Ложь - Петра Хаммесфар

– Что вам от меня нужно?

– Шесть миллионов, – ответил Цуркойлен.

Сюзанне следовало сказать: «Хорошо, я отдам вам эти деньги». Надя так бы и поступила. Но не Сюзанна.

– Такой большой суммы в доме нет, – сказала она. – Посмотрите сами, если вы мне не верите. Сейф стоит на чердаке. Мой муж вам его охотно откроет.

Цуркойлен задумчиво посмотрел на нее. И неожиданно наотмашь ударил ее левой рукой, да так сильно, что она упала на спину, на подушки. Сюзанна почувствовала кровь во рту, губа мгновенно распухла. Правой рукой Цуркойлен сжал ее грудь так, что она невольно вскрикнула.

– Надя! – закричал Михаэль.

– Скажите вашему мужу, чтобы он держал себя в руках! – потребовал Цуркойлен. – Иначе я не смогу поручиться, что он останется в живых. И дама там, в коридоре, тоже.

Он вытащил из-за пазухи пистолет и указал на дверь в коридор.

Это Лило, подумала Сюзанна и, заикаясь, сказала:

– Все в порядке, милый. Чего вы от меня хотите? Господи, у меня нет никаких шести миллионов.

– Я знаю, – согласился Цуркойлен. – Однако вы, вероятно, сможете получить эту сумму, если согласитесь отправиться со мной. А Рамон составит компанию вашему мужу. Если вы оба будете благоразумны, мы вас и пальцем не тронем.

Цуркойлен хотел поехать с ней на Антонитервег, 83. Когда он называл адрес, то не спускал с нее взгляда. Казалось, он ожидал ее реакции. Но этот адрес ей ничего не говорил. В сентябре она мельком видела его в картотеке, но не успела прочитать, кто там живет.

– А имя Филипп Харденберг вам ничего не говорит? – спросил Цуркойлен.

Она пожала плечами.

– Досадно, – сказал Цуркойлен. – Господин Харденберг тоже утверждал, что никогда не слышал ваше имя.

Между тем Сюзанна успокоилась. Она по-прежнему сидела, оцепенев от страха, но ее мозг работал на удивление ясно.

– Что в этом досадного? – спросила она. – Я не знаю мужчину с таким именем.

Улыбка Цуркойлена стала еще шире.

– Между тем господин Харденберг, вернее, его спутница жизни одумалась и высказала другое мнение.

Наконец он убрал руку с ее груди. Но боль еще оставалась.

– К сожалению, – сказал он, – я не могу обсуждать степень истинности этого высказывания. Поэтому я предлагаю вам одеться, а затем мы вместе нанесем визит Харденбергу.

Сюзанне было противно вставать с кровати в присутствии Цуркойлена и идти в комнату для переодевания, где ее ждал Рамон. Но она боялась за жизнь Михаэля. Рамон стоял сразу за дверью, направив на Михаэля пистолет. Михаэль прислонился спиной к одному из зеркал. На нем был надет купальный халат с большими накладными карманами. На щеке и губе – следы удара Цуркойлена. Кровь он вытер. Не говоря ни слова, он следил за каждым ее движением, и это приносило ей облегчение.

Войдя, Сюзанна взяла с одной из полок шкафа нижнее белье, затем, проигнорировав отвратительную ухмылку Рамона, сняла с вешалки брюки и сказала:

– Я надену свитер. На улице холодно.

Михаэль кивнул и стал следить за ее руками. В стопке свитеров лежал пистолет. Это был всего лишь водяной пистолет, бесполезная игрушка, но на первый взгляд она не выглядела такой безобидной. Когда Сюзанна приподняла три верхних свитера и взяла один из них, Михаэль в ужасе закрыл глаза. Затем он снова овладел собой и, чтобы скрыть причину своего испуга, сказал:

– Я не допущу, чтобы этот тип взял тебя с собой.

