Понарошку? - Ирина Воробей

скорчилась. Она лежала на острых камнях, которые впивались в спину. Захотелось перевернуться. Золотов помог. Держал ее обеими руками и тяжело дышал. Она закашлялась. Он постучал по ее спине легонько. Вода снова брызнула наружу.

– Пиздец я тупой! Прости, Сань, – причитал Золотов. – Не вписался в поворот. Не рассчитал расстояние. Это все трава эта сраная. Обещаю, я больше не буду курить. И тебе не позволю.

Саша плохо соображала. Память еще не вся загрузилась обратно в мозг. Она осмотрелась. Увидела грязный и безлюдный берег. Уже не пляж, а просто камни с травой, прошлогодней, мертвой. Серого седана след простыл. Залив продолжал волноваться, как прежде. На поверхность всплыли какие-то тряпки и быстро отдалялись от берега. Сверху гудели автомобили.

– Прости, Сань, я так испугался.

Парень прижал ее голову к себе и втянул носом мокрые волосы. Саша задрожала от холода. Одежда мерзко липла к коже, а ветер сверху примораживал ее. Взгляд девушки невольно метнулся назад в поисках чего-то знакомого, места их пикника, который остался далеко позади. А здесь было пусто, как на необитаемом острове. Ответить она ничего не смогла – зубы затрещали, но посмотрела на Золотова с мольбой.

– Щас, Сань, – получив осознанный взгляд, он улыбнулся и помог ей подняться, отряхнув от грязи. Сам тоже был весь мокрым и дрожал. Уже синие губы едва шевелились.

Саша увидела у него в руке телефон – неубиваемый «кирпич», который ему когда-то вручил братюня Сафы. У Саши тоже такой был от самого Гены, но она его с собой никогда не носила, считала, что не пригодится.

– Колян, здорова, это Голда, – проговорил парень в трубку, сбиваясь от дрожи после каждого слова. – Не спрашивай, как, но мы с Саней тут на заливе, мокрые и без ничего. Можешь забрать нас?

Саша разобрала из динамика только мужской ржач, причем многоголосый.

– По телефону отследишь? – спросил Золотов. – Отлично, ждем.

Отключив звонок, сообщил Саше с улыбкой, что им осталось недолго терпеть, минут двадцать от силы. Девушка вся сжалась, хотя грудь разрывало болью, впрочем, ее разрывало в любом положении.

– Блин, ты так околеешь. Забирайся.

Парень глянул на ее босые ступни, подхватил и усадил на себя, как большого ребенка. Саша не стала противиться, потому что не знала, куда себя деть от холода, сжала его таз ногами, руками держалась за шею. Внутри грудной клетки как будто тоже поддувало. Голос осип. А Золотов был такой теплый и приятный. Хотелось в него закутаться.

– Держись, Сань, скоро приедут, – он переминался с ноги на ногу, перепрыгивая с булыжника на булыжник. – Бля, тут даже укрыться негде.

Золотов покрутился на месте, но берег простирался пустой, без всяких деревьев и сооружений. Ветер иногда рвал так сильно, что чуть не сбивал их. Парень сам был не очень устойчив, дрожал и подпрыгивал периодически.

– Сань?

– М? – она только это выдавить и могла. Голову положила ему на плечо – ловила все тепло, которое находила.

– Мне так страшно стало за тебя, – он отпрянул, чтобы посмотреть на нее, убрав свою щеку, к которой Саша жалась. – Я когда увидел, что ты уже вырубилась, у меня вся твоя жизнь перед глазами пронеслась.

Девушка выжала из себя улыбку и откашлялась.

– Реально, Сань. Как ты диплом получаешь, как замуж выходишь, как ребенка рожаешь. Мне так стремно стало, что у тебя этого всего не будет.

Он помолчал минуту, опустив голову. Саша крепче обхватила его, соскальзывала потихоньку.

– И я понял, что… – Золотов тоже откашлялся, –… хочу при этом быть.

– Угу, – выдавила она, закрыв глаза. Прижалась к нему сильнее.

– Я ведь хотел сегодня… пиздец тупой, – он мотнул головой с усмешкой, – …покончить с собой… А мне, оказывается, стремно умирать, Сань.

У Саши просто не осталось сил возмутиться, заколотить ногами, устроить ему хорошую взбучку, расплакаться, наконец. Она просто молча его куснула в шею – не могла иначе выразить свою любовь и негодование одновременно.

– Да, знаю, Сань, – Золотов улыбнулся. – Это жестко тупо и эгоистично. Я просто не понимал, что… оказывается, можно просто быть… И не нужна причина. И оправдывать свое существование какими-то достижениями не обязательно. Что ты вот, например, просто есть. И мне этого достаточно. Я просто хочу с тобой быть. И все.

Саша хотела дотянуться до его щеки, а сил хватило только на мочку уха. Поцелуй ощущался холодным с обеих сторон: у него замерзли уши, у нее обветрились губы. Но оба почувствовали нежность.

– Спасибо тебе, Сань, – запинаясь дрожью, произнес Золотов. – За то, что ты есть.

– Это тебе спасибо, – просипела девушка. – За то, что я до сих пор есть.

Ее клонило в сон от усталости. Но из последних сил она держалась, боялась, что выключится, и тогда ее уже не станет.

– Иль?

– М?

– Я хочу, чтобы ты продолжал. Плавать, – бормотала Саша, сама едва разбирала слова. – Если понадобится, я отдам тебе свою почку. У нас же одна группа крови.

Золотов, смеясь, содрогался сам и встряхивал ее.

– Сань, ты не в себе.

– Нет. Я в себе. Если это твоя жизнь, то я за. Продолжай. Исполни мечту.

– Сань…

– Я тебя поддержу. В любом случае.

На этот разговор ушел последний заряд ее жизненных сил. Саша размякла. Золотову пришлось ее опять встряхнуть и крепче взять за ноги.

– Не стоит оно того, Сань.

Колян прибыл как раз вовремя, чуть раньше, чем обещал. Заехал на берег. Подкатил к ним и вылез из автомобиля, чтобы помочь Золотову затащить Сашу в салон. Парень залез сам. Там они уже укрылись шерстяными одеялами.

Попав в тепло, Саша растаяла, как снеговик. Растеклась на сиденье в объятиях Золотова. Еще какое-то время слышала громкий разговор.

– Ну, капец, вы ребята. Как угораздило-то? Так трахались, что тачку утопили, что ли? – интересовался Колян.

– Да я затупил. Не надо было обкуренным за руль садиться, – каялся Золотов и коротко рассказал ему, что произошло, не забывая после каждого предложения себя ругать.

– Вот Сафа угарнет, – Коляну было весело.

Саше тоже стало весело. Замутненное сознание не выдержало расслабления и заснуло.

Эпилог

«У меня теперь тоже есть олимпийское золото», – хвастался в телеграме Золотов.

Саше пришлось остановить видеоинтервью, которое она смотрела, и войти в чат. Открыв фото, она увидела медаль с автографом и надписью на английском: «Моему верному противнику Илье. С уважением, Джо».

«Хейли подарил мне свою третью медаль», – добавил Золотов.

«Поздравляю», – написала девушка в ответ и выслала несколько цветных хлопушек, растянув улыбку на лице. Получив в ответ смайлики с широкими самодовольными оскалами, вернулась к интервью.

На