Князь Святослав. "Иду на вы!" - Виктор Поротников

– Ну вот, обступили враги рать Святослава отовсюду! – в отчаянии воскликнула Тюра, прижав руки к груди. – Что теперь будет?

Тюра взглянула на брата.

Харальд был совершенно спокоен.

– Окружить еще не значит разбить, сестра, – сказал он.

И вновь произнесенные Харальдом слова удивительным образом подтвердили разворачивающиеся на равнине события.

Передняя линия ромейского войска оказалась прорванной. Русичи, наступая, сошлись грудь в грудь со второй линией пехоты византийцев. Натиск конницы ромеев на тыловое охранение русской рати не привел к безусловному успеху и перелому в битве. Святослав, предвидя все это, заранее дал своим воеводам во второй линии точные указания, как действовать против конницы врага в полном окружении. Окруженные со всех сторон отрядами Цимисхия, русичи не только сохраняли боевой строй, но и уверенно вели наступление.

Пыль понемногу оседала и зоркие глаза Тюры наконец смогли увидеть то, во что она боялась поверить, но что действительно происходило на равнине, забитой сражающимися войсками. Окруженное русское войско, вытягиваясь огромным удлиненным овалом, не стояло на месте. Рать Святослава уверенно теснила вторую линию ромейской пехоты, продавливая ее прямо посередине. Шум сражения заметно отдалялся. Войско Святослава шаг за шагом приближалось к стану ромеев, все дальше и дальше удаляясь от спасительных стен Доростола.

Для Цимисхия это был самый черный день в его жизни. Поредевшее войско Святослава было похоже на израненного льва, окруженного сворой охотничьих псов, свирепость и выучка которых были бессильны перед страшными когтями и клыками могучего хищника.

Цимисхий со своей свитой находился во второй боевой линии ромейского войска. Когда эта боевая линия стала рассыпаться у него на глазах точно так же, как час назад развалилась под натиском русов передовая фаланга ромеев, в сердце василевса закрался трепет. Никаких свежих резервных отрядов под рукой у Цимисхия не было, все резервные силы были отданы им магистру Склиру для полного окружения русов.

Подле Цимисхия находились лишь «бессмертные», они-то и встали вокруг него живым заслоном.

Военачальник Анемас крикнул Цимисхию, что он сейчас принесет ему голову Святослава. Пришпорив коня, храбрец Анемас врубился в самую гущу конной русской дружины. Анемас действительно столкнулся в сече со Святославом и ранил копьем княжеского коня. Буланый жеребец осел на задние ноги. Невольно откинулся назад и Святослав. В этот миг Анемас рубанул князя мечом, целя ему в шею, но попал в ключицу. Анемас снова замахнулся мечом, но подоспевший Добровук ловко выбил клинок из его руки. Святослав, превозмогая боль, со всей силой вогнал свой меч в живот Анемасу. Тот стал валиться с коня, пытаясь выхватить из-за пояса кинжал. Дружинники Святослава скопом набросились на Анемаса, изрубив мечами его самого и пронзив копьями его коня.

Смерть Анемаса надломила мужество ромеев. Не слушая окриков военачальников, ромеи стали разбегаться кто куда, обнажая боевую линию. Цимисхию пришлось самому спасать положение. Василевс бросил в сражение «бессмертных» и всю свою свиту. Цимисхий метался с обнаженным мечом среди своих бегущих воинов, кому-то грозя, кого-то умоляя остановиться… Наемникам Цимисхий обещал золото, пытаясь вернуть их в битву, бегущих сотников василевс обещал сделать таксиархами, если те остановят наступление русов.

Однако помощь Цимисхию пришла с высоких небесных сфер.

Внезапно задувший сильнейший ветер поднял пыльные вихри, которые ослепили победоносные полки Святослава. Ветер был так силен, что легко валил человека наземь. Чтобы не упасть, воинам приходилось цепляться друг за друга или же крепко держаться за лошадей. Ветер выл и свистел, наполняя войска смятением и страхом. Эта гудящая песчаная буря вскоре сменилась сильным ливнем с грозой и молниями.

Битва разом прекратилась, поскольку кони впадали в неистовство, не слушаясь седоков, пешим же воинам было невозможно различить с трех шагов, кто перед ними, свой или враг. Непрерывно подавая сигналы трубами, русичи и ромеи разошлись в разные стороны. Святослав увел свои полки обратно в Доростол. Цимисхий собрал ромейские отряды в своем стане на холме.

Буря безжалостно прошлась по ромейскому лагерю, повалив много шатров и палаток, распугав вьючных животных и даже обрушив несколько деревянных сторожевых башен. Сильные порывы ветра изорвали в клочья парчовую кровлю императорского шатра. В образовавшиеся огромные дыры пролилась дождевая вода, вымочив постель Цимисхия, его одежды и ковры.

Когда ураган стих и в ромейском стане был наведен порядок, Цимисхий собрал своих военачальников на совет.

Сначала Цимисхий разбранил Варду Склира и тех военачальников, которые с таким азартом окружали русское войско, что совсем позабыли обо всем на свете, в том числе и о василевсе, который едва не угодил под мечи и копья русов, самолично останавливая разбегающихся воинов. Затем Цимисхий с мрачным видом попенял Феодору Лалакону на то, что тот недавно уверял его в том, что русы сломлены духом и победить их теперь не составит большого труда.

– То, что войско Святослава редеет с каждым днем, это я вижу, – угрюмо молвил Цимисхий. – Однако даже поредевшее наполовину воинство русов сегодня выказало нам такую мощь и доблесть, что если бы не случилась буря, то русы несомненно пробились бы к нашему стану и опустошили бы его.

Военачальники хмуро молчали, ибо возразить им было нечего.

Упоминая погибшего Анемаса, Цимисхий продолжал распекать своих полководцев.

– Храбрейшие гибнут у меня на глазах, стараясь такой ценой исправить трусость и недомыслие тех предводителей, которые обожают посудачить о слабости русов, но в сече практически незаметны, – сказал василевс, хмуря брови. – На кого мне положиться в следующем сражении с русами? Анемас убит. Пал Иоанн Алакас. Погиб мой шурин Давид Куркуас. Убит храбрый Агапий… Во время ночной вылазки русы убили моего преданного слугу Аципофеодора, ворвавшись в мой шатер! Только чудо спасло меня тогда. Не засидись я допоздна в шатре у своего шурина, моя жизнь оборвалась бы еще в ту апрельскую ночь!

Совет в шатре василевса завершился ничем. Цимисхий излил на своих полководцев все свое раздражение и гнев, не желая слушать ни чьих-то оправданий, ни предложений по дальнейшему ведению войны. Выговорившись, Цимисхий немного успокоился. На него вдруг навалилась усталость и какое-то удручающее безразличие.

Распустив военачальников, Цимисхий поужинал в мрачном одиночестве, заливая вином свое плохое настроение. Затем с тяжелой от хмеля головой Цимисхий лег спать, выставив вокруг лагеря двойные дозоры.

Евнух Петр несколько раз за ночь входил в шатер к спящему василевсу, слыша его невнятное бормотанье. Один раз Цимисхий сам окликнул евнуха, попросив воды.

Осушив чашу с водой, Цимисхий повалился на постель, негромко обронив:

– Это не война, а бойня! Вчера пал Иоанн Алакас, сегодня погиб Анемас, завтра мой черед…