Михаэль притянул к себе Сюзанну, развернув ее перед полками шкафа таким образом, что смог незаметно от Рамона сунуть руку в стопку свитеров. Телохранитель Цуркойлена насторожился. Вес пистолета позволил Михаэлю понять, что именно он держит в руке. Правда, он не знал, что у Цуркойлена тоже есть пистолет.

– Будь благоразумным, – попросила Сюзанна. – Они оба вооружены. Мы должны делать все, что они потребуют.

Михаэль все понял. В доли секунды водяной пистолет исчез в левом кармане его халата.

– Хорошо, – пробормотал он и отпустил ее.

Затем как бы невзначай прикрыл рукой карман халата, в котором лежал пистолет.

Когда Сюзанна вернулась в спальню, Цуркойлен уже стоял в коридоре. Он жестом приказал ей следовать за ним. Пистолет он снова убрал за пазуху. Сюзанна вышла в коридор и чуть не споткнулась об Андреа. Молодая женщина лежала на животе, закрыв лицо руками. Ранена ли она и куда именно ранена, было неясно. Но плечи ее вздрагивали, значит, она, слава богу, жива. Цуркойлен пропустил Сюзанну вперед и последовал за ней вплотную, чуть ли не дыша ей в затылок.

– Возьми куртку, Надя! – крикнул ей вслед Михаэль из комнаты для переодевания. – На улице очень холодно.

Цуркойлен насмешливо улыбнулся. Она заметила это, когда обернулась на крик.

– Если с моим мужем что-нибудь случится… – начала она.

– Ничего с ним не случится, – пообещал Цуркойлен. – Если он не будет злить Рамона.

Михаэль еще раз крикнул, чтобы она взяла куртку. Эта настойчивость должна была что-то значить. В гардеробе висела только одна кожаная куртка. А под курткой был ящик с сигнализацией. Цуркойлен внимательно смотрел на руки Сюзанны, когда она брала куртку. Она подошла к ящику, сняла куртку с вешалки и надела ее. Должно быть, это была Надина куртка, потому что она сидела на ней как влитая. Цуркойлен приглашающим жестом указал ей на входную дверь.

Улица была пуста, в окнах соседних домов было темно. Свет фонарей отражался на влажном асфальте. Никто не заметил, как они вышли из дома, даже собака Элеоноры Равацки. Черный лимузин стоял у въезда в гараж. Цуркойлен открыл дверцу, подождал, пока Сюзанна уселась на место рядом с водителем, и сел за руль. Машина почти бесшумно выехала на улицу.

Что-то давило ей на бедро. В правом кармане куртки лежала какая-то вещь. Сюзанна сунула руку в карман и на ощупь обнаружила в нем продолговатый предмет.

Цуркойлен насторожился.

– Поднимите руки! – потребовал он, проезжая по краю улицы.

Затем залез в карман ее куртки и вытащил оттуда зажигалку, несколько крупнее обычных, с рекламным рисунком. В левом кармане куртки находился плоский портсигар. И то и другое он сунул ей в руки.

– Я прошу вас не дымить в моей машине.

– С некоторых нор я больше не курю, – сказала она. – Я беременна.

Сюзанна не знала, зачем она это сказала. Она не ждала от него пощады. У таких мужчин, как Цуркойлен, ничто не могло вызвать жалость. Он сидел за рулем как каменная глыба, холодный и молчаливый. Сюзанна поймала себя на мысли, что ждет от него вопроса: «Кто ты такая на самом деле?» Узнав правду, он понял бы, что они оба остались в дураках. Но если даже Наде не удалось остаться в живых…

С другой стороны, она не Надя, и однажды ей удалось выжить в совершенно безвыходной ситуации. Те два жутких дня, которые она провела на заброшенном заводе, внезапно приобрели смысл. Мнение Дитера, считавшего, что иногда она склонна переоценивать свои силы, сейчас было второстепенным. Глупо воображать себе, что она сможет перехитрить Цуркойлена, сбежать, спасти Михаэля и Андреа. Однако именно эти мысли придавали ей уверенности.