Год 1942 - "учебный" - Владимир Бешанов

Кроме того, на протяжении всей советской истории отношение к военно-морскому флоту со стороны руководителей государства было дилетантское, а со стороны высшего военного руководства — пренебрежительное. Перед войной на флот не жалели денег, но о том, что с ним делать, имели слабое представление. Как вспоминает Адмирал Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов, «непонимание морского дела происходило на фоне хорошего отношения к флоту в целом». При этом «в Генеральном штабе не было ни одного флотского представителя, который мог бы что-либо грамотно посоветовать по морским вопросам, а меня (народного комиссара Военно–Морского флота! — Авт.) и Главный морской штаб никто не спрашивал…

…Если в бытность Сталина все основные вопросы решались только по его указаниям, то флотские как-то особенно замкнулись на него, и не было ни одного руководителя, который бы взялся за их решение… Причины заключались в том, что флот очень дорог и вопросы его сложные. Нужно было в них детально разбираться, чтобы сознательно принимать решения, а на это ни желания, ни времени не было. Решения Сталина по флоту никогда нельзя было предугадать, как и трудно угадать правильное решение, и поэтому часто получалась неприятность… Уже в начале работы в Москве я, разбираясь с военно-морскими вопросами, обнаружил, что меня стали озадачивать некоторые его решения. Так, выслушав мой доклад, в котором я убедительно доказывал большое значение зенитного вооружения для современных кораблей, Сталин заявил, что «драться около Америки мы не собираемся», и отверг мои предложения. Зная, что от самолетов можно потонуть и в 1000 км от своих берегов, и в каких-нибудь 50 км, и в базах, я не мог признать правильными рассуждения «великого вождя»… С огорчением приходил к выводу, что Сталин не желает вникать во флотские вопросы и поэтому принимает неправильные решения…

Анализируя все это длительное время работы в Москве, я пришел к глубокому убеждению, что Сталин, будучи сторонником флота, рассчитывал на него опираться в решении политических задач, но к решению задач по созданию флота практически он подходил неправильно и не всегда грамотно».

В итоге: «Флоты мы всячески готовили к войне, но эти приготовления не нацеливали на конкретные задачи, а без этого это еще не подготовка. Научить корабли драться безотносительно к противнику («красные» начинают и выигрывают, — Авт.) — это важно, но далеко еще не все», а при планировании операций, даже десантных (!), «флотским вопросам не придавалось большого значения и с моряками не только не советовались, но они даже не информировались как следует».

В 1941 году на черноморском театре у советского флота не было реальных противников, румынские корабли у наших берегов не появлялись. В мае — июне 1942 года немцы и итальянцы перебросили в Крым дюжину торпедных катеров и шесть карликовых подлодок прибрежного действия. Осенью 1943 года на театре появились шесть немецких субмарин второй серии, доставленных из Кильской бухты. Основным же боевым средством германского флота на Черном море стали быстроходные десантные баржи и самоходные паромы, вооруженные артустановками, бомбосбрасывателями и выполнявшие многообразные боевые задачи. Их насчитывалось около сотни.

Количественное превосходство Черноморского флота над военно-морскими силами противника было абсолютным. Он вступил в войну, имея в своем составе один линкор, пять крейсеров, три лидера, 13 эскадренных миноносцев (кроме того, в январе 1942 года вступил в строй ЭМ «Свободный»), 47 подводных лодок, 84 торпедных катера, 802 самолета. С началом боевых действий были мобилизованы десятки судов, переоборудованных в сторожевые корабли, канонерские лодки и тральщики.

Флот выполнял следующие основные задачи:

1. Набеговые операции с целью обстрела побережья противника и содействие своим сухопутным войскам.

Как правило, такие операции оборачивались потерями и повреждениями кораблей при минимальной их эффективности. Так, при набеге на Констанцу 26 июня 1941 года на румынском минном поле погиб лидер «Москва», а лидер «Харьков» получил серьезные повреждения от огня береговых батарей. 2 сентября 1942 года при обстреле порта Феодосия торпеду в борт получил крейсер «Молотов»; взрыв оторвал 20 м кормы вместе с рулем, корабль простоял в ремонте до июня 1943 года.

29 ноября 1942 года в ходе набеговой операции на побережье Румынии подорвался на мине крейсер «Ворошилов». По мнению адмирала Басистого: «…еще раз проявилась наша недооценка минной опасности… Крейсер «Ворошилов» и эсминец «Сообразительный», оказавшись на минном поле, по существу, повторили ошибку кораблей, действовавших здесь в первый месяц войны. Параваном эсминца была подсечена мина. Это сигнал о серьезной опасности. Следовало немедленно выходить из района минного заграждения, причем выходить задним ходом, ни в коем случае не уклоняясь в сторону от линии первоначального движения. Таково требование инструкции. А крейсер и эсминец этого требования не выполнили. «Сообразительный», затеявший разворот на обратный курс (!), конечно, подвергался серьезной опасности подрыва на мине. Безусловно, подвергался ей и «Ворошилов», продолжавший движение вперед (!)… И вот результат — мины, взорвавшиеся в правом и левом параване, нанесли крейсеру немалые повреждения».

Обстрелы побережья и портов зачастую производились с больших дистанций, огонь велся по площадям и без корректировки, поэтому и результаты высокими быть просто не могли. Линейный корабль «Парижская коммуна» в этих обстрелах окончательно «доизносил» каналы стволов главного калибра (при выстрелах вместе со снарядами вылетали выкрошившиеся куски металла) и с февраля 1942 года отстаивался в Поти, участия в боевых действиях он больше не принимал.

Наконец, 6 октября 1943 года вышедший из Туапсе с целью нанесения ударов по портовым сооружениям Ялты и Феодосии отряд кораблей в составе лидера «Харьков», эсминцев «Способный» и «Беспощадный» был уничтожен немецкими пикировщиками.

2. Постановка минных заграждений.

Наиболее достоверными результатами этой работы стал подрыв на собственных минах эскадренных миноносцев «Совершенный», «Способный», «Смышленый», «Дзержинский».

3. Обеспечение десантных операций.

Из 13 морских десантов, высаженных за войну Черноморским флотом, лишь четыре имели оперативное значение, причем в конце концов большинство операций — Феодосийская, Керченская, Евпаторийская, Алуштинская, Судакская — закончились разгромом и гибелью высаженных войск.

Боевые корабли и подводные лодки привлекались также для переброски воинских контингентов и грузов, что в принципе не соответствовало их назначению, но диктовалось обстановкой. При этом обеспечение блокированного Севастополя стоило гибели крейсера «Червона Украина», четырех эсминцев, двух подводных лодок. При проведении Феодосийской десантной операции тяжелые повреждения получили эскадренные миноносцы «Шаумян», «Железняков», «Незаможник», крейсер «Красный Кавказ». Последний провел в ремонте десять месяцев.

4. Борьба на коммуникациях.

Немцы осуществляли активные морские перевозки, в первую очередь для обеспечения своей крымской группировки. Наличие Черноморского флота существенного влияния на них не оказывало. Советские надводные корабли боевых столкновений с равноценным противником не имели ввиду отсутствия такового. На их счету нет ни одного уничтоженного вражеского корабля или подводной лодки. Впрочем, на рубке гвардейского эскадренного миноносца «Сообразительный», единственного уцелевшего из пяти черноморских усовершенствованных «семерок», красовалась цифра «2», свидетельствовавшая о потоплении двух субмарин, но одной из них была советская Щ-206, взорванная глубинными бомбами в районе Констанцы, другую просто «приписали» по результатам обстрела ялтинского порта.