?

— Есть впечатляющие успехи. Группа студентов Курского Биотехнологического института, в качестве курсовой работы создала полупромышленную установку для получения иридия, это металл платиновой группы, очень перспективный в современной технике, особенно электронной. Кое-какие материалы у меня сохранились, так что года через три-четыре, максимум через пять-шесть лет, мы будем иметь отработанную технологию получения металлов платиновой группы, золота и урана из отвалов рудников и из малоценных рудных жил. Но как понимаете, на этом пути очень много препятствий, всё-таки бактерии живые существа, они прихотливы к условиям селекции, культивирования и практической работы. Пока мы можем похвастаться лишь лабораторной установкой, дающей в год чуть более тонны металлов платиновой группы, но они получаются в виде сплава и нуждаются в разделении. Установка проработала уже полтора года.

— Ничего, Антон Петрович, аффинажные заводы у нас имеются. Больше тонны драгоценных металлов в год, говорите? Полторы тонны за это срок? Так получается, Вы с соратниками окупили значительную часть расходов, выделенных на ваше ученое направление, а дальше будете работать только в прибыль. —